Клан Пещерного Медведя - Ауэл Джин Мари Антинен - Страница 65
- Предыдущая
- 65/134
- Следующая
– Ты не только взяла оружие. Ты посылала камни в цель. Ты бивала зверей. Разве ты не знала, что женщинам это запрещено?
– Мой покровитель послал мне знак, Креб. То есть я подумала, то это знак. – Она торопливо развязала узелок на своем амулете. – В от день, когда я решила охотиться, я нашла вот это. – И она протянула Мог-уру небольшой камень.
Знак? Ее покровитель послал ей знак? Охотники недоуменно переглянулись. Конечно, это меняет дело. Но все же как мысль об охоте закралась ей в голову?
Шаман повертел в руках камень. Необычный, спору нет, по форме напоминает диковинную морскую раковину. Но все же это всего лишь камень. Вряд ли можно счесть его знамением. Однако он тут не судья. Знамения понятны лишь человеку и его покровителю. Никто не в состоянии увидеть знамение, которое предназначено не ему. Мог-ур вернул Эйле ее амулет.
– Креб, – она с мольбой обращалась лишь к нему одному, – я думала, мой покровитель проверяет меня. Думала, он посылает мне испытание, заставляя Бруда донимать и мучить меня. Я решила, если буду сносить это испытание терпеливо, мой покровитель позволит мне охотиться.
Насмешливые взгляды устремились на молодого охотника. Всем было любопытно, как он воспримет утверждение Эйлы. Неужели она действительно вообразила, что ее покровитель использует Бруда, чтобы испытать ее? Бруд не знал куда деваться.
– Когда на меня набросилась рысь, я решила, что это новое испытание, – продолжала Эйла. – Я была так напугана, что едва не бросила охотиться. А потом мне пришло в голову, что я могу заранее приготовить два камня и пустить их один за другим: если промахнусь в первый раз, непременно попаду во второй. Я решила, что мой покровитель подсказал мне это.
– Понимаю, – изрек священный муж. – Мне нужно время для размышления, Бран.
– Нам всем предстоит поразмыслить над тем, что мы узнали. Встретимся завтра утром, – объявил вождь. – Девочка не будет присутствовать при нашей беседе.
– О чем тут размышлять? – возразил Бруд. – Она заслужила наказание, и все мы знаем какое.
– Да будет тебе известно, Бруд, это наказание чревато опасностью для всего Клана. Прежде чем я обреку ее на смерть, я должен убедиться, что это действительно справедливое решение. Встретимся завтра.
На обратном пути в пещеру мужчины оживленно обсуждали случившееся.
– Впервые слышу, чтобы у женщины возникло желание охотиться, – заметил Друк. – Возможно, дело тут в ее покровителе. Для женщины он чересчур силен.
– Когда Мог-уру открылось, что ее избрал Пещерный Лев, я не стал ему возражать, ибо лишь ему ведомы желания духов, – сообщил Зуг. – И все же я сомневался, что Пещерный Лев мог стать покровителем женщины. Теперь я уверен в этом. Мог-ур был прав, как и всегда.
– А может, она наполовину мужчина? – предположил Краг. – Об этом давно поговаривают.
– Она и по виду не похожа на женщину, – добавил Дорв.
– Всякому ясно, она самая обычная женщина, – досадливо перебил Бруд. – И она заслужила смерть.
– Наверное, ты прав, Бруд, – согласился Краг.
– Даже если она наполовину мужчина, ей не следовало охотиться, – сурово изрек Дорв. – По моему разумению, ей вообще не место в Клане. Она не похожа на нас.
– Я всегда так считал, Дорв, – отозвался Бруд. – Не понимаю, почему Бран медлит с решением. Будь я вождем, я свершил бы то, что необходимо, не откладывая.
– Такое решение нельзя принимать второпях, Бруд, – возразил Грод. – Спешить ни к чему. Один день ничего не изменит.
Бруд обогнал его, не удостоив ответа. «Вечно этот старик меня поучает, – в сердцах думал он, – вечно становится на сторону Брана. Почему Бран отложил решение? В чем тут сомневаться? К чему тянуть? Видно, Бран стареет и уже не годится в вожди».
Эйла, понурив голову, брела вслед за мужчинами. Добравшись до пещеры, она отправилась прямиком к очагу Креба, уселась на свою подстилку и устремила недвижный взгляд в темноту. Иза уговаривала ее поесть, но в ответ Эйла лишь покачала головой. Уба не понимала, что происходит, но чувствовала: какая-то беда стряслась с высокой светловолосой необычной девочкой, ее обожаемой сестрой и старшей подругой. Малышка подошла к Эйле и вскарабкалась к ней на колени. Эйла прижала ее к себе и принялась тихонько покачивать. Каким-то образом Уба догадалась, что ее близость успокаивает Эйлу. Она сидела у нее на коленях, пока не уснула. Иза забрала у Эйлы спящего ребенка и отнесла на свою подстилку. Вскоре она улеглась сама, но не смогла сомкнуть глаз. Сердце ее терзала тревога за эту странную девочку, ставшую ей дочерью, – девочку, которая сидела сейчас в оцепенении, уставившись на посверкивавшие в костре угли.
Утро выдалось холодным и ясным. Ручей подернулся ледком, и поднявшееся солнце не сумело растопить ледяную корку, которая каждую ночь затягивала лужу у входа в пещеру. Судя по приметам, близилась холодная пора, когда людям придется безвылазно сидеть в пещере.
Иза не знала, спала ли этой ночью Эйла. Проснувшись, она обнаружила, что девочка по-прежнему недвижно сидит на своей подстилке. Эйла подавленно молчала, вряд ли отдавая себе отчет даже в том, что творилось у нее на душе. Она вся превратилась в ожидание. Креб вторую ночь подряд не возвращался к своему очагу. Иза различала силуэт шамана у темной расщелины, служившей входом в его святилище. Он оставался там до наступления утра. После того как мужчины покинули пещеру, чтобы решить судьбу Эйлы, Иза приготовила для девочки чай, но Эйла упорно молчала в ответ на все уговоры и расспросы. Хозяйственные хлопоты заставили Изу выйти, а вернувшись, она обнаружила, что чашка с остывшим чаем так и стоит перед Эйлой. «Девочка ведет себя так, словно уже мертва», – кольнуло Изу в сердце. Стоило ей подумать о том, что ожидает Эйлу, у нее перехватывало дыхание.
Бран отвел охотников в укромное место, защищенное от резкого ветра валуном. Прежде чем открыть совет, он приказал развести огонь. Пронизывающий холод подгонял бы мужчин, побуждая их поскорее покончить с делом, а вождь хотел услышать суждение каждого. Когда все уселись, он сделал знак, призывающий духов-покровителей. Мужчины поняли, что предстоит не обычный разговор, а важный совет, который должен проходить по всем правилам.
– Девочка по имени Эйла, принадлежавшая нашему Клану, при помощи пращи умертвила гиену, которая схватила ребенка. Уже три года Эйла использует оружие. Она женщина. По законам Клана женщина, взявшая в руки оружие, должна быть предана смертельному проклятию. Кто хочет говорить?
– Друк хочет говорить, Бран.
– Друк может говорить.
– Когда целительница нашла эту девочку, мы скитались по лесу, лишенные пещеры. Духи тогда разгневались на нас, они раскачали землю и разрушили наше жилище. Но что, если они не были злы? Что, если они просто хотели переселить нас в лучшее место? Хотели, чтобы в пути мы нашли эту девочку? Вид у нее диковинный. Она не похожа на нас. Вдруг это знамение, посланное духами-защитниками? С тех пор как она с нами, Клану сопутствует удача. Думаю, она приносит счастье, она и ее могущественный покровитель. Да, она необычна, и то, что ее избрал Пещерный Лев, необычно тоже. Мы сочли ее странной, когда она без страха вошла в морскую воду. Но не будь Эйла столь странной, Оуна ушла бы в мир духов. Эйла всего лишь девочка, она рождена не у моего очага, но я чувствую к ней расположение. Лишившись ее, я был бы опечален. И я благодарен Эйле, что она не дала Оуне утонуть. Эйла не похожа на нас. Она родилась среди Других. Мы мало знаем о ней. Теперь Эйла принадлежит Клану, но не Клан дал ей жизнь. Не знаю, почему ей захотелось охотиться. Женщинам Клана запрещено охотиться, но, возможно, женщинам других племен это позволено. Конечно, это не оправдывает проступка Эйлы. Однако, не возьмись она за пращу, Брак был бы сейчас мертв. Его ожидала ужасная смерть. Одно дело, когда от зубов хищника погибает охотник, другое – ребенок. Смерть Брака была бы потерей для всего Клана, не только для Брана и Бруда. Если бы гиена свершила то, что намеревалась, мы не сидели бы здесь, размышляя, как покарать преступницу. Мы оплакивали бы мальчика, который в будущем мог бы стать вождем. Думаю, Эйла заслужила наказание. Но мы не вправе предать ее смертельному проклятию. Я все сказал.
- Предыдущая
- 65/134
- Следующая
