Билет куда угодно - Найт Дэймон - Страница 24

— Но почему? — спросил он, делая шаг вперед. Все мысли поглотило теперь призрачное яйцо: любым способом надо туда попасть…

— Напрасно вы рассказали про пистолет, мистер Нейсмит, — процедила Лалл, наблюдая за ним с прищуром.

И тут до Нейсмита дошло. Чужаки не устраивали видения пистолета. И сны — не их рук дело. Значит, были еще и другие, а они…

— Десять секунд, — любезно сообщил Чуран, отрывая взгляд от кнопок.

— Но ведь детектор лжи…

— Они знают про вас, — резонно заметила Лалл. — А значит, для нас вы бесполезны. — Ее лягушачья морда словно окаменела. — Все пошло прахом.

— Пять секунд, — добавил Чуран. — Четыре. Три…

И тут Нейсмит обернулся каким-то вихрем. Один прыжок — и он уже вскочил на каркас проклятых саней. Руки и ноги на поперечинах. Кончики пальцев уже на рычаге. Резкий рывок.

Весь мир посерел и потерял реальный облик. Но когда все стало рушиться, сани — а, вернее, аппарат, нейтрализующий материю — уже погружался в пол — падал, будто каменный пол и земля были только темным и густым облаком.

И уже во второй раз последнее, что увидел Нейсмит, прежде чем тьма сомкнулась над головой, были подлые улыбки чужаков.

А первым чувством, охватившим Нейсмита, была дикая всепоглощающая ярость. Собравшись с силами, он толкнулся от нижней поперечины, кинулся вверх — и снова отскочил, как мячик, от упругой искривленной стены. Опять больно треснулся о металлическую раму поганых саней, которая, видно из вредности, принялась медленно и головокружительно вращаться вокруг профессора. Падение и все связанные с ним приятные ощущения продолжались.

Один шанс на спасение был для Нейсмита уже безвозвратно потерян — а ничего другого какое-то время в голову просто не лезло. Только бы удалось выпрыгнуть из поля аппарата в первые же секунды падения… но этого нельзя было сделать, не отключив аппарат, что Нейсмит только что и выяснил.

Хотя этот шанс на спасение все равно дохлее дохлого. Все, труба, обречен — обречен с того самого мига, как врубил этот адский велосипед! Теперь падение — бесконечное падение — и к чьей бабушке на именины?

Чужаки сообщали правду и нагло грузили ложь; он принял ложь за правду — в точности, как и требовалось вонючим лягушкам!

Ярость и отчаяние не на шутку душили Нейсмита, пока он, как пиявка, лип к металлическому каркасу и падал, падал — во мрак и безмолвие. Как же он хотел жить!

Хлипкая надежда появилась, когда пальцы нащупали ручки управления на поперечине. Если чужаки и тут надули… Нейсмит осторожно трогал одну ручку за другой, опасливо избегая рычага, которым врубил эту машинку для стрижки газонов на берегах Стикса. Никакого результата. Правда, помассировав третью ручку, он ощутил прохладное дуновение воздуха.

О таких мелочах, как дыхание, Нейсмит поначалу как-то даже и не подумал. Ладно, теперь он хоть не задохнется по пути неизвестно куда. Мелочь, а приятно…Но ни остановить падение в колодец, откуда вряд ли будут видны звезды, ни хоть на волос медузы Горгоны изменить направление этого падения он уже не мог.

Мысль о разверзшейся под ним пропасти потрясла Нейсмита. И все-таки — что же с ним теперь происходит? Ответ пришел мгновенно. Нейсмит на практике решал теперь одну из старых задачек по физике — ту самую, с которой знаком каждый первокурсник и даже каждая первокурсница — задачку о падении тела в воображаемый туннель, просверленный в Земле одним из ублюдков, чьи мерзкие портреты висят в любой физической аудитории.

Тело Нейсмита стало, по сути, как это ни грустно признать, гармоническим осциллятором. Тогда, если допустить гомогенность Земли и отсутствие вращения системы координат, бедняга должен описать длинный-длинный узкий эллипс вокруг центра Земли. Нейсмит еще сильнее вцепился в поперечину. Ну да, конечно — а если трение не особенно его замедляло, то в итоге он долетит до диаметрально противоположной точки, находящейся в точности на том же уровне, с какого злосчастный гармонический осциллятор начал свой скорбный путь!

Так-так, минуточку! Если он навернулся с пола в подземном зале футах эдак в сотне от поверхности… Где же он, черт возьми, должен выскочить?

В тот самый миг Нейсмиту показалось, что решение этой задачи имеет жизненную важность. Итак, вошел он в тело своей возлюбленной планеты совсем неподалеку от озера Мичиган, а значит, не слишком далеко от смердящего города Чикаго. Тогда, пролетев всю планету насквозь, Нейсмит должен выскочить где-нибудь в Индийском океане… а Чикаго меж тем лежало в нескольких сотнях футов над уровнем моря!

Минутку-минутку… он еще не учел вращения Земли, а это выведет капсулу несколько к западу от той самой желанной диаметрально противоположной точки. Насколько именно к западу, зависит от общего времени прогулки по черной дыре. Так, пусть радиус Земли, чтобы она тоже куда-нибудь провалилась, будет равен… футов. Ускорение свободного падения…

Итак, да здравствуют биномы, полиномы и метрономы! Если все верно, то через сорок две минуты Нейсмит со счастливой улыбкой на физиономии вылетит с той стороны планеты! А тем временем вращение коварной Земли сместит точку триумфального вылета на десять — одиннадцать градусов к западу… Но это все еще будет в океане. Вот если бы градусов на сорок…

Нейсмит перевел дыхание. По крайней мере, он выйдет на поверхность, а не останется вечно крутиться в недрах Земли. Впрочем, вечно крутиться он все равно не будет — кончится инерция. Если вычисления верны…

Стоп. А сколько он уже падает?

Десять минут десятого. Падал он уже, добрых минут тридцать семь — но на самом деле, скорее всего, не более пяти. Началось его путешествие, если, конечно, верить часам, около девяти часов. А показывали они местное калифорнийское время в году 1980-м от Р.Х. Забавно думать, что дурацкий механизм по-прежнему тупо отсчитывал минуты, погруженные теперь в тысячелетиях прошлого… Впрочем, никакой разницы — пусть хоть что-нибудь показывают.

Ну и славно: ровно в 9.47 Нейсмит должен орлом взлететь над поверхностью. Желательно бы, конечно, со звёздно-полосатым флагом в твердых руках, а не верхом на ржавом самокате. Да-а… но если пренебречь фактором трения, которое в данный момент отсутствовало, то он поднимется на высоту двух-трех сотен футов над океаном… М-да, высоковато… Нейсмита прошиб пот от одной мысли о том, что придется снова провалиться сквозь Землю — только уже с другой стороны планеты — а потом вновь назад.

И все-таки — что-то он упустил из виду…

Трение… А что, если им нельзя пренебречь? Это ведь не половое сношение, а сложнейший физический процесс. И, кстати, о сношении — как насчет жара земных недр?

Нейсмиту предстояло пролететь неподалеку от земного ядра, где температура, как утверждают там побывавшие, около четырех тысяч градусов…

Пока одна часть разума тщетно пыталась такие дела осмыслить, другая — холодно и методично продолжала вычисления.

Температура земной коры возрастает с глубиной погружения — дураку понятно. Правда, не каждый дурак знает, что возрастает она не иначе, как на тридцать градусов Цельсия с каждым километром. По всем внешним признакам получалось, что капсула еще только проходила земную кору, падая сквозь мантию.

Нейсмит снова двинул кулаком по оболочке. Опять-таки — ни горячо, ни холодно. И тьма — как в черепе у члена правительства.

Осциллятора принялся глодать очень длинный червь сомнения. Может, он вообще никуда не падает? Вдруг он просто болтается тут, как хвост в проруби, лишенный даже такой простой радости, как гравитация… будто какой бестелесный дух, обреченный вечно, без женской ласки и тепла родного очага слоняться как баран по этому черному болоту?

Нейсмит яростно стиснул поперечину. Вселенная подчиняется определенным законам! Закону всемирного тяготения! Закону сохранения энергии! Закону инерции, мать ее за ногу! Ньютон! Лейбниц! Гегель! Фрейд! Бббердяев! Гроб на колесиках!!! Где же вы?! Впрочем, спокойно. Рассудок Нейсмита недвусмысленно подсказывал ему: ты падаешь, падаешь. Падаешь ты, понял? В таком случае именно это и следовало считать правдой. Нейсмит опять решил нащупать стрелки часов. Возникло подозрение, что они вообще больше двигаться не желают. Тогда он поднес часы к самому уху и прислушался к жужжанию механизма. Затем раздраженно выругался. Часы шли — что с ними сделается? Это его восприятие времени напрочь нарушилось.