Хроники Эмбера I-II - Желязны Роджер Джозеф - Страница 4

• Предыдущая
• 4/82
• Следующая

— Ничего, — небрежно ответил я.

— То есть как? — Глаза ее изумленно расширились.

— По крайней мере в данный момент, — торопливо сказал я. — Сначала мне надо во воем разобраться.

— Вот оно что.

Второй ирландский волкодав вошел в библиотеку и тоже улегся у стола. Мы молча допили пиво, доели бифштексы и бросили кости собакам.

Потом нам подали кофе, и неожиданно я понял, что испытываю по отношению к этой женщине самые настоящие братские чувства, которые, однако, я быстро в себе подавил.

— Итак, что новенького? — спросил я, прихлебывая кофе маленькими глоточками. Безобидная фраза, вполне естественная и абсолютно безопасная, ведь вряд ли она спросит в ответ, что я имею в виду.

— Все по-прежнему. — Она откинулась на спинку кресла и рассеянно уставилась в потолок. — Ничего особенного не произошло. Возможно, ты поступил умнее всех нас вместе взятых. Мне и самой здесь нравится. Но… разве можно забыть…

Я опустил голову, не зная, какое выражение придать своему лицу, и на всякий случай сказал замогильным голосом:

— Ты права. Это невозможно.

Пауза затянулась, и я понятия не имел, как вести себя дальше, но, слава богу, она заговорила первой.

— Скажи, ты меня ненавидишь?

— Ты с ума сошла! — воскликнул я. — Что бы между нами ни произошло, как я могу тебя ненавидеть?

Видимо, мой ответ ей понравился, потому что она улыбнулась, обнажив белоснежные зубы.

— Спасибо. Несмотря ни на что, ты — настоящий мужчина.

Я поклонился и расшаркался, не вставая со стула.

— От твоих похвал у меня закружится голова.

— Ну это вряд ли.

И я почувствовал себя неуютно.

Сидевшая передо мной женщина наверняка знала того, кто хотел погубить меня, и ненависть вспыхнула во мне с новой силой. Я едва удержался от желания потребовать у нее ответа.

— И все же, что ты собираешься предпринять? — спросила она, и я невнятно пробормотал, не придумав ничего лучше:

— Все равно ты мне не поверишь.

— Как мы можем тебе верить?

Я решил запомнить это «мы».

— Вот видишь. Но я хочу доказать, что говорю правду, и поэтому останусь жить в твоем доме. Тебе не составит большого труда следить за каждым моим шагом.

— А потом?

— Потом? Поживем — увидим.

— Умно, — сказала она. — Необычайно умно. И ты ставишь меня в неловкое положение. — (Честно говоря, мне просто некуда было идти, а деньги, полученные за шантаж, таяли с каждой минутой.) — Оставайся, конечно, но учти, — она взяла в руки цепочку с брелоком, висевшую у нее на шее, — что это — ультразвуковой свисток для собак. У Доннера и Блитцера четыре брата, каждый из них прошел дрессировку, и они сбегаются по первому моему зову. Если они нападут все вместе, даже тебе не удастся долго продержаться. В Ирландии и волков-то не осталось после того, как там вывели эту породу собак.

— Знаю, — машинально ответил я и тут же понял, что действительно это знаю.

— Да, — продолжала она. — Эрик останется доволен, когда я скажу, что ты — мой гость. Он вынужден будет оставить тебя в покое, а ведь ты только этого и добиваешься, n’est-cе-pas?

— Oui.

Эрик! Меня заколотил озноб. Я помнил, хорошо помнил Эрика, и это было очень важно, хотя мы давно не виделись.

Почему?

Потому что я его ненавидел. Ненавидел так сильно, что убил бы, не моргнув глазом. Вполне возможно, что когда-то я пытался это сделать.

И между нами существовала какая-то связь.

Родственная?

Да, да, именно так. Нас обоих раздражало, что мы… братья. Я помнил… помнил…

Большой, сильный Эрик, с влажной кудрявой бородой и с такими же глазами, как у Эвелины!

Воспоминания нахлынули на меня, в висках застучало, лоб покрылся испариной.

Но лицо мое осталось бесстрастным. Я медленно затянулся сигаретой, сделал глоток пива и неожиданно сообразил, что Эвелина действительно была моей сестрой! Только звали ее не Эвелиной. Что ж, придется быть осторожнее. В конце концов, совсем необязательно называть ее по имени.

Кто я такой? И что все это значит?

Эрик, внезапно подумал я, прекрасно знал об автомобильной катастрофе, которая должна была закончиться моей гибелью. Уж не он ли ее организовал? Да, подсказал мне внутренний голос, больше некому. А Эвелина была его сообщницей и заплатила доктору, чтобы меня пичкали наркотиками. Неизвестно еще, что хуже, смерть или…

Я вздрогнул. Попав в ее дом, я сунул голову в пасть льва: стал пленником Эрика. Они могли расправиться со мной в любую секунду.

Но она сказала, что Эрику придется оставить меня в покое, когда он узнает, что я — ее гость. Я задумался. Я не имел права верить всему, что мне говорили. Либо придется все время быть начеку, либо надо уходить и ничего не предпринимать до тех пор, пока память полностью ко мне не вернется.

Не знаю, как объяснить, но я чувствовал, что время не ждет. Мне почему-то казалось, что я немедленно должен разобраться, в чем дело, и начать действовать. И если необходимо подвергнуться опасности, чтобы вернуть память, или рискнуть жизнью ради достижения важной цели, быть по сему. Я остаюсь.

— …помню, — сказала Эвелина, и я понял, что она говорит уже в течение нескольких минут. Возможно, она просто болтала о пустяках, но скорее всего меня захлестнула волна воспоминаний, и я просто перестал слушать. — …тот день, когда ты победил Джулиана в его любимых состязаниях, а он с проклятьями швырнул в тебя бокал с вином. Но главный приз достался тебе. И внезапно он испугался, что позволил себе лишнее. А ты просто рассмеялся и выпил с ним другой бокал вина. Мне кажется, он до сих пор раскаивается, что не сдержался, — ведь Джулиан такой хладнокровный и старается во всем тебе подражать, хоть и завидует. Ты помнишь? Но я все равно ненавижу его по-прежнему и надеюсь, когда-нибудь он споткнется. Теперь недолго осталось ждать…

Джулиан, Джулиан, Джулиан… Да и нет. Человек, которого мне удалось вывести из себя, несмотря на его легендарное самообладание. Охота… главный приз… Что-то очень знакомое, но хоть убей, я не мог вспомнить, в чем было дело.

— А Каин? Помнишь, как здорово ты его высмеял? Он ненавидит тебя лютой ненавистью…

Похоже, я не пользовался особой популярностью.

Каин… Я его знал. Хорошо знал.

Эрик, Джулиан, Каин, Корвин. Комната поплыла у меня перед глазами, пульс бешено забился в висках.

— Это было так давно… — невольно вырвалось у меня.

— Корвин, — сказала она, — давай перестанем играть в прятки. Ведь я понимаю, что ты пришел ко мне вовсе не для того, чтобы себя обезопасить. Наверняка ты хочешь со мной договориться, и, зная твои силы, я никогда не поверю, что ты останешься в стороне. Мне неизвестно, что ты задумал, но, может быть, нам удастся заключить с Эриком взаимовыгодную сделку. — Это «нам» прозвучало явно фальшиво. Видимо, она тщательно взвесила все обстоятельства (мне неизвестные) и пришла к выводу, что мое присутствие ей на руку. Похоже, сестричка Эвелина решила урвать себе лакомый кусочек. Я улыбнулся. — Скажи, — продолжала она, — ведь ты пришел, чтобы договориться с Эриком? И предпочитаешь вести переговоры через посредника?

— Может быть, — сказал я. — В данный момент мне бы не хотелось отвечать на твой вопрос. Я совсем недавно поправился и решил остановиться у тебя на тот случай, если начну действовать или захочу договориться с Эриком.

— Думай, что говоришь. Ведь ты прекрасно понимаешь, что я доложу каждое твое слово.

— Как знаешь. — Пришла пора рискнуть и попробовать перехватить инициативу. — Но может быть, тебе выгоднее иметь дело со мной?

Брови ее сдвинулись, и между ними легли крохотные морщинки.

— Я не совсем понимаю, что ты предлагаешь.

— Я ничего не предлагаю… пока. Я действительно не лгу, когда говорю, что еще не принял окончательного решения. Но я не уверен, что захочу договориться с Эриком. В конце концов… — Я умолк и многозначительно на нее посмотрел, прекрасно понимая, что молчание мое вряд ли выглядит убедительным. Но я иссяк.

• Предыдущая
• 4/82
• Следующая