Солнце в корзинке - Киров Радой - Страница 4

• Предыдущая
• 4/14
• Следующая

— Нет уж, довольно! — сказала жена. — Зря он решил все мне делать назло…

И на рассвете, лишь солнце взошло, она говорит:

— Муженек, будет сегодня горячий денек. В поле сосед наш уехал пахать. Ты же поспи и не вздумай вставать!

— Слушай, жена, вечно мелешь ты вздор! — муж проворчал и поплелся во двор. — Вздумала мужу советы давать!

Лошадь запряг и уехал пахать.

С поля усталый домой он пришел. Ужин жена собирает на стол:

— Вкусный тебе испекла я пирог, кашу сварила. Поешь, муженек!

«Ноги от голода пусть протяну, только не стану я слушать жену. Я не глупец, чтоб жене уступать!..»

Злой и голодный, улегся он спать.

Быстро смекнула жена что к чему. Пусть будет так, коль охота ему. Пусть даже люди смеются кругом.

— Муж, — вдруг сказала она перед сном, — ты не води завтра в стадо коров, не заготавливай на зиму дров.

Утром он в стадо коров отводил, в роще дрова до заката рубил, строил, пилил, делал тысячу дел, но возвращался домой — и не ел. Ждал, что наступит однажды денек — скажет жена:

— Ты не ешь, муженек!

Только жена была тоже хитра, и надоела ей эта игра. Как только муж переступит порог, мужа встречает:

— Поешь, муженек! Я приготовила вкусный обед.

… Вот уж он чувствует: сил больше нет.

«Что, мне голодная смерть суждена?»

— Ладно, — промолвил он, — слушай, жена. Это напрасно придумал народ — глупо все делать наоборот.

— Понял? — сказала жена. — Молодец!

И улыбнулась. Тут сказке конец.

Полз Муравей, от тяжести сгибаясь. Тащил он в муравейник, всем на зависть, огромное, чудесное — одно душистое пшеничное зерно.

Он обходил травинки, хворостинки, он нес зерно то в лапках, то на спинке, то — выбиваясь из последних сил — толкал его, пихал его, катил.

На тропке повстречал его Сверчок:

— Куда зерно ты тащишь, дурачок? Присядь на травке возле тех рябин, передохни и съешь зерно один.

Ему в ответ, не замедляя шага, промолвил Муравей:

— Эх ты, бедняга! Понять ты этого не сможешь все равно: лишь в муравейнике мне сладко есть зерно.

Жила-была сказка. На полке ей жить надоело.

— Как грустно! — вздыхала она. — Как скучно без дела. А многие сказки живут по-другому на свете. Я слышала — читают их с радостью дети! А в библиотеке моей детей не бывает — приходят ученые скучные люди, толстенные книги читают, где собраны самые важные, нужные знанья. Конечно, никто тут на сказки не обращает вниманья. Как я устала от умных, но скучных соседей, от словарей и от разных энциклопедий. Эй, левый сосед, толстый том, перестаньте толкаться! Что же мне делать? Не может ведь так продолжаться…

— Хватит стонать! — ей сказал толстый том. — Много слышал я всякого, но уверяю тебя — все книги живут одинаково.

— Это неправда! — воскликнула сказка. — Давайте рассудим: всех вас уносят отсюда, вы служите людям. Вас открывают и гладят, листают, читают, мало того — вас уважают и почитают. Ну а со мною знакомы лишь стены унылые эти… Если бы только могли прочитать меня дети!

— Что ж, я тебе помогу, потерпи лишь немножко, — тихо сказал толстый том, раскрывая обложку. — Спрячься сюда, и не надо смотреть недоверчиво. Увидишь, куда мы с тобою отправимся вечером.

Спряталась сказка меж толстых страниц пожелтевшего тома — что же поделать, коль выйти отсюда нельзя по-другому!

Как говорил толстый том — так все и случилось. Чей-то послышался голос, и дверь отворилась. Возле стола появился солидный, серьезный мужчина, взял толстый том и домой не спеша пошел чинно.

Дома он книгу открыл — и удивился:

— Вы посмотрите, кто между страниц притаился!

Сразу вбежали к отцу в кабинет два веселых мальчишки:

— Папа, да это же сказка! Принес ты для нас эту книжку? Пообещай, что нам сказку читать будешь вечером!

— Ладно, — ответил отец, — делать нечего!

Славно, что был толстый том очень умным и смелым — кто бы придумал иначе такое хорошее дело?

Ах, до чего интересно теперь этой сказке живется на свете. Сказку читают, листают и любят…

Кто?

Ну конечно же — дети!

Когда-то давно жил на свете кузнечик, лето любил он, был смел и беспечен, с жуками дружил и на солнце смотрел, песенки пел, но скакать не умел. Медленно ползал, скрывался под травкой — в общем, обычною был он козявкой.

Как-то однажды он встал спозаранку и прогуляться пополз на полянку. Был расчудесный солнечный день. Сел он на лист — рядом с ним его тень. Пополз он по стеблю — тень тоже ползет, спустился на землю — тень не отстает. Туда и обратно, и эдак, и так — спешит, ну а тень от него ни на шаг!

Конечно, друзья, догадались вы сразу — о тени кузнечик не слышал ни разу.

— Наверное, это опасный мой враг! — подумал кузнечик. — Тут что-то не так. Я знаю, недаром он рядом сидит. Теперь мне понятно: за мной он следит. Избавиться я от врага не могу, и все-таки я от него убегу!

— Сейчас, — он сказал, — ты отстанешь, дружок, но должен я сделать огромный прыжок.

Хоть был наш кузнечик и ловок, и смел, но прыгать пока еще он не умел. И все же подпрыгнул он раз и другой, от пня оттолкнулся зеленой ногой. Поменьше прыжок, и побольше прыжок — сначала на кочку, потом на лужок, на ветку, на холмик, на кочку опять — и так научился кузнечик скакать.

Он прыгал весь день, но не мог тем не менее спастись от врага — от таинственной тени. Она не давала бедняжке покоя, он так и не понял, что это такое.

Но прыгать он стал — через пни и овражек, и этим прославился среди букашек.

За ним его враг, как и прежде следит — зато наш кузнечик теперь знаменит!

Однажды солнце встало утром рано, взглянуло на моря, леса, поляны, и вдруг увидело, на берег бросив взгляд, что рак зачем-то пятится назад.

Конечно, солнце очень удивилось:

— А я назад ни разу не катилось! Но вдруг и мне покажется приятным катиться в направлении обратном? А может быть, заложен в этом смысл глубокий — сиять весь день и закатиться на востоке?

И вот, не медля больше ни минуты, светило путь свой изменило круто. Оно назад, к востоку покатилось — и сразу жизнь на свете изменилась.

Хоть это кажется весьма невероятным, но время на земле пошло обратно, и ничего не мог понять народ. Все люди стали жить наоборот: помолодели сразу старики, и превратились в малышей ученики. Набухли почки вопреки всем срокам, а реки потекли к своим истокам. И снег, и ливни в тучи возвратились, все поезда обратно покатились. И каждый воротился в день вчерашний — вдруг стало жить на свете страшно!

— Так мы достигнем первобытной эры, — вздыхали люди. — Возвращаемся в пещеры.

И все же тяжелей всего на свете пришлось не взрослым в эти дни, а детям. Представьте, не прошло еще и часа, как оказались все ребята в младших классах:

пятиклассники — в четвертом классе,

четвероклассники — в третьем классе,

третьеклассники — во втором классе,

второклассники — в первом классе…

И громко первоклассники вопят:

— Мы не желаем возвращаться в детский сад!

А все, чему их научили — вот беда! — из головы исчезло без следа.

Но тут увидело великое светило, какие беды в мире натворило, так безрассудно повернув назад. И пожалело солнышко ребят: им радости от этой шутки мало.

На миг остановилось и сказало:

• Предыдущая
• 4/14
• Следующая