Девушка, которая протанцевала все на свете - Нюблум Хелена - Страница 3
- Предыдущая
- 3/5
- Следующая
Но случилось так, что помещик — богатый человек и добрый к своим слугам хозяин — захотел устроить для них на гумне пышный пир с танцами. Прийти на этот пир должен был каждый, кто только служил в усадьбе, и стар и млад. И птичнице, само собой, также было велено прийти со всеми остальными.
Не обошлось тут и без того, что люди в усадьбе уже начали поговаривать, что девушка умеет танцевать.
Так, одна старая женщина спала на чердаке возле самой голубятни. И вот однажды утром, проснувшись от зубной боли, она выглянула в дверь и увидела, как девушка танцует вместе с голубями.
— Подобной красоты я никогда в жизни не видела, — рассказывала старушка. — Она походила на божьего ангела, что летал среди туч!
А внизу в парке маленький мальчик, который пас овец, лежал, спрятавшись за кустом от жары, и тоже видел, как девушка танцует с павлинами.
— Ну и танец она танцевала, скажу я вам! — говорил мальчик. — Это был самый красивый, самый удивительный танец, которым не побрезговал бы и сам король!
И вот девушка должна была пойти на пирушку с танцами, и все жаждали посмотреть, как она танцует. Но никто ей этого не говорил.
Она и сама очень радовалась. «Пирушка с танцами! — думала она. — Пирушка, на которой все танцуют! Подумать только, как это должно быть красиво! И скольким новым танцам я научусь!»
И она, заплетя волосы в тугую косу, крепко обвила ею голову, крепко-накрепко привязала к ногам башмачки, надела своё единственное светлое хлопчатое платьице и пошла на гумно, где ожидался пир с танцами.
На небе было ещё совсем светло, но, поскольку на гумне не было окошка, зажгли двенадцать сальных свечей и вставили их в украшенное брусничником колесо, которое раскачивалось под балками на потолке. Однако свечи лишь скудно освещали тёмную горницу, битком набитую парнями и девушками, стариками, старухами и малыми детьми.
На бочке сидели два музыканта и играли на скрипке. Один, совсем ещё молодой, играл партию первой скрипки, но она лишь иногда, нечасто звучала в лад с другой скрипкой. Большей же частью музыка звучала так, как бывает, когда две кошки рвут каждая к себе свой конец овечьей кишки. Кроме того, оба музыканта ударяли каблуками по бочке, иногда в такт, иногда совсем наоборот.
Под эту музыку все и танцевали. Работники сняли куртки и танцевали в одних рубашках. Девушки и старушки танцевали в сшитых в обтяжку шерстяных платьях с высоким воротником. Словно утешая самих себя, они крепко прижимали к груди свёрнутые в трубочку носовые платки.
Было так тесно и так жарко, что почти невозможно было дышать. Пыль стояла столбом. Свечи мигали и капали, на всех лицах выступили капли пота. Но самое удивительное — то, что ни один человек не казался весёлым. У людей были печальнейшие, чопорные лица, словно все они присутствовали на своих собственных похоронах, а вовсе не на пирушке с танцами. Да и какие это были танцы! Все толкались и теснились и как можно быстрее двигали ногами по полу. Иногда парни работали локтями, чтобы освободить себе место, а женщины кружились в танце вокруг них, застывшие, словно деревянные куклы, которых парни тянули за собой.
«Неужто это и есть пирушка с танцами?» — думала девушка, стоявшая в дверях. Она глубоко вздыхала, и в глазах её стояли слезы; она так жестоко обманулась.
Но вот прямо к тому месту, где она стояла, подошёл огромный потный парень. Он вытер пот со лба и протянул ей руку.
Она совершенно не поняла, что он имел в виду, и так и осталась стоять на том самом месте, где стояла.
— Ты что, не понимаешь, девчонка? — сказал он. — Я хочу танцевать с тобой!
— Нет, нет! — в совершеннейшем ужасе ответила она и отступила назад, к выходу. — Я не танцую!
Тут подошёл ещё один: маленький, жилистый и чёрный, с огромной головой, он был сапожник и тоже хотел с ней танцевать.
— Нет, нет! — снова ответила она. — Я не танцую!
— Это ещё что за болтовня! — крикнула домоправительница, одетая в чёрное шёлковое платье, с золотыми часами на животе; она стояла и смотрела на танцы. — Это ещё что за болтовня! Они говорят, если ты что и умеешь, так это — танцевать.
— Да, умею, но одна-одна! — тихо ответила девушка. Она ещё ближе придвинулась к двери.
— Слыхали эту дурочку! — громко, во весь голос воскликнула домоправительница. — Она хочет танцевать одна, глупая девчонка!
И все стоящие вокруг начали хихикать и смеяться, а один из мальчишек быстро подбежал прямо к ней.
— Нечего танцевать одной! — сказал он. — Пойдём танцевать со мной!
— Нет, нет! — ответила девушка и втиснулась прямо в дверь. — Никто не смеет коснуться меня! Никто не смеет коснуться меня!
Тут поднялся такой хохот, многие язвительно ухмылялись.
— Нет, вы только послушайте! Она хочет танцевать одна! Никто не смеет коснуться её! Вперёд, парни! Кто-нибудь, верно, сможет поймать её!
И трое, четверо самых рьяных танцоров помчались к двери, чтобы поймать её.
Но в тот же миг она выскочила в дверь и помчалась вниз по дороге. Она бежала, она летела, она танцевала, потому что никогда раньше ей не приходилось так быстро двигаться, даже когда она танцевала, а теперь ей хотелось убежать как можно дальше.
Словно лист кружилась она в танце по дороге, спускаясь вниз в долину, а парни мчались за ней. Они падали в своих тяжёлых деревянных башмаках, но снова поднимались и продолжали преследовать её.
Начало темнеть, и она намного опередила их. Она пролетала словно облачко пыли над камнями, словно туманная дымка над лугом, словно ветер сквозь берёзовую рощу, и вот — да, и вот — она уже исчезла в сосновом лесу.
— Пусть бежит! — сказали парни друг другу. — Ведь на гумне полным-полно девушек куда красивее её!
И, отерев со лба пот, они затрусили назад, на пирушку с танцами.
На следующее утро, когда взошло солнце, девушка пришла к морю и увидела, что там, на берегу, высится королевский замок. Он стоял на холме, со всеми своими башнями и зубцами, и белые его стены отражались в морг. А вокруг, насколько хватало глаз, простирались королевские сады, парки и леса.
Когда солнце чуть выше поднялось в небе и в замке закипела жизнь, девушка подошла к замковым воротам и тихонько постучалась.
Сам управитель вышел из замка, отворил ворота и спросил девушку, что ей надобно в королевском замке так рано, когда все ещё едва-едва вылезли из кроватей. Сам управитель не успел ещё выпить кофе.
Тогда девушка сказала, что ей так хотелось бы наняться на службу в королевском замке, пусть даже самую незначительную и незавидную.
Управитель внимательно посмотрел на неё и спросил, как она полагает, сможет ли она помогать садовнику в королевском саду. Ему как раз нужна девушка, чтобы помогать ухаживать за цветами, потому что лучшая помощница садовника в четверг уехала в Америку.
Да, девушка думала, что сможет, и управитель пошёл вместе с ней к садовнику и сказал ему, что нашлась девушка, которая хочет пойти к нему в помощницы — ухаживать за цветами.
— Сначала посмотрим, на что ты годишься, — решил садовник. — Я знаю немало таких, кому охота стать садовницами и которые едва могут отличить желтофиоль от подсолнуха.
И он повёл девушку по всему саду и спрашивал её о каждом цветке и о каждом кустике:
— Ну как называется вот этот?
И девушка тотчас называла их все подряд. Она на знала лишь название Potentilla*, но быстро выучила его.
Вот так и стала она садовницей в королевском саду, таком прекрасном, что Райский сад едва ли был прекраснее.
Весь сад был разбит высоко-высоко над могучими стенами, откуда открывался вид на бескрайнее море и на горы, синеющие вдали.
В саду же росли древние, тысячелетние деревья с отбрасывающими широкую тень кронами. Между ними виднелись большие открытые поляны со свежайшей зеленой травой, где били высокие, прохладные струи фонтанов, а молчаливые статуи стояли в раздумье под сенью листвы.
Но прекраснее всего были цветы в саду. Их было великое множество — огромные пространства, засаженные благоухающими левкоями и жимолостью, а вдоль дорожек, озарённых солнечным светом, длинные ряды подсолнухов, обращавших свои сверкающие лики к солнцу.
- Предыдущая
- 3/5
- Следующая
