Билет куда угодно - Найт Дэймон - Страница 63

Но главное военное применение аппарата должно было включать человеческое управление. И главным рычагом здесь оказывался сам человек. Вы вбрасываетесь в гиперпространство, выбираете себе в нормальном пространстве мишень, и — щелк! — вы уже на месте. В гиперпространстве имелся необходимый интервал — достаточно длинный, чтобы выбрать; а вот в нормальном пространстве такого не оказывалось.

Криш еще раз проверил все оборудование. Вот переносной генератор поля, проецирующий вокруг себя силовой экран, а рядом реактивный двигатель, который можно использовать для перемещений на относительно небольшие расстояния. Сам аппарат получился слишком массивным и нескладным для военных действий, но необходимую защиту он обеспечивал. Случись что непредвиденное, Кришу вовсе не улыбалась перспектива задохнуться в межпланетном пространстве. Не хотелось ему устраивать и театральное появление в неприступной крепости на Динаре, где размещалась Ставка. Обалдевший офицер охраны запросто мог шлепнуть Криша раньше, чем у гастролера появилась бы возможность что-либо объяснить.

Директор решил было сначала установить заряд для уничтожения аппарата Образа после использования, но затем с сожалением отверг эту идею. Такой вариант хорошо застраховал бы Криша от любого нежелания принять его условия, но все же сама модель, как ни крути, оставалась тем единственным товаром, который директору предстояло продать. Во время работы Криш ничего не записывал, и не делал чертежей; все планы и конструкции находились в памяти Образа. Директор же старался выиграть время, строя модель только на основе живых представлений, которые давал ему Образ.

Криш отключил энергию, забрался в центр конструкции и положил руку на рычаг управления. Ну вот. Кажется, все. Он взглянул на Образ и подумал:

— Ты будешь здесь, когда я вернусь?

— Да.

Отлично. Штуковина не живая и не разумная — похоже, она просто не умеет скучать. Ее без конца носило от одних любопытствующих мозгов к другим — понятно, если таковые находились. А если нет, Образу приходилось ждать. Его создали на этой планете — и, судя по всему, самоходное справочное бюро не должно было покидать места своего рождения.

Образ слишком много знал и был опасен. Уничтожить его Криш не мог. Впрочем, директор знал, что по возвращении найдет его здесь — а тогда постарается устроить так, чтобы на этой планете больше никто не появлялся.

Криш произнес про себя: «Динара. Космопорт у Первой Крепости». Затем визуализировал космопорт и прочно удерживал его в голове. Наконец включил энергию.

Вот те на! Ошеломленный, Криш попытался сориентироваться, прикинуть, что же произошло. Он невесомо парил в сером пространстве — в окружении бесчисленных серых шаров — странных, пугающих — и белых пересекающихся линий. Все было таким недоступно далеким — и в то же время настолько близким, что, казалось — можно коснуться рукой. Окружение непрестанно менялось и смещалось — а Криш беспомощно пытался уследить, выявить какой-то смысл в этом перемещении, пока наконец не вспомнил: «Цинара. Космопорт у Первой Крепости».

Вот он, космопорт — внизу — будто бредовая четырехмерная карта — прямо под кончиками пальцев. Криш мысленно дал себе команду двигаться туда — вниз. И ничего.

Время шло — но без всякой меры. Ни крошечные фигурки людей, ни машины не двигались — для них время замерло в тот миг, когда Криш попал в поле аппарата. Путешественник вдруг понял, что голоден. Затем с испугом взглянул на циферблат воздухопроизводителя. Трудно было что-либо разглядеть — новое состояние сделало зрение каким-то странным и неверным; все же в конце концов Криш заключил, что уже использовал трехчасовой запас. Для него время не остановилось.

Криш отчаянно подумал: «Планета Проекта. Бункер».

И мгновение спустя оказался в бункере. Вот аппарат в центре мастерской, а рядом с ним — Образ. В следующий миг Образ исчез.

В голове у Криша раздался голос:

— Спроси о чем хочешь.

Криш изумленно огляделся. Не звучал ли этот ровный и вежливый мысленный голос чуть насмешливо? Директор хрипло спросил вслух:

— В чем ошибка?

— Никакой ошибки.

Криш уже достаточно хорошо овладел собой.

— Я не смог войти в нормальное пространство в месте назначения. Почему?

— Ты недостаточно долго ждал. Существует значительное несоответствие между временем в гиперпространстве и в нормальном; именно за счет этого путешествие и совершается со скоростью, которая при твоих методах измерения неотличима от бесконечно большой. Выражаясь субъективно, путешествие на Динару займет у тебя много времени.

— Сколько? — вопросил Криш. Путешественник чувствовал себя беспомощным, прикованным к самому центру серой безмерности, будто бабочка на булавке.

— Примерно одну тысячу ваших лет.

Лицо Криша исказилось, а рот округлился, словно в безмолвном вопле. В глазах у него потемнело. Он спросил:

— А сколько… чтобы обратно в бункер?

— Всего один год, если немедленно начнешь концентрироваться на цели. Если же, как теперь, позволишь себе смещаться, расстояние будет стремительно расти.

— Но у меня воздуха только на двенадцать часов! — возопил Криш. — Я погибну!

Ответа не последовало.

Неимоверным волевым усилием Криш отогнал подступающую истерику. Затем подавил в себе злобу, страх и неуверенность. В конце концов — на то здесь и Образ, чтобы отвечать на вопросы. Криш спросил:

— Что заставляло тебя лгать?

— Я не лгал.

— Ты сказал, — в бешенстве процедил Криш, — что между отправлением и прибытием — ничтожно малый временной интервал. Зачем?

— Для меня он ничтожно мал.

И Криш понял, что Образ не лгал. Значит, виноват он сам. Виноват в том, что не стал выяснять все смыслы и значения той науки, которую преподавал ему Образ. Ведь Образ, вспомнилось Кришу, не жив и не разумен — а значит, и неспособен проявлять инициативу.

Криш припомнил одно из приложений, смысл которого он выяснять не стал — и директору вдруг показалось, что ужасная возможность начала обретать очертания.

Он сказал:

— С самого начала ты описал себя как развлекательно-информационное устройство. Это вся правда о тебе?

— Нет.

— Какова же вся правда?

Образ исправно принялся пересказывать историю создавшей его расы. Криш, сгорая от нетерпения, понял, что задал слишком общий вопрос и собрался было задать более конкретный — но тут важность того, о чем говорил Образ, остановила директора.

Коренные жители этой планеты оказались совершенно чужды людям; их психология в человеческую голову просто не укладывалась. Они не воевали. Ничего не исследовали. Не правили и не эксплуатировали. В характере у них не было ничего даже отдаленно похожего на человеческое любопытство — на эту обезьянью черту, превратившую человечество в то, чем оно стало. И в то же время у них была великая наука. Криш так и не смог толком уяснить, зачем она им понадобилась. Собственно говоря, у них оказались лишь две понятные человеку характерные черты: во-первых, они любили друг друга, свои дома, свою планету; а во-вторых, обладали подлинным чувством юмора.

— Одиннадцать миллионов ваших лет тому назад, — рассказывал Образ, — здесь появились люди. Им понадобился мир моих создателей — и поэтому они убили моих создателей. Моим создателям знакомо было страдание духа и плоти — но они не могли воевать. Агрессия и борьба были для них просто непостижимы. Зато они знали толк в иронии. И прежде, чем погиб последний их них, они сделали нас. Сделали как подарок своим губителям. Мы оказались хорошим подарком. Мы содержим все, что знали они. Мы правдивы. Бессмертны. Мы созданы, чтобы служить. И не вина наших создателей, — продолжал Образ, — что люди используют знание, которое мы даем, чтобы уничтожать друг друга.

Власть Криша над своим рассудком держалась теперь на какой-то тончайшей нити. Едва слышно он спросил:

— А предвидели твои создатели положение, в котором я оказался?

— Да.

— Есть у меня хоть какой-то выход?