Грань будущего - Сакурадзака Хироси - Страница 19

• Предыдущая
• 19/44
• Следующая

– Хватит скакать вокруг, вмажь ему уже!

– Бей его! Бей! Бей!

– Эй, народ, давайте к дверям! Постойте на стреме, чтобы никто не помешал! Я на здоровяка десять баксов поставил!

За этим воплем немедленно последовал другой:

– А я ставлю двадцать на тощего!

«Ух ты, на меня!» – успел подумать я, уворачиваясь от нового удара.

Потом кто-то крикнул:

– А где моя жареная креветка? Я креветку потерял!

Чем больше заводилась толпа, тем больше силы мой противник вкладывал в свои удары – и тем легче было их избегать.

Феррел любил поговаривать: «Дроби каждую секунду». Услышав эту фразу впервые, я не понял ее значения. Секунда – она и есть секунда. Нечего растягивать, нечего дробить.

Но потом выяснилось, что все-таки можно выкроить более короткие единицы времени – все зависит от восприятия. Словно щелкает переключатель в голове – и ты видишь, как секунда проходит мгновение за мгновением, как кадры в фильме. И если ты понял, что произойдет через десять кадров, то можешь действовать, принимать любые меры для того, чтобы повернуть ситуацию к своей выгоде. Все это происходит на подсознательном уровне. В бою нельзя рассчитывать на человека, не понимающего, как можно дробить время.

Уходить от его атак было легко. Но мне не нужны были новые провокации в придачу к тем, которые я, сам того не желая, устроил. Однако если так дальше пойдет, то скоро в столовой будет вся семнадцатая рота. Надо заканчивать с этим милым аттракционом, пока они не явились сюда.

Я решил, что быстрее и проще всего будет наконец дать парню из четвертой меня ударить. Но я не мог предугадать, что именно в этот момент Рейчел попытается остановить его. Она изменила направление его удара ровно настолько, чтобы вместо того, чтобы вскользь задеть щеку, кулак врезался мне прямиком в подбородок. Волна жара хлынула от зубов до переносицы. Тарелки, стоявшие на подносе, разлетелись в стороны. И краем глаза я увидел, как Рита уходит из столовой. Что ж, эта боль будет мне уроком на будущее. Я потерял сознание, уплывая в мутные сны…

Придя в себя, я обнаружил, что лежу на нескольких сдвинутых складных стульях, превращенных в самодельную кровать. На лбу обнаружилось что-то влажное – женский носовой платок. В воздухе слабо пахло цитрусами.

– Ты очнулся?

Я был на кухне. Надо мной натужно гудел промышленный вентилятор, выгоняя пар и дым из комнаты. Неподалеку в огромной кастрюле, похожей на котелки, в которых злобные туземцы теоретически варили незадачливых путешественников прямо вместе со шлемами, кипела темно-зеленая жидкость. На стене висело написанное вручную меню на следующую неделю. Над ним, в свою очередь, расположилась голова человека, вырезанная из какого-то постера.

Я пялился на его ныне потускневшую, но некогда белозубую улыбку, как мне показалось, целую вечность, а потом наконец сообразил, кто это. Передо мной была голова бодибилдера с постера в нашей казарме. Интересно, как это он проделал путь из мужской казармы на эту стену, где целый день можно улыбаться, многозначительно поглядывая на женщин, работающих на кухне?

Рейчел чистила картошку, роняя спиральки кожуры в огромную корзину, по размерам вполне сопоставимую с кастрюлей. Ту самую картошку, которая градом посыпалась на мою бедную голову в четвертой петле. Я ел это долбаное пюре из нее уже семьдесят девять раз! На кухне не было других работников, только Рейчел. Похоже, она одна готовила еду для всех этих солдат.

Я сел и несколько раз осторожно клацнул зубами, проверяя, не сломана ли челюсть. Но мне повезло – траектория удара оказалась на редкость удачной. Все шло совсем не так, как должно было. Рейчел краем глаза взглянула на меня:

– Мне очень жаль. Он не такой уж плохой.

– Я знаю.

Она улыбнулась:

– А ты куда умнее, чем кажешься.

– Но, похоже, недостаточно умен, чтобы избегать неприятностей, – пожав плечами, ответил я.

В день перед сражением солдаты всегда становились дергаными, напряжение нарастало. К тому же многие искали случая покрасоваться перед хорошенькой девчонкой вроде Рейчел. Сегодня судьба точно сдала мне не те карты, все оборачивалось против меня. Хотя моя мрачная физиономия наверняка внесла свою лепту в сегодняшнее происшествие.

– Ты что, пацифист? Редкое явление в этих местах.

– Предпочитаю беречь энергию для боя.

– Это все объясняет.

– Что объясняет?

– Почему ты сдерживался. Ты ведь дерешься куда лучше его.

Рейчел пристально уставилась на меня. Она была довольно рослой для женщины. База «Цветочная дорога» была построена три года назад. Если Рейчел поступила на работу сюда сразу после того, как получила лицензию диетолога, то она как минимум на четыре года старше меня. Но внешне это было совершенно незаметно. И нет, она вовсе не пыталась любыми способами казаться моложе. Сияние бронзовой кожи и теплая улыбка были естественными на все сто процентов. Она напоминала мне библиотекаршу, в которую я влюбился в выпускном классе. Точно такая же улыбка некогда похитила мое сердце, и я точно на крыльях порхал по всей библиотеке тем жарким летом. Давным-давно.

– Наши жизни должны быть записаны в камне. Бумага слишком ненадежна – и на ней слишком легко писать.

Подобные мысли часто приходили мне в голову в последнее время.

– Странное замечание.

– Возможно.

– А у тебя есть девушка?

Я взглянул на нее. Какие зеленые глаза…

– Нет.

– Я сегодня вечером свободна. – Едва произнеся это, она тут же торопливо добавила: – Ты только не подумай… Я далеко не каждому такое бы сказала.

Это я прекрасно знал. Она запросто отшила Ёнабару. Целую неделю я только и слышал постоянные жалобы на то, что самая красивая женщина на базе неприступна как скала. Словно у нее ноги вместе склеены.

– Это просто нелепо в наши дни! – твердил он.

А меня преследовало ощущение, что она не хотела иметь с ним ничего общего просто потому, что Ёнабару был тем, кем он был.

– А который час? – Мне нужно было придерживаться расписания.

– Почти три. Ты около трех часов пролежал без сознания.

15:00. Я должен тренироваться с Феррелом. Мне нужно исправить ошибку, которую я совершил в предыдущей петле, – маневр, в результате которого погибли Феррел и лейтенант. Они отправились на тот свет, защищая меня, потому что мне приспичило повыпендриваться. Перед глазами до сих пор стояли обуглившиеся, дымящиеся фотографии родных Феррела, которые были на внутренней стороне его Доспеха. Они трепетали на ветру. Снимок, на котором он широко улыбался под ярким бразильским солнцем, окруженный братьями и сестрами, навсегда врезался мне в память.

У меня не было никаких талантов, которые отличали бы меня от других. Я был обычным солдатом. Что-то я мог сделать, что-то не мог. С помощью тренировок со временем я учился справляться с вещами, которые ранее были бы мне недоступны. Я не мог допустить, чтобы из-за моей самоуверенности погибли люди, которые раз за разом спасали мне жизнь.

При других обстоятельствах я бы, возможно, принял ее приглашение.

– Прости, но я не тот парень, который тебе нужен.

Я развернулся и побежал к плацу, на котором меня уже ждал сержант Феррел, промокший насквозь от пота и переполненный адреналином.

– Сволочь!

Я не стал останавливаться, чтобы вернуть комплимент.

Попытка № 99.

Убит через сорок пять минут после начала боя.

Попытка № 110.

Они прорвали наш строй. Ёнабару – слабое звено.

– Кэйдзи, тот детектив… Это парень, который ел пудинг, был…

С этими словами он умер.

Убит через пятьдесят семь минут после начала боя.

Попытка № 123.

Мигрени, которые начались примерно после пятидесятой петли, становятся все сильнее. Я не знаю, что их вызывает. Болеутоляющее, которое дают мне врачи, не помогает. И мысль о том, что головная боль будет сопровождать меня в каждом сражении, не способствует приливу боевого духа.

• Предыдущая
• 19/44
• Следующая