Операция «Анти-вуду» - Дробина Анастасия - Страница 16
- Предыдущая
- 16/29
- Следующая
– Да что же это такое! – возмущалась замерзшая Полундра, прыгая вокруг лавочки в обнимку с рюкзаком, из которого ехидно поглядывал Барон Самди. – Пацан – а собирается, как Золушка! Я в два счета оделась! Натэла тоже! Даже Белка! А этот…
Атаманов рядом мрачно молчал: ему тоже было холодно.
Выехать собирались еще полчаса назад. Но, когда все уже были в сборе около подъезда, у Атаманова вдруг зазвонил мобильный. Серега слушал голос Батона в трубке, постепенно меняясь в лице. Затем повернулся к девчонкам и замогильным голосом сообщил, что Андрюха никуда не едет.
– Бабуля его на собрание пенсионерок уперлась! А у него рубашка неглажена! Попробовал сам и спалил ее утюгом! А на джинсах пятно от растворителя! А штаны школьные в мелу все! И он орет, что теперь вообще никуда не пойдет! И чтобы мы без него ехали! Тьфу, холера, будто МНЕ эта Тереза нужна!!! И где это его бабку носит? Раз в жизни понадобилась – и вот вам!
– Нэ говори так про пожилого человека, – строго сказала Натэла. Передала притихшему Сереге свою сумочку и молча ушла в подъезд Батона. Атаманов проводил ее озадаченным взглядом:
– Куда это она?..
– Андрюхины штанчики реанимировать! – хихикнула Полундра. – Вот увидишь, сейчас на раз-два все наладится! Это же НАТЭЛА!
Юлька не ошиблась. Через четверть часа, когда девчонки уже превратились в льдышки, а Атаманов выражал свои мысли сплошь непечатным текстом, дверь подъезда распахнулась. К друзьям выбежал взъерошенный, но вполне прилично одетый Батон, а за ним выплыла негодующая Натэла.
– Вах, что за люди эти мужчины! Ничего сами не могут, ни-че-го! Пятно оттереть – проблема! Рубашку погладить – истерика! Мел с брюк счистить – с-са-ма-убийство!!! Бабушка говорит, что эти люди женятся только потому, что есть хотят, а готовить не умеют! И стирать не умеют, и гладить, и окна мыть, и сациви варить, и баклажаны с аджикой на зиму закатывать! О-о-о, как дети малые… Андрей, садись в машину аккуратно! Я не затем тебе стрелки отпарила, чтобы ты их измял сразу!
Атаманов с Батоном прикинулись напрочь оглохшими. Белка рассмеялась. А Полундра с досадой подумала, что из всего, что перечислила Натэла, она, Юлька, тоже не сумеет ничегошеньки. Разве что спалить омлет на сковороде.
«Ох, и почему я не пацан!.. – горестно вздохнула она. – Выросла б, женилась, и никаких проблем, права Натэлка! А теперь учись вот… сациви варить на старости лет. А зачем, если я его не ем?!»
– Эй, шелупонь! – из белой «Волги», стоящей у края тротуара, высунулась Пашкина голова. – Долго вас дожидаться? Нам еще Соню от консерватории забирать! Живо в машину, а то я вас сам в аджику закатаю! Пробки повсюду!
К началу спектакля они, разумеется, опоздали. Коридоры культурного центра Бразилии уже были пусты, а из зала доносился рокочущий ритм ударных. Всю дорогу Соня беспокоилась, пропустят ли их на спектакль без билетов и приглашений. Но Пашка так уверенно сказал охраннику на входе: «Мы друзья Терезы Аскольской, по ее личному приглашению!», что их даже не стали расспрашивать.
– Спектакль уже идет, раздевайтесь и проходите в зал!
В зале было темным-темно. Казалось, что яростный, глухой рокот барабанов исходит прямо из этой темноты. Полундре стало даже слегка не по себе. Небольшую сцену заливал луч света. В луче кружилась танцовщица в желтом платье, и Юлька сразу же узнала Терезу. Она ткнула сидящего рядом Батона в бок:
– Видишь? Вон она, твоя шоколадка, в желтом!
– Вижу, отвали… – пробурчал он. – Не мешай смотреть!
Полундра обиженно засопела, отодвинулась – и через полминуты напрочь забыла про Батоновы чувства и его самого.
Что и говорить, танцевала эта Тереза классно! Тоненькая фигурка изгибалась, качалась и словно пульсировала в ритме барабанов – то вытягиваясь в струнку, то почти припадая к земле. Но вот барабаны усилили ритм, зазвучали тяжко, угрожающе – и из-за кулис вылетела еще одна танцовщица. Она была старше и выше тоненькой Терезы, в кипенно-белых одеждах, с белым же тюрбаном на голове. Тереза низко склонилась, простерла к ней руки, словно умоляя о чем-то, застыла – и новая танцовщица задвигалась в яростном ритме, продолжая танец. Пораженная Юлька заметила, что взрослая танцовщица – не мулатка, а совсем чернокожая.
Соня, невесть когда успевшая раздобыть программку, вполголоса читала при свете мобильного телефона:
– «Первое действие. Тереза Батиста в отчаянии, любимый покинул ее, уплыв в море. Тереза призывает Йеманжу, богиню моря, и просит, чтобы Жану невредимым вернулся к ней. Йеманжа спускается к Терезе и обещает исполнить ее просьбу…» Та-а-ак… Значит, эта, в белом, – богиня моря? Двигается, надо сказать, великолепно…
– Пластику черных людей скопировать невозможно! Научный факт! – гордо сказал Пашка. – Бинокль тебе дать? Я дедов, полевой прихватил…
– А почему не подзорную трубу? – съязвила Соня, тем не менее взяв из рук Пашки огромный бинокль и наводя его на сцену. И сразу же чуть слышно ахнула, уронив прибор на колени. Но никто, кроме Пашки, этого не заметил: девчонки и пацаны отчаянно совещались.
– А я говорю – надо сразу после первого действия идти к ней! – яростно шептала Полундра. – Чтобы момент не упустить! Прийти, сказать, как она танцует прикольно, и всякое такое… И ввернуть между делом, что мы ее Барона Самди нашли!
– Никуда я не пойду! – упирался Батон. – Еще чего! Посреди спектакля к ней впереться! Выгонят только, и все! Она ж того… артистка вон… А мы кто?!
– Еще чего, «выгонят»! – взвилась Юлька. – Мы ж не просто так! Мы по делу! Я специально этого Самди тяжеленного с собой приволокла! Все коленки в синяках теперь! И, между прочим, Батон, это я последний раз твою личную жизнь устраиваю! Все для него стараются, а он, пентюх…
– Кто вас просил?! – рявкнул Батон, перекрыв даже грохот барабанов на сцене. Но тут на спорщиков зашипели со всех сторон, Соня гневно показала юным дикарям кулак, и пришлось умолкнуть.
Внезапно Белка спросила:
– Атаманов, у тебя деньги есть?
– Стольник.
– Не хватит… Андрюха, а у тебя? Пятьдесят? Давай. Юлька, и ты давай, я своих тоже до-бавлю…
– Чего тебе приспичило, Гринберг?..
– Сидите тихо! Сейчас вернусь… – и Белка, не отвечая на удивленные взгляды друзей, встала и начала в потемках пробираться к выходу.
Возникшая у Белки мысль была весьма проста. Когда они выходили из машины, она приметила у ворот маленький киоск с цветами. Самое время было купить букет, дать его Батону в руки и пинком отправить на встречу с этой Терезой! Белка твердо верила в то, что человека с букетом никакая девчонка не прогонит. По крайней мере, сразу. А там слово за слово, пойдет разговор – и авось получится что-нибудь!
Крошечный киоск оказался почти пустым: все цветы раскупили пришедшие на концерт зрители. Белка с трудом обнаружила в пластиковом ведерке чахловатые розочки, обрадовалась, что денег хватит, попросила завернуть цветы в красивую бумажку и помчалась с ними назад.
В фойе было пусто: первое действие еще не кончилось. Прижимая к животу букет, Белка тихонько пошла к прикрытым дверям в зал. Внезапно внимание ее привлекла женская фигура, в одиночестве сидящая на банкетке у окна.
Это была стройная женщина в красном платье, которая сидела, сгорбившись и опустив лицо в ладони. Ее плечи чуть заметно вздрагивали. Девочка неуверенно приблизилась и увидела, что плачущая женщина – чернокожая. Белка замерла в двух шагах, стараясь не шуршать оберткой букета.
Она ждала, как ей казалось, очень долго: минуты три или четыре. Но черная женщина в красном платье по-прежнему плакала, уткнув лицо в ладони, – беззвучно, без рыданий. И от этого молчаливого отчаяния Белке в конце концов стало совсем жутко. Ей очень хотелось побежать в зал и позвать старшую сестру. В конце концов, Соня взрослая, она знает, что нужно делать, когда вот так плачут, она мигом разберется… Но на то, чтобы вытащить сестру из зала, требовалось время. И Белка, поколебавшись, решила рискнуть сама.
– Извините… Простите, пожалуйста! Вам плохо? Я могу помочь? Может быть, вызвать врача?
- Предыдущая
- 16/29
- Следующая
