В стране сказок - Джимиева Клара Темирболатовна - Страница 5

• Предыдущая
• 5/30
• Следующая

Шкафы, стол, стулья, скамейка вмиг превратились в ненавистных ему буржуинов.

В разгар боя Аслан и его бойцы под пулями буржуинов переползали из одних окопов в другие, над ними стрелой пронеслась ласточка. Аслан успел крикнуть ей:

— Передай нашим, мы победим!

Долго воевал Аслан. А когда были перебиты все враги Мальчиша-Кибальчиша, запыленный, с порванной на груди рубашкой и черными коленями, выбежал во двор. Он размахивал над головой передником, и кричал:

— Ура-а-а! Мы победили!

Мама выглянула из окна и, увидев порванную рубашку, снова рассердилась. Она покачала головой и спросила:

— Ну, что мне с тобой делать?

— Его не убили! Мама, мы его спасли! — радостным голосом сообщил Аслан.

— Кого не убили? — удивилась мама.

— Мальчиша-Кибальчиша! Его не убили! Нельзя, чтобы его убивали! Пусть живет со своим папой.

— Кто это «мы?» — не могла понять мама.

— Я и мои красноармейцы!

— Теперь все понятно, — сказала мама. — Ты хорошо поступил, что помог Мальчишу, а вот то, что порвал рубашку и вымазался — плохо. Не знаю, как мне еще тебя наказать?

Аслан подсказал ей не раздумывая:

— Выгони меня на улицу на целый день! Или отправь к бабушке Маро!

Прабабушка Аслана, старая Маро, жила в центре селения в большом кирпичном доме с резными ставнями на улицу.

Даже в те дни, когда внук ее, Володя, уезжал с семьей отдыхать, в доме со старой Маро оставался Солдат. Не сам, конечно, а его портрет.

Снят Солдат был перед окопом на земляной насыпи с автоматом в руке. На груди гимнастерки два ордена «Славы» и медаль «За отвагу». Пилотка с красной звездой слегка сдвинута набок, и из-под нее выбивается копна черных волос.

Аслану казалось, будто там, за спиной Солдата, еще дымилась земля от разрывов бомб и снарядов, но Солдат уже выиграл бой и выскочил из окопа, чтобы первым сообщить об этом маме.

— Это его последняя фотокарточка, — часто говорила Аслану старая Маро и обязательно добавляла: — потом пришла похоронка. — И голос у нее срывался.

С тех самых пор, как погиб Солдат, и висит его портрет в доме, где он родился и вырос. Солдат встречает всех, кто входит в комнату, приветливой улыбкой. Перед ним на маленьком столике — цветы в вазе или пахучие листья грецкого ореха.

Старая Маро начинала свой день и кончала беседой с Солдатом. Обо всем рассказывала. Что сделает за день, куда пойдет и зачем. Об односельчанах не забывала. Где свадьба, где похороны. О хлебе говорила, о машинах, которые за несколько дней успевают убрать хлеб на всем поле.

«Такие машины ты только во сне видел», — вздыхала она. А однажды даже извинялась перед ним:

— Твой племянник и так выпивший пришел, а я подала ему на стол графин с вином. Вот и вышел он из нашего дома, пошатываясь. Но ты извини меня. Побоялась нарушить долг гостеприимства. Сказал бы, что пожадничала твоя старая мать, ничем не угостила.

Аслан знал: фотокарточки ни слушать, ни говорить не умеют, а все-таки почему-то думал, что Солдат понимает свою старую мать. Иногда бабушка Маро проводила по лицу сына шершавой рукой и причитала:

— Солнышко ты мое ненаглядное! Башня ты моя ходячая! Гора ты моя неприступная! Ты же обещал мне вернуться домой с победой и привести в дом невесту… Кто поднял на тебя руку, на неокрепшего?..

Аслану до слез было жалко Маро. Он отворачивался или отходил к окну. Но долго не мог так стоять, начинал успокаивать:

— Не плачь… больше не плачь…

— Хорошо, мое солнышко, — отвечала Маро, немного успокоясь. — Пусть не простит им небо горе матерей!

— И я им не прощу! — грозил своим кулачком маленький Аслан. — Когда вырасту, всех фашистов перебью!

— Дай бог, чтобы к тому времени их уже не было.

Аслан и бабушка Маро были в огороде, а когда пришли, на кухонном столе увидели целую гору всякой всячины. Были тут и рис, и сахар, и даже торт «Сказочный» в картонной коробке. Их принесла Зера. Маро разложила продукты по баночкам и мешочкам, а торт решила отнести в прохладную комнату.

Аслан в коридоре учился стоять на руках.

Бабушке он пожаловался:

— Чермен и Тимур уже умеют так стоять, а я валюсь набок.

— Старайся, мое солнышко, и у тебя получится.

Мальчик снова поднял ноги вверх и вдруг заметил, как по потолку медленно проплыла коробка со «сказочным» тортом и исчезла за дверью маленькой темной комнаты. В этой комнате висел портрет дедушки с закрученными кверху, как бараньи рога, усами. Аслан торопливо перевернулся, вскочил на ноги и побежал за бабушкой.

— Ты ему торт отдала? — спросил Аслан, показывая пальцем на портрет деда.

— Тут прохладней. Ставни в комнате закрыты, — ответила она и вышла.

Не понравилось Аслану, что бабушка Маро отнесла торт деду. «Самый главный человек в доме — Солдат, — думал он, — и такой гостинец должен лежать в его комнате».

Он направился к столу с толстыми кривыми ножками, чтобы взять торт. Но не успел сделать и трех шагов в полутьме, как послышалось мяуканье. «Ага, выпускает на меня злых кошек!» — подумал Аслан и отскочил к двери.

По всем законам сказок должна была произойти схватка между ним и злым, коварным врагом. Аслан широко расставил ноги, немного пригнулся и стал ждать приближения противника.

— Ты не думай, я не боюсь, — прошептал он, мысленно обращаясь к Солдату.

Но черный кот не стал с ним биться. Он спрыгнул с кровати, потянулся, лениво зевнул и не спеша прошел мимо мальчика в коридор.

— Испугался?! — воскликнул Аслан и с презрением посмотрел вслед воображаемому врагу.

Когда до стола оставалось сделать всего шаг, Аслану почудилось, будто дед зашевелил усами. Мальчик застыл на месте и хотел уже звать на помощь бабушку Маро, но подумал о Солдате, о том, что он может посчитать его трусом, и, пересилив страх, сделал последний шаг…

— Вот так… Это тебе! — сказал Аслан, входя в комнату Солдата со «Сказочным» тортом.

В тот же день прабабушка прикрепила к бархатной подушечке, висевшей рядом с портретом Солдата, еще один подарок Аслана храброму воину — значок «СО АССР 50 лет». Он был такого же красного цвета, как и комсомольский значок Солдата.

Аслан гостил у прабабушки несколько дней. Так уж вышло: то надо было помочь ей убирать зеленую фасоль, то они собирали смородину и варили из нее варенье, то он заносил в сарай нарубленные дедушкой дрова.

— Мне бы и за месяц не управиться с этими делами одной, — сказала ему бабушка Маро на прощанье и добавила: — Большое тебе спасибо!

Аслан был доволен. Половину дороги он шел тихим шагом и размышлял над тем, как бы помочь прабабушке и в остальных делах по хозяйству. Потом вспомнил своих друзей и побежал. Даже запыхался — так торопился, щеки раскраснелись. Прибежал на свою улицу, увидел: ребята — и школьники, и малыши — очищают улицу от амброзии и всякой другой сорной травы. А командует ими дедушка Тасо.

«И никто меня не встречает. А я так соскучился по ним, бежал».

Он сел на траву и тайком поглядывал на ребят. Скоро Тимур и Мадинка заметили его и подошли.

— Почему к нам не идешь? — спросила Мадина.

— Как ты не понимаешь? Устал я! — нахмурил брови Аслан.

— Работал? — спросил Тимур.

— Я, знаешь, сколько раз вокруг земли облетел? Тысячу? Это, думаешь, легко?

— А что ты там делал? — удивилась Мадина.

— Как что? Гулял! Смотрел с космоса на нашу поляну…

— Врешь ты все! Маленькие на ракете не летают! — заспорил Тимур.

— Летают! Пойдем, спросим Маро! Я летал! — доказывал Аслан.

Он и в самом деле недавно качался на качелях, которые повесил во дворе дядя Володя, и ему казалось, что летит он вокруг земли.

— Ребята! Идите сюда. Мало осталось, — позвал их дедушка Тасо.

— Пойдем с нами, — попросила Аслана маленькая Мадина. Но Аслан упрямо ответил:

• Предыдущая
• 5/30
• Следующая