Псы Вавилона - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский - Страница 36

• Предыдущая
• 36/82
• Следующая

Хотя основная масса пассажиров поезда уже схлынула, но на привокзальной площади народу было – хоть отбавляй. Возле красиво оформленного новенького газетного киоска гражданин интеллигентного вида в шляпе отбивался от нескольких цыганок, желавших ему погадать. Тут же сладко спал прямо на земле пьяный. Мальчишка с ведром воды и жестяной кружкой расхваливал свежесть своего товара. Несколько башкир толпились возле небольшого каурого жеребчика, разглядывали его зубы, хлопали ладонями по блестящей от пота шее. Жеребчик вздрагивал всем телом и пытался взбрыкивать, но это не удавалось, поскольку он был стреножен. Пожилая толстая казачка в пестрой кофте и украшенной оборками юбке сидела в ободранной бричке и зевала во весь рот. Потом она перекрестилась, тряхнула висящими на шее голубенькими бусами и, презрительно взглянув на башкир, изрекла:

– Конек-то ваш запаленный, одышливый. Загнали небось, вот и выволокли на продажу. На колбасу только и годен.

Лошаденка, казалось, поняла реплику казачки. Она покосилась в ее сторону выкаченным радужным глазом и тоскливо заржала.

Троица приблизилась к телеграфному столбу, на котором имелась табличка «Автобусная остановка». Здесь уже стояла порядочная толпа.

– Как видите, и мы не лишены благ цивилизации, – заметил дядя Костя. – Два месяца как новые автобусы ходят. Между прочим, советского производства, марки «ЗИС», а до этого итальянские «Фиаты» да французские «Рено» бегали. Вот вам реальное достижение социализма.

Подошел автобус. Народ, отпихивая друг друга, ринулся в двери.

– А это – образец местного бескультурья, – прокомментировал Фужеров.

– Потише, куманек, а то могут ненароком разбить пенсне. Люди у нас несколько экспансивны и подчас не должным образом воспринимают критику, – одернул Фужерова дядя Костя. – Давайте и мы будем садиться.

Кое-как они протиснулись в переполненный салон. Автобус зафырчал, выпустил клуб сизого дыма и покатил в город, подскакивая на многочисленных кочках. Всесвятский с интересом смотрел в окно на бесконечную череду бараков, хибар, строительных площадок.

– А где же завод? – недоуменно поинтересовался он.

– За деревьями не видно леса, – отозвался дядя Костя. – Основное производство: домны, мартены, прокатные станы находятся дальше. Отсюда их не видно. Скоро приедем, тогда сподобитесь лицезреть. А сейчас можете взглянуть на знаменитую Гору. Целиком состоит из железной руды. Миллиарды тонн, можете себе представить? А это вот, если интересуетесь, деревообделочный комбинат, или просто ДОК.

– Приобретайте билеты, граждане! – заверещала кондукторша, бесцеремонно расталкивая пассажиров необъятной грудью.

– Куда прешь, холера! Ногу отдавила! – закричала стоявшая на ее пути баба с мешком, в котором происходило непрерывное шевеление.

– Это кто тут шумит? Ты, гражданка, где находишься, и что такое у тебя в мешке?

– Не твое дело!

Содержимое мешка явственно хрюкнуло.

– Свинюшку, никак, везешь? – делано изумилась кондукторша. – Свиньям в автобусе проезда нет. И билет ты не взяла. Ну-ка давай выметайся! Сейчас автобус остановлю. Давай, давай, тетка… Вася, притормози, тут одна хамка со свиньей едет.

– Не имеешь права! – заорала баба.

– Имею, имею… Давай, лишенка, сходи.

Автобус остановился. Салон наполнился криками и руганью. Одна часть пассажиров встала на защиту тетки с мешком, другая заняла противоположную позицию. В довершение обеспокоенный своей судьбой поросенок поднял неимоверный визг.

– Вот так и живем, – тихо произнес в пространство Фужеров.

Дядя Костя принял активное участие в скандале, встав на сторону той части пассажиров автобуса, которая требовала выдворения бабы с поросенком. Шум продолжался минут пять. Наконец вопящую парочку изгнали из автобуса, и он покатил дальше.

Скоро добрались до конечной остановки и покинули «гостеприимный экипаж», как звучно выразился Всесвятский.

– Это центр нашего славного города, – продолжил экскурсию словоохотливый дядя Костя. – Слева здание заводоуправления, чуть ниже центральная заводская лаборатория. Справа гостиница. Теперь посмотрите в другую сторону. Вон тот солидный дом – городской банк. Левее него, через дорогу, ДИТР – Дом инженерно-технических работников. Нечто вроде клуба и театра одновременно. Дальше, круглая крыша – цирк. А вон там, справа, звуковой кинотеатр. Еще правее, видите, крыша виднеется, городское управление НКВД. Теперь взгляните налево. Да-да, в том направлении. Ресторан «Атач» и при нем гастроном. Оба заведения открылись совсем недавно, но уже пользуются большой популярностью среди трудящихся масс. Именно туда мы и направим свои стопы. Кстати, вы упоминали о некой заветной бутылочке. Позвольте полюбопытствовать, каково ее содержимое?

– В ней коньяк.

– Одобряю ваш вкус, однако предчувствую, одной бутылки нам будет маловато.

– Я почти не пью… – отозвался Всесвятский.

– Все так говорят. Но когда общаешься с новым, интересным тебе человеком, и время, и напитки иссякают незаметно. К тому же нужно позаботиться о достойном угощении. Так что отправляемся в гастроном.

Пока дядя Костя занимался покупками, Фужеров тихо сказал Всесвятскому:

– Вы уж, Николай Николаевич, извините моего товарища за несколько развязное поведение. Видимо, пытается произвести на вас впечатление, вот и болтает не в меру.

– Ну что вы, Алексей Габриэлович. Вполне достойный человек этот ваш Рысаков. Обладает здоровым чувством юмора, наблюдательностью, за словом в карман не лезет. Кстати, кто он?

Фужеров замялся:

– Как бы вам объяснить…

– Род моих занятий обсуждаете? – спросил незаметно подошедший дядя Костя. – И виконт, конечно же, сейчас поднапустит тумана. Он у нас крайне деликатный господинчик. Так сказать, последний обломок истинного рыцарства. Так вот, чтобы расставить все точки над «i», хочу сообщить: я – игрок. Данное понятие прошу не путать с шулером. Бывает, конечно, передергиваю, не без этого. Но заметьте: игра для меня не средство к существованию, а образ жизни.

– Да разве это не одно и то же? – усомнился Всесвятский.

– Конечно, нет. Для иллюстрации моей мысли возьмем, к примеру, хоть вас. Ведь вы занимаетесь своим таинственным промыслом не из меркантильного интереса?

– Конечно, нет.

– Вот и я тоже. Мне просто требуется постоянно переживать бурю страстей, уж извините за высокопарный слог. А где в моем возрасте испытать подобное, как не за карточным столом. Для полей брани я не пригоден, для любовных утех тоже. Женской талии я предпочитаю карточную[18]. Остается игра. Наш общий друг виконт увлечен оккультными тайнами. Как говорится, его проблемы. Я же – материалист. Мне нужна синица в руке, лучше в виде козырного туза, а не трансцендентальные журавли в небесах.

– Весьма образно, – похвалил измышления дяди Кости Всесвятский.

– Итак, господа-товарищи, я тут прикупил кое-какой снеди. – Дядя Костя тряхнул увесистой сеткой-авоськой, в которой громоздились весьма привлекательного вида пакеты. – Теперь можно и гульнуть.

– Однако прежде всего дело, – заметил Всесвятский.

– Вот именно, – поддержал его Фужеров.

– Да кто же возражает? Сию минуту садимся на трамвай, добираемся до нашей обители, и за дело. Ведь вы же не сию минуту отправитесь ловить ваших вампиров? Сначала, как я понимаю, ознакомитесь с информацией, соберете факты, проанализируете их, а уж там приметесь за работу. Никоим образом не пытаюсь отвлечь вас от общественно полезного занятия. Но поймите и вы старика. Так редко видишь новое, интересное лицо. Также нечасто встречаешь интересного собеседника… Неужели рюмочка-другая отвлечет вас от дела? А знаете, какие деликатесы мне удалось приобрести по блату…

– Итак, рассказывайте, что у вас стряслось? – произнес Николай Николаевич после того, как они прибыли в обиталище стариков, выпили по рюмочке за встречу и начали закусывать.

• Предыдущая
• 36/82
• Следующая