О чем ты молчишь? (СИ) - "Андрромаха" - Страница 14

• Предыдущая
• 14/16
• Следующая

- Держись, Олежка! Держись, скоро приедем.

Но Олег задыхался. И казалось, что сейчас он упадет и начнет биться в истерике. Опыт Куляба не раз помогал Мишке в сложные минуты. Ждать в ночной засаде вооруженный отряд контрабандистов тоже бывало очень страшно. Поэтому Мишка знал способы собраться.

- Олег, считай до ста двенадцати семь раз подряд. Вслух считай, только тихо!

Олег не переспросил, почему – до ста двенадцати? И послушно зачастил шепотом:

- Один, два, четыре, пять, шесть, семь, девять…

- Ты тройку пропустил. Считай сначала.

Олегу стало лучше. Он считал и считал, уже не пропуская числа. Так они доехали до вокзала. Но, подойдя к стеклянным дверям метро, равнодушно принимающим в себя многотысячную толпу, Олег остановился:

- Миш, я НЕ МОГУ в метро!

Мишка пристально смотрел на друга, просчитывая варианты и принимая решение.

- Сколько у тебя наличных?

- Много. Сорок тысяч. Я сотню снял на всякий случай: вдруг не хватит?

- И у меня - восемнадцать. Мы с тобой сегодня уедем отсюда. Тебе больше здесь нельзя. Пошли на такси!

Через час они заходили в студийный офис. Аркадьич, начавший офисное утро с разбора пасьянса, посмотрел на Самсонова с удивлением:

- Ты как здесь оказался? Выгнал тебя Эдуард Вадимович?

- Отпустил. Александр Аркадьевич, рассчитайте, пожалуйста, Олега. Он болен. Он не может больше сниматься.

Аркадьич уже несколько месяцев знал, что Серебряков болен. И еще он почему-то испытывал симпатию к этим двум мальчишкам. Он вызвал по телефону бухгалтера и, посмотрев на отрешенно стоящего в дверях Олега, спросил Мишу:

- Чем-нибудь помочь?

- С какого вокзала поезд уходит… на Новгород? – спросил Мишка.

- С Ленинградского. Я тебе машину с водителем дам.

Мишка замотал было головой, но Аркадьич добавил:

- Это – за счет студии, бесплатно.

Бухгалтер принес расчет для Олега: двадцать четыре тысячи. Ребята подписали все бумаги.

- Так как он тебя все-таки отпустил? – спросил Аркадьич Мишку на прощание.

- За меня Олег заплатил, - забирая Олеговы деньги и две трудовые книжки, ответил Миша.

Когда через три минуты в офис зашел Зюзя, Александр Аркадьич истерично смеялся.

- Что случилось, Саш?

- Серебряков… выкупил… своего Самсонова… у Вадимыча, - Аркадьич едва переводил дыхание от хохота.

- В смысле? Как выкупил?

- ДЕНЬ-ГА-МИ!

Зюзя прыснул со смеху:

– Серебряков? У ВАДИМЫЧА? КАКИМИ деньгами?

- Откуда я знаю? – Аркадьич утирал слезы и пытался отхлебнуть кофе, чтобы успокоиться, но снова поперхнулся смехом. – Хрен ли им – у них огромная любовь! Нашлись, значит, деньги!

- С Вадимычем в последний раз, помню, Брынцалов***(11) пытался торговаться за коньячный завод. Но у Брынцалова кишка тонка оказалась против «золота партии».

- А у Серебрякова – не оказалась! – навзрыд заржал Аркадьич. – Я – за что купил, за то и продаю. Иди, убедись: они сейчас там у себя, на девятом этаже, вещи собирают!

- Может, он сбежал? – насторожился Зюзя.

- Если бы он сбежал, двадцать Вадимычевых головорезов в масках сейчас били бы нас с тобой прикладами под ребра, завывая: «Где Самсонов? Колись, сука, сейчас кишки свои будешь жрать!» А тут всё просто: Серебряков сделал Вадимычу предложение, от которого тот не смог отказаться!

- Чушь какая-то! – ответил Зюзя, пожимая плечами.

Шофер Аркадьича привез ребят прямо к вечернему поезду. В шесть утра они были уже в Новгороде. А в начале десятого, оставив Олега с вещами в такси, Мишка объяснял менеджеру новгородской риэлторской конторы:

- Я хочу снять двухкомнатную квартиру на первом этаже.

- Какой район? Метраж? Кирпич, панелька? – уточнял менеджер.

- Всё равно. Желательно подешевле.

Менеджер смерял Михаила глазами, потом открыл в компьютере фотографии:

- Вот. Спокойное место, окна во двор. Комнаты раздельные. Правда, дом старый, батареи плоховатые. Но зима уже заканчивается. И там обогреватели есть, три штуки.

- Мне подходит, - сказал Михаил, доставая деньги.

Так, ровно через сутки после того, как за ними закрылись большие ворота элитного коттеджа, Мишка открывал ключом дверь своего нового пристанища. Друг стоял за его спиною.

- Проходи, Олег, - спокойно сказал Миша, пропуская его впереди себя. – Вот твоя комната. Сюда никто не войдет, даже я. И никто тебя больше не тронет.

Он принес в комнату два обогревателя. Олег, зябко ссутулив плечи, сидел на узкой кровати.

- Я пойду на кухню, еды какой-нибудь придумаю. Ты выходи, когда проголодаешься, окей?

Первые три недели Олег почти не выходил из комнаты. Не разговаривал. Мишке приходилось на него кричать, чтобы он что-нибудь съел. Но постепенно он стал поправляться. Сам готовил еду. Выходил встречать друга, возвращающегося с работы. А через полтора месяца надел свой костюм, достал из сумки диплом и трудовую книжку, в которой значилось, что последние три года он работал в творческом объединении «Эдита» в должности… администратора, и пошел устраиваться на работу на таможенный терминал. На вакансию менеджера по таможенному оформлению грузов его взяли с испытательным сроком и неполной зарплатой. Но, придя после собеседования домой и рассказывая Мишке подробности встречи с кадровиком, Олег сказал:

- Я удержусь здесь – обязательно! Ты веришь, Миш?

- Конечно – ответил его друг.

Мишка открыл дверь ключом.

- Олег, я дома!

Но в квартире было тихо. Что ж, свободный двадцатитрехлетний парень пошел куда-то отдохнуть после работы. …Обычное дело, чему тут удивляться?! Мишка нахмурился и понес на кухню сумки с продуктами.

Уже три месяца, как они жили в Новгороде. Михаил работал наладчиком станков на крупном заводе: по специальности, по которой учился в колледже родного городка. Зарплата – в три раза выше, чем была в малярке. Сослуживцы – нормальные мужики, здоровавшиеся с ним за руку, не знавшие ничего о его прошлом и не допустившие бы даже мысли о том, что его, наладчика Самсонова, можно в задницу иметь или в рот ему совать при людях. Кто в такие жизненные переплеты не попадал - тот не поймет, в чем кайф, а Миша молиться был готов на новый свой рабочий коллектив. Но вот дома… Дома так ничего и не наладилось. Да, Олег вышел на работу. Да, начал общаться с сослуживцами. Даже уже смог спокойно ездить в переполненном утреннем автобусе. Но друга он ни разу так и не коснулся, даже руку для приветствия ни разу не протянул. Они встречались после работы, вместе ужинали и потом расходились по своим комнатам. Вечерами Мишка прислушивался, ждал, что Олег вот-вот придет к нему. Но - всё напрасно.

В середине мая Олег заговорил про машину:

- Миш, давай купим «Ладу»? У нас один экспедитор продает. Не новая, зато недорого. Мне же взятка не понадобилась, что зря деньгам лежать?

В комиссионке, где они оформляли документы, он повернулся к другу:

- Паспорт давай! На тебя оформляем, у меня же прав пока нет.

Мишка вылупил глаза. Но на людях препираться было неудобно. Так он стал автовладельцем. Сначала он по-детски радовался этой первой своей настоящей собственности. А потом испугался: вдруг Олег… откупился от него?! Вдруг это – награда за помощь? Компенсация за обещанную, но невозможную любовь? «Большое человеческое спасибо», кроме которого больше нечего ждать от их отношений?

Много раз собирался Мишка заговорить первым. Но как подойти к другу, который старше тебя и умнее, работает в солидной организации, который выкупил тебя, чтобы ты не стал проституткой, у которого даже костюм дороже твоего автомобиля… Как заикнуться этому другу о сексе? На порностудии, где все было поставлено с ног на голову, может, и нормально было так… любить друг друга. А здесь, в нормальной жизни…. Нарваться на насмешку, на отпор, на жалость? Мишка не решился. И молчал. И ждал. И всё слабее верил, что дождется.

…Он поужинал и в самом мрачном настроении валялся перед телевизором, бесцельно щелкая пультом, когда подоконник вздрогнул от знакомого стука. Они с Олегом так предупреждали друг друга о своем возвращении. Миша вышел в прихожую. Олег был немного пьян и улыбался.

• Предыдущая
• 14/16
• Следующая