Миры Амбрэ (СИ) - Старк Экси - Страница 77
- Предыдущая
- 77/85
- Следующая
– О чем думаешь?
– Грей сказал, что на бал придут все гроллы и мальфы. С гроллами я уже познакомилась, – я прикусила нижнюю губу, вспоминая наше с Мариной знакомство. – Они жители нижнего Амбре и проводники душ в мир мертвых, а мальфы?
– Это те, кого люди называют музами. Мальфы покровительствуют творческому началу человека. Они обитают в мире людей. Входят в жизнь человека под видом нового соседа, друга, сотрудника, сближаются с ним – и начинается творческий подъем, как особый вид любви. Очень часто люди и мальфы вступают в отношения, и тогда рождаются гении. Например, мать Леонардо Да Винче, Катерина, была мальфом, отец Джордано Бруно – Джованни, мать Пушкина. От мальфов родились и Элвис Пресли, Мэрилин Монро, Брюс Ли, Майкл Джексон… Да таких примеров много, я их сейчас все и не вспомню.
– Им разрешено заключать подобные союзы?
– Скажем так, на это закрывают глаза. Только ламассы – дети людей и мальфов – не живут долго. Практически все, за редким исключением, погибают в самом расцвете.
– Почему?
– Ммм… – Илай, нахмурившись, покачал головой. – Они гибриды. Вид, которого в принципе существовать не должно. Их мозг работает совсем иначе, нежели мозг обычного человека. Ламассов буквально разрывает изнутри безумная энергия, идеи. Но насколько бы они ни были уникальны ментально, физически они всего лишь люди, которым кажется, что они близки к богам. Вот тут то, – Илай сделал жест, словно приоткрыл занавес, – появляются транквилизаторы и наркотики, способные создавать иллюзию соответствия. Или же просто в определенном возрасте они истощаются полностью – и всё. Их талант неповторим, а конец почти всегда один.
– Звучит как проклятие.
– Это и есть проклятие. Если поставить на «Smart» мотор «Lamborghini» – их разорвет на части.
– Бедняги, – вздохнула я.
– Согласен, но таков их путь.
– Кто именно приедет на бал? – я представила полчище персонажей из аниме.
– Избранные. Верхушка власти. Но только три из них имеют значение: Олтур, Грей и Де Бур. Есть еще один, – Илай передернулся, словно воняло мертвечиной, – Блейс Виланд, но он никогда не появляется здесь, надеюсь, что этот раз не станет исключением.
– Кто он?
– Правитель Шеола, куда отправляются все души после смерти.
– Как ад?
– Нет. Это загробный мир. Не ад и не рай. То место, где нет живых.
– Я думала, что Олтур заведует загробным миром.
– Олтур курьер.
Илай взял меня за руку и повел в танце. Огромный зал, с куполообразным потолком и колоннами по кругу. Вокруг нас кружились гости. Я слышала шелест платьев и стук каблуков об пол, как будто под эту странную мелодию мы и танцевали. Их лица были скрыты масками.
Внезапно стало тихо, гости расступились, пропуская вперед черный силуэт. Я видела только его глаза цвета аметиста и легкую ухмылку. Он окинул гостей взглядом, вопрошая, и толпа завыла, зашикала, зарычала, так страшно, словно эти звуки доносились из самой преисподней. Вдруг по мраморному полу поползли золотистые прожилки, как вены, и земля разверзлась. Мы стали падать вниз, откуда поднимался невыносимый жар. Удар. Крик. Резкая боль и темнота. Я словно лежала на ковре из битого стекла. Боль стала невыносимой.
– Илай! – позвала я.
В ответ – тишина, а за ней – хруст шагов, словно это трещали мои кости.
– Где я? – спросила я, задыхаясь от страха.
– В аду.
Я проснулась вспотевшая, с головой укутанная в одеяло, и застонала. Это был всего лишь сон. Ужасный сон. Привстав на кровати, я смахнула прилипшие пряди со лба. Из ванной доносился шум воды. На тумбочке дымилась кружка кофе. Я сделала глоток, позволяя горячей, ароматной жидкости согреть меня. Ночные страхи стали отступать. Покуда в этом мире есть любящие меня люди и кофе, всё будет хорошо.
Дверь ванной распахнулась, выпуская клубящийся пар. Илай вышел из душа, вытирая полотенцем мокрые волосы. Он был в одних тренировочных штанах. Илай не видел, что я проснулась, и подошел к окну. По его щеке скользнул радужный лучик. Прямо за стеклом повисли белые, как комки ваты, облака. Сегодня был один из таких дней, когда воздух пах солнцем и весной, а небо было голубым, как Индийский океан.
Я тихо слезла с кровати, на цыпочках подкралась к нему и обвила его сзади руками.
– Доброе утро!
Илай развернулся ко мне.
– Рад видеть тебя в хорошем настроении.
– Может, нам осталось жить всего ничего. Не могу же тратить бесценные минуты на уныние.
Илай перестал улыбаться.
– Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось!
Черный «Седан» остановился перед парадными дверями дома Грея. Темнота скрывала все шероховатости на фасаде, и сейчас здание выглядело еще величественнее. Белоснежную арку над входом подпирали высокие мраморные колонны с витиеватым орнаментом на капителях.
Полукруглые ступени обрамлялись точеными балясинами, а из высоких окон и распахнутых дверей лился золотистый свет, словно внутри сверкали все сокровища мира.
Я вдохнула побольше воздуха и потерла взмокшие ладони о колени. Лакей, одетый в длинный фрак, проворно открыл дверь машины, впуская вместе со звуками виолончели морозный воздух. За нами уже успела выстроиться вереница сверкающих автомобилей.
Крепко держась за руки с Пьетро, мы шагали по каменной дорожке к двойным дверям, ведущим в здание. Вместе с дыханием вырывались мутные облачка пара. Я оглянулась. Илай шел позади. Золотистый свет озарял его лицо, ясный взгляд, спокойную улыбку. В черном строгом костюме и бабочке он выглядел очень элегантно. Его образ завершили несколько незаметных на первый взгляд акцентов: запонки, инкрустированные черным агатом, часы на тонком кожаном ремешке с римскими цифрами и туфли, на которых он явно не экономил.
Мне приходилось придерживать длинный подол, чтобы не споткнуться о саму себя. Платье казалось невыносимо тяжелым, бретели уже начали натирать плечи. Миновав двери, мы сразу оказались в небольшом помещении, предшествовавшем главному залу. По обе стороны от нас были большие зеркала в деревянных рамах.
– Последний взгляд на себя, – сказала Джордана, поправляя прическу.
Я ощутила дурноту от двусмысленности фразы. В ушах бешено стучала кровь.
– Ты чего зеленая такая? – обернулась она ко мне.
– Немного нервничаю, – я бросила взгляд на свое отражение.
Волосы были собраны вверх. Платье с глубоким V-образным вырезом покрывал серебристый бисер, отчего оно сверкало, точно морозный иней. На его фоне я казалась призрачно бледной. Радужка глаза потемнела до цвета мха, так всегда случалось, когда я сильно переживала.
– Джаред, как всегда, опаздывает… – Джордана озиралась по сторонам и теребила красное кружево на своем платье. – Наконец-таки!
Я обернулась назад в поиске знакомого силуэта. И не нашла. Когда Джаред присоединился к нам, я лишь ахнула. Строгий костюм, огненные космы заплетены в хвост, черный лак на ногтях исчез, а из аксессуаров остались только пара браслетов да красный галстук. Он взял Джо под локоть, а затем направился в самую гущу.
Так мы условились: Пьетро составил компанию мне, Джо пойдет с Джаредом. У нас созрел кое-какой план, но сработает ли он, могло показать время.
Мы зашли в зал с высоким потолком, увенчанным стеклянным куполом. Прямо посередине, словно птичья клетка, висела огромная золотая люстра. Вдоль белой лестницы тянулось черное ажурное ограждение, напоминающее старинные кружева, его перила тоже покрывал слой позолоты. Стоял приторный запах. Его источали сотни букетов из фрейзий и лилий в напольных вазонах. Он смешался с немного спертым воздухом зала, тяжелыми вечерними парфюмами и напоминал душок гниющего лука: тошнотворный, зловонный. Однако, похоже, никого, кроме меня, это сильно не беспокоило. Довольные гости потягивали из хрустальных бокалов шампанское, улыбались и беззаботно разговаривали.
Ульманас беседовал с пожилой парой: невысоким светловолосым мужчиной и полной седой женщиной. Он заметил нас практически сразу, и его взгляд впился в меня, словно гарпун. Грей откланялся и направился к нам. Меня снова бросило в жар. Я не могла собрать мысли; подобно пузырькам шампанского, они разлетались в разные стороны.
- Предыдущая
- 77/85
- Следующая
