Незнайка в Солнечном городе (без ил.) - Носов Николай Николаевич - Страница 20

• Предыдущая
• 20/70
• Следующая

— Ничего страшного! Просто автоматическая щётка для причёсывания волос.

Покончив с причёсыванием, он нажал кнопку, под которой был изображён флакончик с одеколоном, и сейчас же из отверстия, которое имелось рядом с зеркалом, в лицо ему прыснула струя одеколона. Пёстренький не успел даже зажмуриться, в глазах у него зверски защипало. Протерев глаза кулаками и размазав по щекам выступившие слезы, он сказал:

— Тоже ничего удивительного! Раз нарисован одеколон, значит, и прыскать должно одеколоном. Вот если бы был нарисован одеколон, а прыскало, к примеру сказать, чернилами, это было бы удивительно!

Вслед за этим он перешёл к изучению рукояток, которые имелись под краном. Здесь были какие-то совсем уж непонятные рисунки. Под одной рукояткой было изображение голого коротышки красного цвета. Под другой был такой же коротышка, но синенький. Под третьей рукояткой была нарисована красная рука. Под четвёртой — такая же рука, но синяя. Ничего не поняв в этих обозначениях, Пёстренький повернул первую попавшуюся рукоятку, и сейчас же на него с шумом хлынул поток воды. Пёстренький подумал, что на него снова начинает прыскать одеколоном, и нарочно зажмурился. Постепенно он понял, что на этот раз дело вовсе не в одеколоне, и, открыв глаза, увидел, что его поливает водой из душа. Он хотел удивиться, но вовремя спохватился:

— Спокойствие! Удивляться пока ещё рано. Я, кажется, просто под душ попал.

Мокнуть под холодным душем, да ещё в одежде было не очень приятно. Пёстренький решил остановить воду, но забыл, какую повернул рукоятку, и принялся вертеть наугад то одну, то другую. Вместо того чтобы прекратить подачу холодной воды, он включил горячую. Дождь, который сыпался на него сверху, усилился и потеплел. В общем, когда ему удалось наконец остановить воду, он был мокрый с головы до ног.

— Ну как, принял ванну? — спросила Кнопочка, увидев, что Пёстренький возвращается в комнату.

— Принял, — не вдаваясь в подробности, ответил Пёстренький.

Тут только Кнопочка заметила, что с него текут потоки воды.

— Так ты, что ли, в одежде принимал ванну? — закричала она.

— А как же мне прикажете её принимать? Там такая хитрая механика, что хочешь не хочешь, а тебя искупает в одежде.

— Какая хитрая механика? — заинтересовался Незнайка.

— А вот пойди — и узнаешь.

Незнайка пошёл и через минуту вернулся тоже с головы до ног мокрый. Вдобавок от него валил кверху пар, так как он включил сразу горячую воду.

— Горе мне с вами! — сказала Кнопочка.

Она пошла в ванную и принялась изучать рукоятки, а Незнайка и Пёстренький стояли сзади и смотрели.

— Вот догадайся попробуй, — говорил Незнайка, — почему там возле одной рукоятки целенький коротышка нарисован, а возле другой — только рука отрубленная.

— Ну, это понятно, — сказала Кнопочка. — Если повернёшь рукоятку, где рука нарисована, то вода польётся из рукомойника на руки, а если повернёшь рукоятку, где целенький коротышка, то тебя окатит целиком из душа.

— Правильно! — подхватил Пёстренький. — Все просто. А почему один коротышка красненький, а другой синенький?

— А это я уже знаю, — сказал Незнайка. — Откроешь кран с красной фигуркой — тебя сразу ошпарит, и ты покраснеешь от горячей воды; а откроешь кран с синей фигуркой — вода пойдёт холодная, а от холода ты и сам станешь синенький. Всё ясно.

— Ну вот, раз всё ясно, наливайте в ванну воды и купайтесь, — сказала Кнопочка.

После того как Незнайка и Пёстренький кончили мыться, ванна была предоставлена в распоряжение Кнопочки, а потом все трое уселись за стол. Незнайка взмахнул волшебной палочкой и сказал:

— Столик, накройся!

Сейчас же на столе появилась скатерть-самобранка. Она развернулась сама собой… и каких только кушаний здесь не оказалось! Есть можно было что угодно и сколько угодно — еды на столе не убавлялось. Незнайка и Пёстренький сидели за столом завёрнутые в одеяла, так как их одежду Кнопочка выстирала и развесила для просушки. Пёстренький налегал главным образом на сладости и жалел только о том, что не может напрятать конфет в карманы. Как-то он всё же умудрился натаскать целую кучу конфет в свою постель под подушку.

Наконец все наелись и встали из-за стола. Скатерть-самобранка свернулась и исчезла вместе со всей едой, так что со стола даже убирать не понадобилось. Кнопочка посмотрела в окно и с удивлением заметила, что на дворе уже ночь. Тогда она сказала, что пора уже спать, и отправилась в свою комнату. Незнайка и Пёстренький тоже пошли к себе. Потушив электричество, они забрались в постели. Пёстренький долго ещё жевал конфеты, а бумажки бросал прямо на пол. Наконец он заснул с недоеденной конфетой во рту. А Незнайка долго не спал и все думал о том, что с ними случилось с утра. Ему казалось, что они выехали из Цветочного города не сегодня и не вчера, а давным-давно… может быть, с месяц назад. В этом ничего удивительного не было, так как коротышки очень маленькие, а для маленьких время тянется гораздо медленнее, чем для больших.

Глаза Незнайки постепенно привыкли к темноте комнаты. Вокруг появились смутные очертания предметов. На стене уже можно было разглядеть картину в чёрной широкой раме. Она висела как раз напротив кровати, в которой лежал Незнайка. У изголовья кровати стоял маленький шкафчик, который Незнайка сначала принял за обыкновенную тумбочку. Теперь он заметил, что тумбочка была вовсе не обыкновенная. Вместо дверцы у неё была ровная стенка, сплошь усеянная маленькими белыми кнопками. Возле каждой кнопки имелась надпись с названием какой-нибудь сказки. Тут были и «Красная Шапочка», и «Мальчик с пальчик», и «Золотой петушок», и «Котофей Котофеевич». Сверху на тумбочке стояло зеркало.

«Что же это за штука такая? — спросил сам себя Незнайка. — Может быть, если нажать кнопку, то из шкафчика выскочит книжка со сказкой? Что ж, было бы неплохо почитать на ночь сказочку».

Недолго думая Незнайка нажал первую попавшуюся кнопку. Однако никакой книжки из шкафчика не выскочило, а вместо этого послышалась тихая, красивая музыка и чей-то добрый, ласковый голос начал не спеша рассказывать сказку:

• Предыдущая
• 20/70
• Следующая