Вкус к смерти - О'Доннел Питер - Страница 47

• Предыдущая
• 47/68
• Следующая

— Ну, наверное, здорово было наконец-то правильно оценить себя. Тогда прощай мистер Хаусман и все прочие, да?

— Прощай мистер Хаусман, — согласился Деликата, отправляя в рот последний кусок. Прожевав и проглотив пищу, Деликата заключил, совершенно довольный собой: — Но до сих пор у меня сохранился вкус к смерти, упомянутый им. Только теперь уже я не стремлюсь к собственной смерти. Теперь это вкус к смерти других — моих врагов. Разве не интересную историю я тебе рассказал?

— Ну… это… в общем, да. — Колльер старательно усмехнулся. — Но что-то в ней меня тревожит.

— Ты очень проницателен. Это и должно тебя тревожить. — Деликата отложил вилку и нож и откинулся в кресле, наблюдая за Колльером странным, отсутствующим взглядом.

Стиву сразу стало жарко и захотелось пить. Он испугался и не стал этого скрывать. Вчера днем у него тоже был подобный разговор с Деликатой. Тот прошел легче, потому что большую часть времени Стив провел, читая светокопии — недостающие страницы перевода записок Маса. Деликата с удовольствием говорил об огромных богатствах, спрятанных в Масе, потому что это само по себе делало совершенно ясным: свидетелей, которые могли бы проговориться о сокровищах, оставлено не будет.

Древняя рукопись начиналась так:

«…И посему я, Домициан Мас, сын Фабиуса, прокуратора провинции Нумидия, совершил с отрядом поход в Неизвестные Земли за Новой Африкой, где узнал о Великой Принцессе Юга, правящей народом ауриганским, обитающим в тех краях. С ними я наладил связи дружбы и согласия согласно воле моего отца, Фабиуса. Земли эти довольно истощенны, хотя в некоторых странных местах из земли бьет вода и растут деревья…»

На третий год своих странствий Домициан Мас встретился с племенем берберов, живущих в долине, впоследствии получившей то же название. Он женился на дочери Амеккерана — вождя племени, или «принца», как называл его молодой трибун. И вскоре, добиваясь желаемого с типично римской тщательностью и упорством, Домициан Мас уже правил своей собственной крохотной империей. С юга доставлялись рабы, производились новые товары. Была создана администрация по типу римской.

Но и это еще не все. Молодой Мас преданно служил своему отцу, гораздо преданнее, чем тот Риму. Фабиус, прокуратор провинции Нумидия, лелеял мечту основать свое собственное гнездо. Сын горячо поддержал планы отца, зная, что в Риме тот в свои годы уже не сможет сделать успешной карьеры, которой он, безусловно, заслуживал.

Поэтому в течение последующих десяти лет Фабиус рыскал по Африке. Считалось, что он занят поисками африканских сокровищ и отправкой их в Рим. Однако в то же самое время он отсылал караван за караваном своему сыну, который должен был надежно прятать все, что получал. Умному человеку было чем поживиться. В Рим отсылались богатства Карфагена и немалая дань с каждого города от Фессана до Мавритании. Много ценностей проходило через руки Фабиуса. Многое и прилипало к ним.

Некоторое время спустя Фабиус был убит. А его сын решил остаться там же, где и находился, на немалом расстоянии даже для длинной руки Рима. На протяжении двух тысяч лет сокровища тайно хранились в безвестном каменном городе, затерянном в огромной пустыне и представляющем собой странное смешение построек римской и берберской архитектуры.

Некогда сам Домициан Мас сделал опись сокровищ. Золото и серебро в монетах и слитках; сосуды и украшения; слоновая кость и оружие; золотые и серебряные изделия с драгоценными камнями. О Гарамантских сокровищах говорилось особо: «…необычайной чистоты карбункулы таких размеров, что человек не удержит и десяток их в соединенных ладонях, и таких карбункулов около шестисот…»

Были и другие драгоценные камни. Веками финикийцы и персы, греки и карфагеняне охотились за ними на побережье Африки еще в те времена, когда люди всюду носили свои ценности с собой. Судя по описанию, некоторые драгоценные камни имели восточное происхождение. И все они, сначала захваченные греками, потом перешедшие к римлянам, перевозимые в походных сумках римских легионеров, потом украденные или утерянные в очередной стычке с карфагенянами задолго до рождения молодого Маса, — все это богатство покоилось в тайниках города, построенного им.

Теперь общая стоимость сокровищ, вероятно, превысила бы миллион фунтов стерлингов. Но Домициан Мас умер, так и не раскрыв в своих записях секрета, который всю жизнь он так тщательно охранял. Не осталось никакого упоминания о месте захоронения награбленных сокровищ.

— Интересно. Думаю, ты со мной согласишься, — сказал Деликата, когда Стив окончил чтение. — Маленький глупый Ааронсон скрыл страницы с описанием сокровищ. Они с Танджи решили, что, обнаружив эти богатства, они тайно передадут их правительству Израиля, ради процветания Земли Обетованной. Конечно, они не могли сообщить алжирскому правительству о своих намерениях. Но должны были сказать Пристайну, чтобы тот разрешил продолжить раскопки. Из всех людей на земле — именно Пристайну. О Боже, Боже!

Деликата был на вершине блаженства.

Очнувшись от задумчивости, Колльер заметил, что Деликата пристально смотрит на него.

— Странно, — вкрадчиво произнес он. — Иногда ты выглядишь не таким уж глупым.

Стив выругал сам себя. Стараясь держаться как можно естественнее, он медленно выпрямился на стуле и взглянул на Деликату со смешанным чувством удивления и негодования.

— Не помню, чтобы меня когда-нибудь считали дураком, — обиженно заявил он.

Деликата улыбнулся.

— Может, и нет, — пробормотал он, погрузившись в собственные размышления. — Может, и нет.

Огромные пальцы отбили на столе барабанную дробь. Потом Деликата указал на пустую тарелку.

— Убери это все. И пойдем посмотрим, как продвигается работа.

Колльер спросил:

— Миссис Танджи, скажите, ваш муж никогда не говорил, что он думает о водоснабжении Маса в древности?

Жена профессора сидела рядом с самим Танджи на его койке. На этом месте она проводила большую часть времени, покидая его только перед тем, как лечь спать. Профессор редко отвечал на ее вопросы. Если же она настаивала, он быстро раздражался. Колльеру казалось, что психика профессора уже никогда не восстановится полностью.

Остальные члены экспедиции, бывшие гораздо моложе профессора Танджи, изредка говорили друг с другом, но как-то отстраненно и нехотя. В основном они вспоминали прежние раскопки, но никогда не говорили о нынешних. Настоящее представлялось им кошмаром, который обсуждать не хотелось. За эти дни они перекинулись всего несколькими словами с незнакомыми людьми, внезапно присоединившимися к ним, а чаще отмалчивались, искоса бросая на них взгляды, полные подозрительности и страха.

Колльер вздрогнул, подумав, что и его самого, возможно, ожидает подобная участь. Даже зная, что Модести опять поможет ему, когда их поведут в газовую камеру, Стив все же нервничал и боялся.

Было время большого полуденного перерыва. Пленники работали от рассвета до полудня, потом их кормили и запирали в общей камере до четырех часов. С четырех до семи, когда солнце палило уже не так безжалостно, они продолжали работать.

Лицо миссис Танджи вытянулось еще больше, чем обычно. Она посмотрела на мужа, потом перевела взгляд на Колльера. В ее глазах ясно читалось беспокойство и недоумение.

— Водоснабжение? — удивленно переспросила она. — Да, мы обсуждали эту проблему. Но сейчас не надо его беспокоить. Он плохо себя чувствует. Мистер… простите, я забыла ваше имя. Я очень волнуюсь за него. — Она ласково погладила руку мужа своей, огрубевшей от тяжелой работы.

— Может, вы сами сможете вспомнить что-нибудь? — настаивал Стив.

Женщина отогнала муху.

— Ну… это была система фоггары. — Колльер не знал, что это такое, и подумал, что Модести потом ему объяснит. — Нам показалось, что это довольно необычно, потому что считается, что такая система появилась значительно позже, — продолжала миссис Танджи. Она говорила вяло и равнодушно. — Мы собирались установить, где находился источник воды. Возможно, это была какая-нибудь река или же подземный колодец. Конечно, они пересохли тысячу лет назад, но все равно какие-нибудь следы могли сохраниться. А потом… потом пришли эти люди.

• Предыдущая
• 47/68
• Следующая