Эхо времен - Нортон Андрэ - Страница 32

• Предыдущая
• 32/70
• Следующая

Но с этим пока следовало подождать. Сейчас её ждали учителя.

Женщина вынула рацию и попыталась вызвать Эша. Она не услышала ничего, кроме статического шума. Это было неприятно, но ожидаемо. Тогда она попробовала импульсный код — и несколько мгновений спустя Гордон отозвался.

Что ж, и то хорошо. Саба отстучала: «У меня все хорошо» и «Изучаю обстановку». Через секунду пришёл ожидаемый ответ: «Твоё послание получил».

Это была настоящая связь! На миг музыковедом овладело сильнейшее желание сесть и попытаться обменяться с напарником другими кодированными фразами, но она пока не была твёрдо уверена в том, что их никто не подслушивает. Ведь смысл общения с помощью импульсного кода заключался в отправке коротких сообщений — таких коротких, чтобы их не успела засечь любая высокотехнологичная система слежения.

Кроме того, профессор не знала, долго ли рилла и виригу станут её дожидаться. А вдруг они занервничают и вернутся, чтобы проверить, как у неё дела?

Поэтому она переоделась в балахон, наведалась в гигиеническую нишу, чтобы освежиться, и ради эксперимента сунула свою одежду в кабинку. Очищающее поле действовало, судя по всему, не только на людей, но и на ткани. Затем Саба проверила качество воды с помощью прибора, которым Васильева снабдила каждого участника экспедиции. Прибор показал, что из крана течёт чистейшая Н2 О. Она сделала глоток из чашки без ручки, несомненно предназначавшейся для питья. Вода была почти безвкусная, словно дистиллированная.

Означало ли все это, что все существа здесь нуждались, как и люди, в свете, воде и… Гармонии?

Следовало это выяснить.

Саба облачилась в комбинезон, но поверх натянула один из балахонов. Рацию она снова прицепила к поясу под балахоном, а ранец с ноутбуком убрала в самый нижний из ящиков в «гардеробе», как она мысленно окрестила стенной шкаф.

Настало время приниматься за работу.

Следующие несколько дней оказались настолько похожими один на другой, что впоследствии просто слились в памяти воедино.

Каждое утро супруги покидали свою крохотную комнатушку и шли на работу через нурайлский район портового города. В первую ночь поселение накрыл облачный фронт и зарядил долгий моросящий дождь, который, судя по всему, прекращаться не собирался.

Сначала Россу это показалось подарком судьбы. Дождь немного охлаждал влажный воздух, но самое главное — он уносил всепобеждающие запахи, исходящие из джунглей, примыкавших к жилым нурайлским кварталам. Мердоку сразу стало легче дышать, спал отёк в носоглотке, а запах мокрого асфальта был ему приятнее мешанины сладких ароматов.

В транспортном центре они с Эвелин трудились много и старательно, почти непрерывно, вместе с другими существами, принадлежащими к самым разным расам. Виригу редко к кому-либо из рабочих обращался, но наблюдал за работой постоянно. Некоторые делали очень мало, но никто им ничего не говорил. Агенты занимались своим делом и к концу второго рабочего дня заметили, что хороших, старательных сотрудников переводят в другие отделы.

Их цель заключалась в том, чтобы стать водителями электромагнитных глайдеров. Это помогло бы членам экспедиции, если потребуется, незаметно передвигаться. Если только за счёт переводов и повышений в должности им удастся попасть на места «извозчиков», они не станут расслабляться, а будут работать так же хорошо и старательно.

Большинство их сослуживцев держались особняком или группами со своими сородичами, но все же не все вели себя таким образом. Во время единственного официального перерыва, в полдень, некоторые существа болтали между собой, а в это время маленькие серые мува сновали по цеху с тележками и продавали самую разнообразную еду.

Росс обратил внимание на то, что тележки мува снабжены пластинами, к которым полагалось прикладывать руки и прочие конечности. Похоже, никаких денег тут не существовало — ни монет, ни купюр. Неведомые единицы расплаты регистрировались во время контакта конечности с пластиной.

Разговоры во время еды редко оказывались интересными, но все же для людей это была неплохая практика восприятия языка на слух — тем более что разговаривали самые разные создания со всевозможными органами речи. У некоторых свист получался высоким и пронзительным, у других — на удивление плавным. Голоса представителей одного из видов звучали наподобие гобоев, и супруги, которые не знали, как они называются, прозвали их для себя «музыкальным народцем».

Они оба обратили внимание на то, что даже те, кто держался исключительно поблизости от сородичей, говорили только по-йилайлски. Росс и Эвелин из осторожности поступали так же, если только был хоть малейший шанс, что их услышат. Порой это сильно удручало, но Мердок, по крайней мере, оставался рядом с женой, а та всегда держалась молодцом. Она буквально набрасывалась на работу с азартом и интересом, а к жизни на чужой планете относилась без страха.

Когда-то таким же был и сам Росс. Он пытался воскресить в себе эту беззаботную жажду приключений, но присутствие Эвелин пробуждало стремление защищать и ответственность. Мердок все время был настороже и ожидал опасности — но старательно это скрывал.

Каждый вечер к супругам заходили другие агенты из группы, работающей в городе. Вышло так, что их комната оказалась самой первой по ходу пандуса из тех, которые занимали земляне.

Поначалу всем было не о чем особенно рассказывать. Гордону удалось обменяться короткими сообщениями с Сабой. Та — что никого не удивило — тоже, похоже, «изучала изгнание». От Михаила и его напарника, Виктора, Эш никаких вестей пока не получил.

Две русские женщины работали почти так же тяжело и много, как Росс и Эвелин. Если выдавалась свободная минутка, они старались слушать звучавшие вокруг беседы, не нарушая при этом рамок «подобающего изгнания». Вера всеми силами старалась вызывать на разговор всех существ, с которыми её сводила работа; Ирина слушала и потом делала короткие заметки с помощью своего ноутбука. Она занималась этим и во время вечерних встреч, и поначалу это немного раздражало Мердока, но потом он решил, что, видимо, Базарова так понимает свою роль в экспедиции, и перестал обращать на неё внимание. Эвелин, со своей стороны, вроде бы ничего против такого поведения русской не имела. Она каждый вечер практиковалась, отрабатывая удары и блоки, независимо от того, находился кто-то рядом или нет.

— Они говорят слишком быстро, — пожаловался Росс как-то раз вечером. — И очень многого мы до сих пор в этом языке не улавливаем. С карьерой в транспортном центре у нас тоже до сих пор туговато.

— Мне эта картина напоминает об уроках английского, — с улыбкой заметила Вера. — Я этот язык четыре года учила в школе и думала, что знаю его прилично. А потом нас с одноклассниками отправили на экскурсию в Англию, и — ха! Все вокруг говорили так быстро, да притом ещё на каком-то невообразимом жаргоне, и у меня, в конце концов, закружилась голова! Оказалось, что я столького не знаю…

— Если так, то нам сейчас самое время обменяться впечатлениями, — вставил Гордон. — Вот разговор, который я подслушал сегодня между хранителями Дома знаний и парочкой серокожих существ, похожих на древесные пни с множеством глаз…

— Это мува, — сказала Ирина. — Мы сегодня узнали их название. Все мува очень интересуются едой.

— «Мува», — повторил Эш. — Запомню. А вот разговор.

И он стремительно просвистел-прогудел длинный отрывок речи. Все внимательно слушали.

— Что же это за странная конструкция, — спросила Павлова, — «время-как-было»…

— Похоже на странную смесь — «время-как-было/будет»

— Условное наклонение? — спросил Росс, пытаясь сосредоточиться.

— Нет. — Гордон покачал головой. — Условное звучало бы вот так. — Он продемонстрировал соответствующее предложение, и Мердок запомнил пример.

— Тогда что же это за новое время? — спросила Базарова. — Или просто фраза оборвана?

• Предыдущая
• 32/70
• Следующая