Мои оригинальные рецепты (Часть-2) Основные блюда - Абдуллаев Марат - Страница 34

- Не нужно, - наконец отозвалась девушка.

«Не спит», - отметил я про себя, а вслух, на правах уже старожила комнаты, решил проявить настойчивость.

- Вы спите, спите… Это не для ваших ушей… А вашей малышке (или малышу) я расскажу про своего замечательного друга – Витьку Андреева.

Витька Андреев, конечно, никаким моим другом не был. Просто в последние две недели, когда обнаружилось, что часть труб, которые я маркировал, оказались коротковатыми, бригадир приставил меня к Витьке. Он с помощью электросварки наращивал трубы, пока я, чертыхаясь, набрасывал на них «массу» и получал легкие удары током, а уже потом вчистовую «обваривал» их газовой горелкой. Витька был «химиком», то есть зеком на вольном поселении и каждый вечер отмечался в комендатуре поселка. Нынешнее его положение, хотя до «химии» Витька жил и работал в Москве, причем отнюдь не сварщиком,  Витьку ничуть не угнетало. Работалось с ним весело и легко. А что еще нужно было такому пацану, как я, для которого в многотысячной каше строительства нашлась хоть какая-то, но опора?

Вот так я лежал, глядя в темный потолок, и рассказывал моей молчаливой соседке про Витьку. Какой он замечательный парень и сварщик. Как в обеденные перерывы мы делимся бутербродами и пьем прямо из бутылок кефир. Как мы собираемся и, наверное, соберемся на рыбалку и даже охоту, когда Витьке не нужно будет отмечаться в комендатуре. Мне мало что было о нем известно, но я, удивляясь сам себе, рассказывал и рассказывал. О смешных (и не очень) ситуациях. Об утренних «разводах» в бригаде, неизменно заканчивающихся шутками и последующим «разбеганием» по бендежкам за немудреным строительным скарбом. О сварочных «зайцах», после которых невозможно было закрыть глаза. И даже о Москве в переложении с Витькиных рассказов, поскольку в столице я был только в раннем детстве и ничего, кроме очереди в Мавзолей, не помнил.

Самое интересное, что в следующую ночь, когда и рассказывать уже было нечего, да и попытки заговорить с соседкой я посчитал тщетными, она неожиданно спросила:

- А продолжение будет?

И я вновь говорил, еще более поражаясь собственной говорливости, - в темноту, в пустоту, казалось, поскольку девушка не проронила более ни слова, а старуха, как и обещала Ольга, действительно накануне убралась восвояси. Однако, возможно, я и не был бы столь говорлив, если б не чувствовал, как улыбается моя незнакомка, отвернувшись к стене. Моим ли бессвязаным россказням улыбается, собственным ли мыслям или все более требовательно заявляющей о себе новой жизни в животе, - не знаю. В любом случае, казалось мне, она была небезучастной. И в любом случае, пусть односторонне, я говорил со своим наваждением, ощущая все более поглощающую потребность как угодно, но дольше чувствовать это наваждение подле себя.

Стоп-стоп-стоп, дорогие друзья! Что-то мы увлеклись! Ведь пока картофельный пирог, завернутый в салфетку, варится, к нему надобно быстро приготовить замечательный соус! Сделайте так: в отдельный ковшик влейте четверть стакана соевого соуса, столько же красного вина, ложку легкого уксуса и примерно стакан чистой воды. Согрейте полученную смесь и раздавите в нее пару зубчиков чеснока (это единственный случай, когда я рекомендую чеснок не резать, а именно давить).

Как только основа соуса с чесноком вскипит, всыпьте в ковшик примерно столовую ложку сахара и добавьте половину палочки корицы, две звездочки бадьяна (аниса) и два зернышка гвоздики. Добейтесь того, чтобы будущий соус кипел очень медленно в течение 15-20 минут, параллельно кипению нашего картофельного пирога.

В это время в половине стакана воды хорошенько размешайте столовую ложку крахмала и держите раствор наготове. Как только соус покипит отпущенное ему время, подсолите и поперчите его по вкусу и процедите через ситечко в отдельную плошку. Затем вмешайте с соус одну-две столовые ложки кетчупа и влейте тонкой струйкой разведенный крахмал.

Теперь соус можно опять вернуть в ковш и дать ему при интенсивном перемешивании вскипеть. Соус должен загустеть, стать полупрозрачным, как кисель, и обрести яркий гранатовый цвет. После этого ковш можно снять с плиты и вылить соус в отдельную плошку для охлаждения. 

 … А через три дня в нашей бригаде случилось самое настоящее ЧП, в результате которого Витька Андреев погиб. Произошло это так. С утра нас бросили наращивать трубы, торчавшие в стометровом «теле» сооружения примерно в четырех метрах от земли.

Мы с Витькой сделали импровизированные леса из подручных материалов, как смогли их укрепили и почти полдня продвигались вдоль стены, матеря бетонщиков, обдававших нас сверху брызгами воды. Стоял ноябрь, по ночам подмораживало, а потому, согласно какой-то хитрой строительной технологии, прежде чем уложить новый слой бетона, нужно было хорошенько пролить водой старый. Ни бетонщики, ни тем более мы с Витькой, работавшие в касках и в монтажных поясах, не видели, что на краю стены в течение ночи намерзали крупные пластины льда. Я вообще посмотрел вверх только тогда, когда по моей каске защелкало ледяное крошево. Витька вообще ничего не слышал в общем строительном гвалте.

Оторвавшаяся от карниза глыба льда частично пришлась по Витькиной спине и голове, частично сотрясла наши хлипкие леса, резанув, как шрапнелью, по моим сапогам, поскольку я стыковал трубы у самой стены.

Я помог Витьке спуститься с лесов; он лег прямо на строительный мусор чуть поодаль и умер буквально через две минуты, пока я стоял над ним и орал в грохочущее пространство: «Позовите доктора!».

В общежитие же вернулся почти ночью, написав кучу объяснительных бумаг для разного рода начальников – от бригадира и инженера по технике безопасности до руководителя строительством и коменданта «химиков».

В комнате меня ждала Лисичка.

- Твою соседку увезли.

- Что значит, «увезли»?

- То и значит. В город. У нее роды преждевременные начались.

Я присел на краешек кровати, туго соображая, что происходит. И спросил почти машинально:

- Не знаешь, к кому она приехала?

Лисичка лишь пожала плечами.

- Не знаю. Кажется, к кому-то из «химиков».

«Химиками», в общем, была заселена чуть ли не половина рабочего поселка. Не зная почему, но я, на ночь глядя, все-таки поехал в город, который находился в 12 километрах. Это был совершенно бессмысленный вояж, хотя я быстро нашел родильный дом и даже заглянул в приемный покой… А потом бродил вокруг всю ночь, вглядываясь в темные окна и пытаясь угадать, за которым из них находится моё наваждение.

М-да…

Ну что, дорогие друзья, самое время достать из кастрюли наш пирог. Лучше всего это сделать так: выложить его прямо в салфетке на поднос или широкую тарелку, слегка обдать холодной водой, развернуть и аккуратно переложить в сервировочную тарелку. Потом нарезать, слегка пролить соусом и вместе с соусом подать на стол. Вот так:

Остается только пояснить, почему этот пирог я рекомендую не запекать, а именно варить. Так вкуснее, друзья мои. Вы это обязательно оцените при дегустации, попутно поняв, что не все, что можно жарить и запекать, нужно запекать и жарить. Приятного аппетита!

PS. Для Екатерины Андреевой, ведущей программы «Время» на ОРТ:

Катя, может, это действительно были вы? Очень уж много совпадений, о которых я не счел нужным упоминать в этом тексте. Впрочем, неважно, если в вашей памяти не осел мальчишка, встретивший вас и вашу малышку на пороге родильного дома в Тополях и там же, в Тополях, посадивший вас на поезд до Москвы. Важно, что вы поцеловали меня на прощание и назвались, наконец.