Карибский реквием - Обер Брижит - Страница 17
- Предыдущая
- 17/70
- Следующая
Профессор Лонге оказался пожилым сухопарым человеком с седыми редкими волосами. Он был одет в слишком свободный сиреневый свитер «Лакост» и клетчатые брюки того же оттенка. Он с суровым видом стоял за письменным столом.
– Что это еще за история? – вскричал он при виде Дага, возникшего в дверном проеме. Голос у него был сильный и громкий и никак не соответствовал хрупкому телосложению.
– Там не было пепельницы…
– Что? Я не про пепельницу. Что за дурацкая шутка с королем Дагобером.
– Леруа Дагобер.
– Вот именно. Вы что, больной? Делать мне нечего, только с шутниками и общаться.
– Это мое имя, месье. Дагобер Леруа.
Лонге удивленно уставился на него:
– А-а. Это ваше имя. Ну тогда ладно, и дальше что? Что еще за история с убийством? Можете мне объяснить?
– Все не так просто. Я могу сесть?
– Если вам угодно, – бросил Лонге, явно измученный, прежде чем в свою очередь тоже опуститься на стул. – Только я прошу вас: покороче, я только сегодня утром вернулся из поездки, у меня куча дел на рассмотрении, я и так не успеваю, – добавил он, нервно барабаня пальцами по стопке папок.
– Я сожалею, что мне приходится злоупотреблять вашим временем. Господин Лонге, вы руководили санитарной службой в Сент-Мари в семидесятые годы?
– Профессор Лонге, если вас не затруднит. Да, руководил.
– И если я правильно понял, профессор, вы эмигрировали в Гваделупу?
– В декабре тысяча девятьсот семьдесят шестого года. Мои родители имели французское гражданство. Я попросил подданство и приехал сюда. А что, какието проблемы?
– В октябре тысяча девятьсот семьдесят шестого года молодая белая женщина, Лоран Дюма-Мальвуа, была найдена повешенной в городе Вье-Фор, профессор.
– Вполне возможно. И что? Полиция возобновляет следствие?
– Совершенно верно, профессор. Похоже, там было не самоубийство, а самое настоящее убийство.
– Мне очень жаль эту несчастную, но я в самом деле не понимаю, при чем здесь я…
– Вы могли бы мне рассказать о документе, который вы тогда получили. В нем ставился под сомнение отчет о вскрытии, проведенном доктором Джонсом. Вы ведь помните Джонса, вашего небезызвестного собрата и армейского приятеля? Бумага была подписана Луисом Родригесом.
Лонге молчал, лицо осунулось буквально на глазах. С преувеличенным вниманием он разглядывал свои руки, покрытые темными пятнами. Потом он поднял голову, и его серые глаза посмотрели прямо в глаза Дага.
– Я так и знал, что эта история когда-нибудь выплывет наружу. Я только хотел поддержать Джонса, но я не должен был так поступать.
– Что в точности произошло, профессор?
– Джонс пришел к слишком поспешному выводу о самоубийстве. Родригес опротестовал его заключение. По его мнению, следы на шее женщины соответствовали следам удушения руками. Они тогда поругались. Родригес направил мне официальное письмо, изобличающее поведение своего шефа. Джонс мне позвонил: девица была алкоголичкой и проституткой, в случившемся он не видел ничего необычного. Родригес был большим сумасбродом. Я выбросил заключение Родригеса и подписал приказ о его назначении в Бас-Тер, в рамках сотрудничества с местными властями. Вот и все.
– А отчет Родригеса был составлен надлежащим образом?
– Ну, я не специалист в судебной медицине. Впрочем, как и Джонс.
– И потом, если учесть семейное положение, Лоран по-прежнему оставалась законной супругой уважаемого господина Мальвуа. Не было никакого резона затевать скандал, не правда ли, профессор?
Лонге бросил на него не слишком приветливый взгляд.
– Я этого не говорил… Кстати, вы мне не показали свой жетон.
– Какой жетон?
– То есть как «какой жетон»? Жетон офицера полиции. У полицейских ведь имеются жетоны, не так ли?
– Да.
– И что?
– Что «что»?
Лонге угрожающе поднялся из-за стола.
– Я не понимаю, что за шутки…
Даг в свою очередь поднялся тоже.
– Я тоже не понимаю, профессор. Вы просите меня показать жетон офицера полиции. Я нахожу это странным.
– Но почему?
– Потому что вам, профессор, должно быть известно, что для того, чтобы иметь жетон офицера полиции, следует быть офицером полиции. Еще раз благодарю вас за беседу, профессор, и до скорого.
– Но вы же сказали секретарше…
– Должно быть, она плохо поняла. Всего хорошего.
– Ах ты, ублюдок!
Лонге выскочил из-за стола и успел добежать до двери как раз в тот момент, когда Даг захлопнул ее перед его носом. Пока тот ее открывал, Даг уже несся по лестнице, перепрыгивая черед три ступеньки.
– Остановите его, это проходимец! – заорал Лонге.
Скатившись с лестницы, Даг возник перед растерянной секретаршей и бросился по направлению к двери.
– Срочно звоните в «скорую»! У него сейчас будет сердечный приступ, – крикнул он ей, прежде чем как ураган вылететь наружу.
Девица осталась стоять с открытым ртом, затем обреченно втянула голову в плечи, дожидаясь головомойки от начальства.
Даг свернул в первую же улицу направо и, улыбаясь, забежал в большой магазин. То, что ему удалось вывести Лонге из себя, хоть как-то компенсировало неудачу у старого Джонса. Какое-то время он прогуливался среди стеллажей, чуть было не соблазнился пестрыми шортами с изображением девиц в одних трусиках, затем спокойно вышел и, слившись с оживленной толпой, отправился на улицу Доктора Кабре.
Итак, он вернулся на исходные позиции. Дальше идти некуда, это тупик. Самым простым было бы предложить Шарлотте поместить коротенькое объявление: «Молодая девушка ищет своего отца. Звонить по телефону… » Даг не понимал, что он мог бы сделать еще.
Он зашел в табачную лавку купить пачку сигарет, затем направился к телефонной будке, которая стояла прямо перед витриной туристического агентства, предлагавшего освежающие круизы на Шпицберген, оттуда позвонил в контору.
– Привет, Зоэ, передай-пожалуйста-трубку-шефуспасибо.
– Ты плохо кончишь, Даг, я тебе обещаю.
– Аминь.
Какое-то время он слушал, как она неодобрительно пыхтит на том конце провода, затем глухой голос Лестера наконец произнес: «Алло!»
– Привет! Биг босс! Твой любимый помощник направляется на Бас-Тер, – бросил он на английском языке, который они в разговорах друг с другом использовали чаще всего.
– А я думал, что ты в Сент-Мари. Ты что, заделался туроператором? – насмешливо спросил Лестер.
– Еще бы! Я только и делаю, что таскаюсь с одного проклятого острова на другой. Я в тупике. Тот парень исчез, он дематериализовался двадцать лет тому назад, и всем на это наплевать.
Даг лаконично изложил события последних дней. Лестер вздохнул:
– Да уж, прямо скажем, не слишком обнадеживает. Ты хочешь, чтобы я попросил Зоэ взглянуть в «Гоу-ту-Хел»?
– Порадуй меня.
«Гоу-ту-Хелл», такое имя носил компьютер «Макинтош», подключенный к Интернету; он царил на столе в кабинете начальника. Большой поклонник сети, Лестер мог играть часы напролет, к большому ущербу для своих телефонных счетов. Даг, признавая полезность данного агрегата в конкретных случаях, все же предпочитал перемещаться в осязаемом пространстве трех измерений.
Он внезапно подумал о Фрэнсисе Го, одном из копов, с которым Лестер общался регулярно через все Антильские острова. Его «система взаимопомощи», как он это называл. Го был старшим инспектором бригады криминальной полиции.
– Я попытаюсь связаться с Фрэнсисом Го в ГранБурге. Продиктуй мне его номер, я забыл телефонную книжку, – бросил он, извлекая из своего кармана разорванный конверт и ручку.
– Когда ты заведешь мобильный телефон с памятью, как все нормальные люди?
– Когда ты прибавишь мне жалованье, Лес. Давай диктуй номер. Кто знает? Попробую еще с этого боку, и потом все, с меня довольно, возвращаюсь.
Записав номер, который продиктовал ему Лестер, он повесил трубку. Ладно, звоним Го – и ого… Его соединили с ним через несколько минут ожидания, а пока он вынужден был слушать чудовищного Вивальди, которого распиливали поперечной пилой.
- Предыдущая
- 17/70
- Следующая
