Снежная смерть - Обер Брижит - Страница 51
- Предыдущая
- 51/63
- Следующая
Меня бросает в жар и холод. Мне плохо. В голове мелькают воспоминания: да, он приехал после того, как увезли труп Вероник Ганс. Он действительно ничего не видел. Даже взрыва в кухне.
— Вы же не хотите сказать мне, что на самом деле убили их? — внезапно кричит он.
— Конечно же, мы их убили! — восклицает Кристиан.
— И вас тоже убьют и продадут съемку сцены вашего искупления на телевидение! — вдруг вмешивается Мартина. — Они заплатят миллионы, чтобы пустить это в новостях!
— Вся красота именно в том, что нет никаких трюков! — загорается Летиция. — Я действительно калека.
— А я действительно сумасшедший! — подает голос Кристиан.
Смех. Где же остальные пансионеры? Эмили, Клара, Леонар, Жан-Клод, Бернар… Мертвы? А эксперты из лаборатории? Они что, всех убили?
— Вы сказали мне, что Элиз раскроет тайну в прямом эфире, что на этом можно заработать кучу бабок! — растерянно бормочет дядя.
— Так мы и заработаем кучу бабок! — вопит Кристиан — Бабки-бабки-бабки, тапки-тряпки!
— Нечего делить шкуру неубитого медведя! — осаживает его Мерканти. — Мы еще не придумали развязку.
— Мы сто раз об этом говорили! — перебивает его Франсина. — Слушай: «Элиз обнаруживает, что Леонар — сын Фернана и, следовательно, сводный брат Сони и Марион и что он убил их, чтобы заполучить наследство Гастальди!»
— «И, прежде чем удрать, он убивает Элиз», — уточняет Мартина.
— Вы забыли, что этот психованный Леонар больше ни о чем не желает слышать, — замечет Мерканти.
Леонар отказывается участвовать в их безумной игре? Лучик надежды.
— Да плевать. Его все равно можно как-то использовать! — ледяным голосом отвечает Ян.
— Кто вы? — повторяет дядя, как пьяный попугай. — Кто вы? Скажите мне, что это шутка, а это же шутка, правда?!
— Верно, мы не представились! — вскрикивает Летиция, хлопая в ладоши. — Ян, давай!
— Хорошо. Дамы и господа, — декламирует он зычным голосом, — вы только что смотрели «Снежную смерть», в роли самой себя — наша международная звезда в инвалидном кресле Элиз Андриоли!
Аплодисменты.
— В роли Франсины Ачуель — Тереза, литературный редактор «ПсиГот'ик». Ах, Тереза! Наша муза и вдохновительница! Кроме того, будучи специалистом по воспитанию глубоко умственно отсталых, по совместительству еще и директриса ГЦОРВИ. Тереза тайно ведет изыскания в области скульптуры из живых материалов.
Скульптура из живых материалов… О, нет!
— … и, как страстная любительница театра, она разработала концепцию «маленьких пьес из пережитого», как она их называет, то есть пьес, где все происходит на самом деле, по примеру тех древнеримских спектаклей, в которых приговоренных действительно пытали.
Смысл этой фразы доходит до меня через несколько долей секунды.
— В роли героини-любовницы: Летиция!
Смех.
— В пятнадцать лет Летиция получила свою первую роль в «Элен и ребятах», но из-за недостойного алкоголика-отца, севшего в пьяном виде за руль, ей пришлось распрощаться со всеми мечтами. Тогда Летиция потрудилась над тем, чтобы расставить все по местам: она всерьез занялась тормозной системой автомобиля аморального отца, и тот в буквальном смысле слова слился с природой. После четырех лет обезличивающего лечения она смогла присоединиться к нам.
Несостоявшаяся героиня молодежной комедии, воплощение злопамятности. Четыре года заключения, прежде чем она научилась играть роль нормальной, излечившейся молодой девушки. У меня в ушах все еще звучит ее радостный голос, рассказывающий об отце. Об отце, которого она убила.
— В роли Дюпюи, — продолжает Ян с ноткой грусти в голосе, — выступал наш дорогой Жежен, бомж, сумевший подняться до вершин поэзии. Он описывал состояние своей души на коже своих собратьев с помощью битых бутылок.
— Мир праху его! — сюсюкает Мартина тоном матери-настоятельницы.
Я вспоминаю, как меня поразил далекий от «военного» лексикон вышеназванного Жежена. Но я не сделала из этого выводов, которые могли бы спасти нам жизнь. «Элиз, ты всего лишь жалкая сучка!» — в моей стиснутой болью голове все еще звучит его крик.
— В роли безумного ученого: Леонар! — провозглашает Ян. — Предтеча американских школьников, осуществлявших воздействие на массы. Леонар — специалист по преобразованию энергии тканей путем сжигания. Он дал пятнадцати своим соученикам возможность освободить всю совокупность их телесной энергии, подпалив лицей в год своей подготовки к поступлению в Политехнический институт. Акт научной отваги, за который он был вынужден заплатить десятью годами вредоносной групповой терапии!
Я тут же вспоминаю, как Юго рассказывал нам о пожаре в классе Леонара. Но он не знал, что сам Леонар и поджег его!
— В роли преданной медсестры выступает посланница небес, — продолжает Ян, явно получающий удовольствие от своего мрачного панегирика. — Мартина подтирала задницы старикам в богадельне, когда Господь послал за ней. Она работает с Ним напрямую, выискивая гибнущие души и вырывая их из нашего грязного мира, чтобы отправить в безопасное место рядом с нашим общим Отцом. Она работала во многих больницах, прежде чем познакомилась с Франсиной в центре для детей-аутистов.
Свихнувшаяся медсестра, отправляющая своих подопечных на тот свет.
— В роли Кристиана, жертвы нормализующего тоталитаризма: Кристиан. Проведший всю свою жизнь в приютах, потому что его мать была шлюхой и наркоманкой. Печальный жизненный опыт вдохновил его на создание романа, который нормально мыслящие отвергли. Тогда Кристиан занялся решением проблемы реального женского искупления и добился определенных успехов. И наконец, — продолжает он, — в роли Мерканти — великий артист, я назову его ди-джей КаО, наш акустик. Этот профессионал в области электронной и конкретной музыки, опередивший свое время, не получил заслуженного им признания от тупой публики. Неустанно продолжая свои изыскания, он ведет работу над частотами и звуками, издаваемыми при деформации тел, в частности, детских.
Деформация тел. Меня тошнит.
Кристиан изображает барабанную дробь, все аплодируют.
Опасные психопаты, не удовлетворившие свои «артистические» амбиции. Объединившиеся вокруг журнала по искусству, якобы ниспровергающего авторитеты. Идеи которого они используют, чтобы насытить свои извращенные инстинкты.
И мы, сами того не зная, присутствовали при представлении их великого произведения: «Элиз и Снежная смерть».
Произведения, которому еще не хватает концовки.
И нет сомнения, что о хэппи-энде и речи быть не может.
А Ян? Он кто такой? И каким образом Мерканти и Дюпюи смогли внедриться в жандармскую бригаду? Я с удивлением констатирую, что блокнот и ручка все еще лежат у меня на коленях. Мои пальцы так дрожат, что на какое-то мгновение мне становится страшно: вдруг я не смогу писать.
— Эге, теперь хочет высказаться наша любимая Элиз! Посмотрим… «Ян?» И дальше: «КатеМерканти и Дюпюи жандармы?», — читает Ян. — Нам тут надо кое-что уладить, а Мерканти вам пока расскажет.
Тихий разговор. Я слышу, как передвигают предметы, хлопают дверями. Мерканти подходит совсем близко. Запах клубничной жвачки.
— Лапочка моя, — шепчет он, не замечая моего отвращения, — я самый настоящий Мерканти! На свете полно священников-педофилов, так почему же жандарму не быть убийцей? Главное — остаться внешне чистеньким. Что касается настоящего бригадира Дюпюи, он покоится на дне пропасти, и в довольно плачевном состоянии, ха-ха-ха! Благодаря Леонару, сумевшему проникнуть в компьютер казармы, мы узнали, что он должен присоединиться ко всей честной компании, куда, замечу в скобках, мне, по просьбе нашей милой Франсины, недавно удалось получить назначение благодаря подложному приказу о переводе. Жежен сделал вид, что попал в аварию на горной дороге. Его будущий двойник остановился, чтобы оказать помощь. Я выскочил из-за кучи камней, держа его на прицеле. Мы вырезали ему красивую улыбку, которая никогда не сойдет с его лица.
- Предыдущая
- 51/63
- Следующая
