Надежда в подарок - Кендрик Шэрон - Страница 3

• Предыдущая
• 3/27
• Следующая

Все, о чем могла думать Элла, — это о том, чтобы ее грудь перестала ныть и она не чувствовала прилива жара и нарастающего неуправляемого желания. Она не хотела чувствовать ничего похожего в отношении мужчины, который высказывался о ее семье как о праздных любителях вечеринок и разгульной жизни.

— Меня зовут… Синдерелла.

— Неужели? — Она хочет поиграть с ним? Ему это по душе. Он обожает игры. Особенно когда дело касается флирта и секса. Особенно когда в них участвует привлекательная девушка с блестящими яркими губами и стройным телом, облаченным в переливающееся серебристое платье, подчеркивающее каждый соблазнительный изгиб. — Полагаю, вам интересно будет узнать, что сказка становится явью, Синдерелла. Потому что перед вами стоит принц.

Это была одна из самых банальных фраз, когда-либо услышанных Эллой, но почему-то это сработало. Ей ужасно захотелось улыбнуться очаровательной улыбкой наивной девушки, которая густо покраснела от слов своего кавалера.

Но она не собиралась вести с ним любезные беседы и флиртовать. Неужели унизительный пример ее собственного отца не научил ее главному: мужчины тратят свою жизнь на то, что дают пустые обещания и морочат голову несчастным женщинам. И она поклялась, что никогда не позволит одурачить себя многообещающими комплиментами и остаться с разбитым сердцем.

— Ого! Вы — настоящий принц?

— Именно. — На какой-то момент Хасан почувствовал дискомфорт. Он не любил афишировать свою принадлежность к королевскому роду, но, с другой стороны, всегда ожидал уважения к своему монаршему статусу. Конечно, он не рассчитывал, что она склонится перед ним в реверансе, хотя… это бы не помешало, учитывая то, что она совершенно не собиралась этого делать. Почему она ведет себя так вызывающе? — Если точнее, я — шейх, — гордо заметил он. — Меня зовут Хасан. Я — принц королевства в пустыне.

— Ничего себе!

Хасан прищурился. Неужели ему послышались иронические нотки? Невероятно. Людей всегда впечатляет его титул. Более того, стать любовницей шейха — одна из излюбленных эротических фантазий большинства западных женщин. Неопределенность ее реакции заставила его сердце биться быстрее. Блеск ее голубых глаз вызвал новый прилив желания у Хасана, и он не смог удержаться, чтобы не представить, как их заволакивает тень наслаждения, когда он входит в нее.

— Думаю, теперь нам стоит потанцевать, — чуть хрипло произнес он. Затем скользнул взглядом по ее длинным ногам и задержался на изящных туфлях на высоченной шпильке. — Прежде чем часы пробьют полночь и вы убежите, оставив на лестнице одну из этих умопомрачительно сексуальных туфель.

Сердце Эллы чуть не выскочило из груди. Естественно, она знала, что ее туфли умопомрачительно сексуальны. Подобную обувь надевают не для того, чтобы ощутить чувство комфорта. Но когда он заявил об этом так открыто и прямо… Было что-то удивительное в его замечании. Она почувствовала себя так странно… Словно это сделало ее другой. Словно она выбрала эти туфли только для того, чтобы заслужить похвалу от высокомерного шейха.

Разум подсказывал ей, что надо бежать от него. Но все ее тело тянулось навстречу опасному мужчине, убеждая ее сделать обратное. Она безумно желала оказаться в его объятиях и почувствовать, как он прижимает ее к себе.

— На самом деле я не люблю танцевать, — честно ответила она.

— Так это из-за того, что вы никогда не танцевали со мной. Как только это случится, вы измените свое отношение к танцам навсегда. Станете их страстной поклонницей, поверьте мне на слово.

Элла сглотнула. Какая нахальная самоуверенность! Настал момент выдернуть свои пальцы из его горячей руки и убежать от него, забыв обо всех тех чувствах, которые он пробудил в ней.

Тогда почему она позволила Хасану увлечь ее туда, где многочисленные огни освещали бриллиантовой россыпью роскошный танцпол? Потому что она растаяла от его прикосновения. И это было так просто и одновременно так сложно, что она не понимала, что с ней происходит.

Она почувствовала, что готова сгореть от стыда, но не отодвинулась от него. Она знала, что фактически предает свою семью, танцуя с человеком, который презирает их.

Не говоря ни слова, Хасан притянул ее к себе, и Элла позволила себе раствориться в его объятиях. Его тело оказалось именно таким теплым и твердым, как она того ожидала. Она инстинктивно пододвинулась ближе, чувствуя, как его ладони заскользили по ее обнаженной спине.

— Ты чудесно пахнешь, — пробормотал он. — Луговыми цветами под лучами летнего солнца.

— Что может знать шейх о лугах?

— Очень многое. Когда я был ребенком, я приезжал в Англию, к Алексу, и мы обожали играть в поло. Именно тогда я узнал, что запах свежескошенной травы — один из самых соблазнительных на земле. — Он улыбнулся, проводя подбородком по ее волосам.

Элла ощущала, как его пальцы медленно ласкают ее обнаженную кожу, и поняла, что пришло время остановить его.

— Наверное, вы удивились, что в этом зале оказалась более или менее сносная партнерша для танца, — заметила она. — Это должно мне льстить?

Хасан нахмурился, удивившись неожиданной смене темы разговора, и задумался, потому что ее слова прозвучали неожиданно знакомо.

— Пожалуй, да. Хотя, полагаю, в лести нет для тебя ничего нового. — Он провел пальцами по непослушным завиткам ее волос.

Этот банальный комплимент, озвученный шейхом, только подогрел ее возмущение. Элла попыталась слегка отстраниться от него.

— Ты всегда ведешь себя предсказуемо с женщинами?

— Предсказуемо? Тебе хочется, чтобы я был оригиналом, Синдерелла? — тихо спросил он, ощущая, как напряглась под тонким платьем ее упругая грудь. — Но это будет непросто в компании такой девушки, как ты. Что я могу сказать тебе нового, того, что никогда не говорили мужчины до меня? Наверное, ты устала от бесконечных разглагольствований на тему того, что твои глаза сияют, как небо в ясный полуденный день. Или того, что твои волосы светятся так, что кажется, в них можно увидеть свое отражение, если вглядеться повнимательнее.

Он слегка наклонился вперед, словно желая проверить свое предположение, продолжая смотреть на нее в упор и все сильнее прижимая ее к себе. И внезапно его пронзила острая волна желания. Он осознал, что очень давно в его объятиях не было женщины. Тем более женщины, которая казалась достойным соперником.

Элла почувствовала, как сжимаются его руки вокруг ее тела, и неожиданно поняла, что мечтает об еще большей близости. Она была готова раствориться в его дыхании, в звуках его сердца и бесконечно слушать сладкие слова, которые он говорил многочисленным женщинам до нее и которые совсем ничего для него не значили.

— Хасан, — произнесла она наконец хриплым голосом. Иначе он прозвучать и не мог, учитывая тот факт, что его пальцы смело ласкали ее обнаженную спину. Пришла пора остановить его.

— Или того, что у тебя самые прекрасные губы из всех, которые я когда-либо видел. А помада стирается при поцелуе? На что похож ее вкус? На розы или лесные ягоды?

— Хасан. — На этот раз ее голос прозвучал еще тише.

— Да? Мне нравится, как ты произносишь мое имя. Скажи его снова. Произнеси его так, словно просишь меня сделать тебе огромное одолжение, а я постараюсь догадаться, о каком именно одолжении ты меня просишь.

Элле с трудом удалось взять себя в руки и не отреагировать на шокирующий эротический подтекст его заявления.

— Что ты думаешь о невесте?

Вопрос явно застал его врасплох, заставив лицо омрачиться тенью разочарования. Всего мгновение назад он словно забыл о том, где они находятся, но теперь должен был вернуться в реальность, о которой предпочел бы забыть.

— Не думаю, что тебе надо об этом знать.

— А я так не считаю, — возразила Элла. — Мне не терпится узнать твое мнение. Уверена, ты удивишь меня.

Он слегка отстранился. По-своему она вела себя очаровательно, но была близка к переходу границ дозволенного. Неужели она не понимает, что, если он закрывает тему, он имеет в виду именно это? А ее настойчивость по поводу выведывания его позиции относительно брака — а он был уверен, что речь идет именно об этом — грозила нарушить все очарование проведенного совместно с ней вечера. Если он скажет ей правду, ее хорошенькое лицо исказится гримасой разочарования, а он того не хотел.

• Предыдущая
• 3/27
• Следующая