Укус мрака - Обер Брижит - Страница 49

• Предыдущая
• 49/59
• Следующая

Лори не отвечал, вцепившись руками в балюстраду. Неужели мертвецы победят? Может ли это быть в порядке вещей? Во всяком случае, их несметные волны обрушивались на армии архангела, как толпища красных муравьев, пожирающих все на своем пути. И вот уже трупы, жаждущие мести, начинают карабкаться по высоким стенам из розового порфира.

– Я думаю, что нам лучше смыться, – сказал Герби. – Здесь бесполезно расходовать наши припасы.

– О'кей, срочное отступление, – подтвердил Марвин, раздавив каблуком сухую кисть руки, зацепившуюся за балюстраду.

От руки оторвались пальцы, и внизу раздался глухой звук.

Никто не заметил, что Мак-Мюллены покинули поле боя и направились к дворцу.

После утомительного пути патруль прибыл в Парадиз-Маунтин и остановился в паркинге Сентер-Плас. Продрогшие мужчины вышли в ледяную ночь. Казалось, что вокруг все мирно спят. В окнах ни одного огонька. Даже уличные фонари были погашены.

– Авария на электросетях! – заметил сержант Фюртерер, седой старый вояка, отгибая наушники своей фуражки. – Свет! – отдал он распоряжение капралу Мартину, дыхание которого вырывалось белым облачком.

Мартин, добродушный рыжий гигант с лицом, усеянным веснушками, включил свой фонарь, и вся группа направилась к полицейскому посту, вывеску которого раскачивал ветер.

Мартин сильно постучал в старую железную дверь, та тотчас распахнулась, а за ней оказалась комната, погруженная в темноту. Мощный фонарь Мартина высветил письменный стол, заваленный бумажками, и три фигуры, одна из которых была в униформе.

– Я сержант Фюртерер! – рявкнул сержант. – Что здесь происходит?

– Здравствуйте, я помощник Ди Паскаль, – ответил сидевший против него мужчина. Он был бледен и казался измученным. Его грязная фуражка была надвинута на самые уши. – У нас здесь авария.

Фюртерер сделал шаг вперед. В конторе находились две женщины. Одна, с белым тюрбаном на голове, сосредоточенно чистила ружье. Другая, повернувшись к кофеварке, очевидно, пыталась привести ее в действие.

– А где шериф Фишер?

– Отправился патрулировать местность в районе Трех Ферм. Там недавно прозвучали выстрелы. Не можем связаться с ним по радио, он не отвечает.

Фюртереру приходилось напрягаться, чтобы понять, что говорит помощник. Эта деревенщина разговаривает, будто у него каша во рту. Фишер пропал. Ну ладно. Он глубоко вздохнул, поняв, что ночь будет долгой, холодной и трудной.

– Мы уже несколько часов пытаемся с вами связаться. Мы получили вызов Фишера в начале вечера. Это была просьба о помощи.

– Не знаю. Когда я прибыл на пост, он уже уехал, но оставил мне записку…

– А где остальные помощники?

– Это Гарри и я. Но Гарри прикован к постели.

И это не было ложью, потому что Ванья и Джоанна немного позабавились с Гарри, использовав набор инструментов.

Фюртерер удивился про себя, как эти трое умудряются работать в темноте.

– Покажите эту записку.

– Не помню, куда я ее положил… В потемках ее непросто отыскать… – неохотно объяснил Ди Паскаль.

Фюртерер начинал терять терпение.

– Где у вас материальная часть, положенная по уставу? Прожекторы, оборудование для оказания помощи, сигнальные ракеты?

– Все это в помещении гауптвахты, а ключ у Фишера…

– Но это ведь полнейший идиотизм! – взорвался сержант Фюртерер. – Ладно, возьмите трех человек, Мартин, и пройдитесь по деревне. Помощник Ди Паскаль, вы можете сесть за руль нашего грузовика и отвезти моих людей в район Трех Ферм?

– Без проблем. Оставляю контору на вас, девочки!

Женщины ответили невнятным бормотанием. Чудо, что за обстановочка!

– И кто же это? – спросил Фюртерер, указывая на неясные фигуры.

– Моя жена Джоанна и Ванья, наша секретарша.

– Очень рад…

Новое бормотание, которое могло сойти и за привет ствие. Помощник уже вышел и нетвердой походкой направлялся к грузовику. Похоже, этот тип пьян. Конечно, этим все и объясняется! Все они нализались в стельку!

А бедняга старикан Фишер, может, погибает сейчас где-нибудь в сугробе. Он услышал, что грузовик тронулся и стал подниматься в гору.

– Нельзя ли попросить у вас немного горячего кофейку? – сказал он, подойдя к Джоанне.

– Кофеварка не работает, – любезно ответила та, повернувшись к нему. Ее единственный глаз дергался на раскромсанной щеке.

Фюртерер прищурился. Тень фонаря искажала действительность. На какую-то секунду ему показалось, что перед ним страшно изуродованное лицо.

– Я тоже с удовольствием выпила бы что-нибудь теплое, – заметила, приближаясь, вторая женщина.

– Жаль, что кофеварка сломалась, – ответил Фюртерер, испытывая возрастающее беспокойство. Что-то было не так. Совсем не так.

— Кофеварка-то сломалась, а вот вы – нет, – сказала Джоанна, поднимая голову. Ее длинные зубы отсвечивали, как лезвия бритвы. Длинные зубы?

– А к тому же кофе вреден для здоровья! – поддержала ее Ванья, прижимаясь своим рылом к шее сержанта.

– Ага, от кофе не спишь! – хором прорычали обе женщины, захлебываясь от смеха.

Фюртерер уже выхватил пистолет и выстрелил в упор. Не для того он выжил во Вьетнаме, чтобы его захватили истеричные дамочки-киллеры. Голова Джоанны разлетелась, а ее сведенные пальцы исполосовали парку сержанта, разодрав ее с такой легкостью, словно она была из бумаги. Он почувствовал, что его кожа разрывается, и, не веря себе, увидел, что кровь хлещет на рубашку. Он хотел развернуться, чтобы расколоть и голову «секретарши», но не успел. Та что-то вонзила ему в шею, что-то, что могло бы оказаться языком, если бы языки были из острой стали, а может, она вонзила дрель, да-да, перфоратор ударного действия, вроде того, что подарили ему родители в день, когда ему исполнилось тринад… цать… лет…

Хихикая как школьницы, молодые женщины прикончили угощение, а Лео тем временем вынимал из грузовика куски солдат и бросал их детям, которые сидели на корточках в снегу.

Мартин и трое патрульных поднимались по главной улице. Все было закрыто. Ни одного укромного местечка, где можно было бы покутить.

– Капрал!

– В чем дело?

Гутман с удивлением рассматривал свои сапоги.

– Кажется, я наступил в лужу крови.

Мартин подошел поближе. Действительно, большая лужа чего-то красного и блестящего вытекала из подъезда. Он осветил ее лучом фонаря. Кровь или красная краска вытекала из-под закрытой двери и еще не впиталась в снег. Все четверо немедленно встали в боевую позицию. На двери висел медный молоток, украшенный венком из остролиста. Мартин сильно постучал молотком, и удары замерли в могильной тишине. На пороге появился маленький мальчик в красно-белой пижаме. Он обгладывал куриную ножку.

– Привет, сынок, – сказал Мартин, немного наклоняясь вперед. – Родители дома?

– Да, – ответил ребенок. – Они смотрят телик.

Какие-то штучки. Черные тараканы. Огромные. Мартин оглянулся на спутников. Телик? Когда в деревне нет электричества? Он снял оружие с предохранителя и проследовал за мальчуганом.

– Вот, – сказал малыш, отступая в сторону, чтобы пропустить их в уютную гостиную, обставленную по старинке.

Сидя на цветастом диване, мужчина и женщина пристально смотрели на пустой экран телевизора, по которому двигались черные пятна.

Мартин кашлянул. Пара не шелохнулась. Он почувствовал резкий прилив адреналина. Малыш уселся на полу рядом с большой куклой и опять принялся за свою куриную ножку.

Мартин обошел диван. Глаза мужчины и женщины были устремлены в одну точку. Их выпотрошенные тела походили на широко распахнутые шкафы. Кровь растекалась повсюду, пропитывая обивку, ковер, паркет. Гутман с трудом сдержал приступ рвоты! Какая бойня! В жизни не видел ничего подобного!

– Они смотрят тараканий балет, – неожиданно объяснил мальчуган, указывая на экран.

– Балет… – тупо повторил Мартин.

На экране действительно что-то копошилось. Тараканы. Огромные. Мартин почувствовал, что по спине у него заструился пот. Он прочистил горло:

• Предыдущая
• 49/59
• Следующая