О чем ты молчишь? (СИ) - "Андрромаха" - Страница 10

• Предыдущая
• 10/16
• Следующая

- Дааааа!... – выдохнул он.

- Оно? – теплым голосом спросил Олег.

Мишка начал подстраиваться под его движения.

- Бляяя,… Лёль, теперь я – пидор? – забормотал он, зарываясь лицом в подушку.

- Рукой возьми! – подсказал Олег.

- Я не хочу! Не хочу стать пидором, слышишь?

Олег остановился.

- Не надо больше? Прекратить?

- Неееет, - Мишка двинул тазом навстречу Олегу и присоединил движение кулака к синхронному теперь движению их бедер.

И через три минуты кончил, всхлипывая, негромко матерясь и сжимая Олега внутри себя. Олег сделал еще несколько движений и вышел.

- А ты? Не будешь?

- Я не смогу. Я почти ничего не чувствую сейчас, ОН – как стеклянный.

Мишка огорченно сел.

- Как же так?

- Но тебе было приятно?

- А то!

- Ну, может, что-нибудь еще когда-нибудь получится!

- Лёль, тебе по морде стоило бы дать сейчас. За Клея, - одеваясь, сказал Мишка, смакуя новое, только что изобретенное ласковое имя.

- Дай, - Олег покорно придвинулся к другу и закрыл глаза.

- Ладно. Прощаю, - снисходительно протянул Мишка. – Но чтоб больше – ни разу!

- Угу! – тихо буркнул Олег и ушел в душ.

Когда на следующий вечер Олег вернулся из студии, его встретил в дверях неожиданный домашний запах.

- Я картошки пожарил! – улыбнулся, выходя ему навстречу, Михаил.

- У меня – макароны! – сдержанно ответил Олег.

- К чёрту их, завтра доешь. Смотри, горячая, с чесночком!

Так началась их «семейная» жизнь.

Ушлый народ на студии быстро догадался, ЧТО случилось в их жизни. Их подкалывали. Про них сплетничали. Им завидовали.

- Олег, иди, там тебе твой мужик с бабой изменяет! – говорили Серебрякову, когда начинались съемки Мишиных эпизодов на «второй» площадке.

- Идиоты! – шипел Олег, снимая грим.

Его теперь все реже ставили в сцены с обычным сексом. И, чтобы не терять в зарплате, ему приходилось много сниматься в садо-мазо. Он долго гримировался, сам рисуя себе синяки и ссадины, потом долго снимал грим. Мишка приходил посидеть в его гримерку.

- Устал?

- Потерплю. Еще два эпизода.

Мишка теперь знал, что иногда от прикосновений Олега охватывает настоящая паника. Холодный пот покрывал его лоб, и крупная дрожь била тело. Это были гормоны. И справиться с этим состоянием Олег не мог. Мишка понимал, что продолжаться так не должно.

- Олег, тебе надо лечиться!

- Не надо. До конца марта доснимаюсь, дальше контракт мне не продлят, найду другую работу. Там – отдохну.

- Ты не дотянешь до конца марта. Олег, давай уедем!

- Куда?

- Все равно куда! В Новгород. В Петрозаводск. В Сызрань. Только вместе. Ты пойдешь на таможню. Таможня же не только в Москве?! А там и взятка меньше. И жилье дешевле. Я – на завод пойду.

- У тебя долг перед студией, - напоминал Олег.

- Черт!

- Вот тебе и «черт». Всё слишком сложно, понял? Я себе ради мечты жизнь сломал. Я теперь, может, до конца дней – импотент и инвалид. И всё бросить, пустить пылью? Не хватило денег, чтобы коней в шампанском искупать – давайте хоть кота пивом обольем?

Студийные приятели теперь часто старались напроситься к ним в гости. Жареная картошка. Или макароны по-флотски. Или свекла с чесноком. Семейные ужины, которые неожиданно для себя с удовольствием варганили ребята, тянули к ним гостей, как магнитом.

- Самсоновы, гостей ждали? – вваливались в квартиру Стас и Ярик.

- Мы – не Самсоновы, мы – Серебряковы! – отвечал Мишка. – Не ждали, на хрен нам вас задарма кормить?

- Не, мы не задарма, мы с колбасой своей пришли!

Мишка встречал гостей в фартуке. Все они снимались вместе, все знали, что у Мишки стояк на пять баллов, а у Олега - ноль. Всем хотелось задирать Олега. Но Мишка этого не позволял. Он с удовольствием играл «девочку». Олегу это льстило. Мужики ели. А потом играли в преферанс. А Мишка часто не играл, просто сидел у Олега за спиной, глядя в его карты.

- Кто у вас цветочки-то разводит? – высмеивали пацаны заставленные горшками подоконники.

- Правда, Олег, это – откуда? – как-то спросил Мишка.

- Это Денис. До тебя здесь жил. Он был нарик. И выращивал коноплю в горшках. Ну, и наставил других цветов – для конспирации.

- И куда делся? – спросил Михаил. – Умер?

- Нет. За ним мать приехала, когда совсем скуриваться начал. Вроде, в клинику положили в родном городе, в Миассе. А что теперь с ним – не знаю.

- Ты с ним – дружил? – спросил Мишка. Ревность почти не звучала в его голосе.

- Да ну тебя, говорю: он нарик был. Он у меня вещи воровал. Я даже свой костюм тогда к Стасу и Ярику отнес. Правда, ребят?

- Ууууу, Стас, здесь ревность пошла. Мы с тобою не в тему. Пошли от греха, пусть мужики поскандалят, потрахаются, - и друзья уходили, оглядываясь в дверях. И в глазах их явно читались зависть и любопытство.

- Олег, над нами смеются? – спрашивал Миша, убирая посуду после гостей.

- Пусть застрелятся! – Олег осторожно тянулся к другу губами и касался легким поцелуем Мишиной щеки.

Все были уверены, что они трахались ночи напролет. И все – ошибались. Их самый первый раз так и остался единственным. Олег – не мог. Мишка – ждал. Такой была их любовь.

Иногда в выходные они сдвигали кровати и долго лежали рядом. Олег первым протягивал руку, и Мишка ласково брал ее в свои ладони. Еще не утратившими трудовых мозолей пальцами гладил гладкую кожу.

- Нежные, как у девчонки!

Олег, обидевшись, сжимал кулак. Каменели мышцы бицепса. Мишка скользил по ним рукой:

- Качался?

- Немножко.

- Мощно!

- Да ладно тебе! – неловко отмахивался Олег. – С тобой не сравнить. Ты у меня – мужик! Служил. Воевал. Я теперь жалею, что отмазался. Если б отслужил – сейчас пошел бы в охранники.

- Ты у меня тоже – мужик! – тихо говорил Мишка.

- Какой я мужик! – в голос Олега прорывалась горечь. - Не встает, сука! Думаешь, я – не живой, думаешь мне - не обидно?

- Ты уволишься отсюда, отдохнешь, и всё сумеешь. Слышишь? Помнишь, в Новый год всего неделю не работал – и как стоял!?

- Да как он там стоял?! – у Олега портилось настроение, и он, вытащив руку из ладоней друга, отворачивался к стене. – Всё, спокойной ночи!

- Я ни с кем кроме тебя не буду, Лёлька! Я тебя дождусь! Ты станешь моим мужем! – шептал ему в спину Мишка, зная, что Олег слышит, и зная, что он уже не обернется сегодня.

Пришел март. Уже пахло весной. Уже лишь три недели оставалось до окончания Олегова контракта. Он просиживал все вечера в интернете, на сайтах поиска работы.

- Вот, смотри, менеджером супермаркета,… - показывал он другу вакансии.

- Далеко как! – тянул Мишка, найдя новый адрес на карте Москвы. – Где ты снимать жилье собираешься? В центре?

- Не знаю. Еще поищу! – отвечал друг.

Мишка уже давно решил для себя, что после увольнения Олега он уйдет со студии сразу, как только его зарплата покроет долги по квартире. И устроится работать вместе с Олегом. Они снова будут жить вместе. И будут ждать, когда Олега отпустит болезнь. Но судьба решала по-своему. Олег замкнулся в себе. Его болезнь прогрессировала. Он не только через усилие прикасался к партнерам по сексу. Он теперь почти не мог себя заставить общаться с любыми людьми. Он больше не ходил в магазин и не выходил из квартиры в выходные.

В тот вечер Мишка ездил в супермаркет. Вернулся, разобрал на кухне сумки, прошел в комнату. Олег сидел за компом.

- Привет, Лёль. Иди, я там вкусного купил.

- Будет у тебя твоя бэха! – сказал Олег, не отрываясь от экрана компьютера.

- Что? – не понял Миша.

- Вытянул ты счастливый билет! Что тут непонятного? Эдуард Вадимович, толстый папик, заинтересовался твоим видео с Клеем. Тем, самым первым, где ты – целка. И захотел с тобой поближе познакомиться! Если будешь умничкой – сделаешь карьеру. Ну, в камерном формате, естественно.

- Содержанкой? – хмуро спросил Михаил.

• Предыдущая
• 10/16
• Следующая