Особо опасные преступники: Преступления, которые потрясли мир - Глобус Н. В. - Страница 86

Да, невероятно легко удаются кражи юружия в бундесвере и других официальных учреждениях! Не меньшее удивление вызывает и чрезвычайно легкомысленное отношение к подобным фактам. Но это еще но все. Всплыла очередная сенсационная новость: пишущая машинка «Олимпия», на которой печатались письма Мюнеману и в редакции, являлась инвентарной собственностью суда первой инстанции Ландау. Либо Диц изготовил послания еще до налета на склад, либо у него был доступ к машинке уже после совершения преступления. Отсутствие имени Фукса в важных документах 261-го батальона и письма, написанные с целью шантажа, позволили предположить, что преступление было подготовлено заранее.

В поисках следов «парочки» специальная комиссия «Лебах» вышла на третьего члена преступного союза. Им оказался «фаворит» Фукса, зубной техник Гернот Венцель. Он заканчивал военную службу в лазарете в Кобленце. (Преступники не блистали моральной чистотой.) По настоянию Ганса-Юргена Дицу приходилось терпеть соперника.

Но лишь только уголовная полиция решила арестовать Дица и Фукса, бандиты исчезли. Это никого не удивило — «парочка» часто отбывала в неизвестном направлении. Поэтому, отказавшись от дорогостоящих розыскных мероприятий, стали спокойно на месте поджидать приятелей. В Ландау дополнительно послали 30 полицейских. Подъездные шоссе к маленькому городку Южном Пфальце, насчитывающем 30 тысяч жителей, находились под постоянным наблюдением.

И вот 25 апреля один из постов сообщил о прибытии Дица и Фукса. Голубой «Фиат» остановился перед квартирой Вольфганга, где обоих и арестовали. На допросах первым потерял самообладание Венцель. Он утверждал, что имел лишь смутное представление о готовящемся налете. Он же добровольно выдал тайник, где лежало украденное в Лебахе оружие.

Однако арестом трио — Фукса, Лица и Венцеля — расследование Лебахского уголовного дела об убийстве солдат отнюдь не заканчивалось. Первоначальная версия уголовной полиции о политически мотивированном насильственном преступлении была опровергнута попыткой шантажа финансового маклера Мюнемана. А вот предположение, что налет задуман как начало серии грандиозных вымогательств и как средство запугивания потенциальных жертв, — соответствовало действительности в наибольшей степени.

Так же, как и в других скандальных уголовных делах, в процессе против убийц солдат в Лебахе многое осталось неизвестным. Фуко намеревался изучать психологию, но стал банковским коммерсантом. Мечта Дица — профессия художника-модельера. Однако по настоянию родителей он занялся юриспруденцией. Они встретились еще в годы учебы — в коммерческом училище. А сдружили их общие интересы. Оба презирали лицемерие и жестокость общества. Мещанская атмосфера маленького городка выводила их из себя. Диц и Фуко вместе читали стихи, оба предпочитали классическую музыку, строили фантастические планы о морских путешествиях на яхте и о покупке фермы в Южной Америке.

Эта полная гармония дала трещину, когда Фуко летом 1963 года познакомился с близким по духу Гернотом Венцелем. Служивший тогда в бундесвере Диц, долго не мог пережить измену приятеля. Фуко стал лидером трио, а Венцель и Диц оспаривали его благосклонность. Теперь уже втроем мечтали о яхте и ферме, хотя и понимали, что осуществление их планов стоит больших денег. Моральные соображения в расчет не принимались. И в конечном счете троица пришла к преступлению.

Первый налет состоялся 8 июня 1965 года. Фуко, переодетый женщиной, совершил нападение на городскую и окружную сберегательную кассу в Ландау, где работал служащим до 1962 года. Он ударил главного кассира, но вынужден был бежать без добычи. Кассир умер. Полиция и пресса напрасно разыскивали тогда «светловолосую леди из банка». «Банковская леди» взяла реванш: у своих родителей Фуко украл 2 тысячи марок. А подделанный с помощью Венцеля чек принес еще 1500 марок. На эти деньги оба укатили в Испанию. И уже в феврале 1966 года ограбили один из мадридских музеев — похитили драгоценности и антиквариат на сумму в 40 тысяч марок. С добычей вернулись приятели в Ландау. А Диц помог им сбыть краденое.

Эта троица не раз еще предпринимала дорогостоящие путешествия. Зрели планы новых грабежей. Но Венцель оказался непригодным для такого рода акций. Кроме того, на рождество его призвали на военную службу.

Пока Венцель пломбировал солдатам зубы в лазарете. Диц вновь оказался в фаворе у Фукса. Его первым заданием было нападение на гадалку в Париже. Но парень испугался, и налет сорвался. Подобная участь постигла и другие задания такого рода.

1 апреля 1967 года Фукса также призвали на военную службу. Во время несения караула у склада с боеприпасами в Лебахе «лидер» замыслил преступление, которое и осуществил с Дицом 20 января 1969 года.

План тщательно разрабатывался. Вплоть до налета отдельные его детали неоднократно обсуждались и изменялись. В момент нападения Венцель находился в кобленцском лазарете. Заранее извещенный партнерами по телефону он мысленно желал Фуксу и Дицу удачи. Несколько часов спустя он же помог налетчикам спрятать захваченное оружие в «дупле бука» у деревни Зильц.

Однако троица не собиралась останавливаться на достигнутом, хотя и придавала лебахской операции особое значение. В дальнейшем планировалось провести целую серию вымогательств. Были избраны и первые жертвы: финансовый маклер Мюнеман из Мюнхена, торговец картинами Фридрих Кон из Штуттгарта, торговец почтовыми марками X. Ц. Швенн из Франкфурта и гадалка Бухела из Ремагена. От трех бизнесменов Фукс, Диц и Венцель намеревались получить наличные деньги. Что же касается предсказательницы, то ей была уготована иная роль. Предполагалось, что, похитив ее и вынудив сообщить пикантные подробности из личной жизни высокопоставленных лиц, бандиты смогут шантажировать сильных мира сего.

Несмотря на то, что Фукс, Диц и Венцель полностью признались в совершенных преступлениях, некоторое время спустя они попытались изменить свои показания. Однако попытка все отрицать ни к чему не привела. 7 августа суд присяжных Саарбрюхкена приговорил Фукса и Дица к пожизненному заключению. Процесс был показательным и проводился не в здании суда, а в городском Доме конгрессов перед тысячью зрителей. Поданная обвиняемыми кассационная жалоба была отклонена 28 мая 1971 года Верховным федеральным судом ФРГ.

О Фуксе, мечтавшем когда-то стать императором преступного мира, заговорили еще раз в 1974 году. Тогда, в декабре месяце, он участвовал в дискуссии об условиях заключения членов группы «Баадер — Майнхоф». Фуко заявил: «Я, как арестант с опытом длительной, тотальной и отупляющей изоляции, самым решительным образом опровергаю утверждение, что одиночное заключение по существу равносильно уничтожению личности».

А вот слова Юргена Барча из его прощального письма, адресованного стражам тюрьмы Дуйсбург-Хамборн: «Если бы я был не таким, каков есть, и однажды очутился бы среди Вас, то, поверьте мне, из меня вышел бы неплохой служащий!»

(Г. Файкс. Полиция возвращается. — М., 1983)

В ноябре 1955 года народный суд Сухумского района за кражу двух десятков килограммов сыра приговорил 14-летнего Тараса (Дуру) Ясоновича Хурцилава к пяти годам лишения свободы, с отбыванием наказания в детской исправительно-трудовой колонии.

Председатель суда, по фамилии Габлая, при вынесении приговора учитывал принятое 4 июня 1947 года Верховным Советом СССР постановление «Об усилении защиты частной собственности советских граждан», и, естественно, за все время двухдневного (10—11 ноября) процесса совсем не думал о том, что пройдут годы и только упоминание имени (Дуру) этого юноши будет нагонять беспокойство и страх как на избранных персон преступного мира, так и на высокопоставленных чинов милиции...

И того не мог, конечно, представить себе Габлая, невольно ставший первым начертателем судьбы четырнадцатилетнего Дуру, что через несколько лет этот парень, почти в невменяемом состоянии, с ужасом будет ждать свой последний, двенадцатый приговор — высшую меру наказания, расстрел!..