Вокруг света за 280$. Интернет-бестселлер теперь на книжных полках - Шанин Валерий - Страница 32

• Предыдущая
• 32/35
• Следующая

На выходе из посольства мы познакомились с бывшей москвичкой Мариной.

– У меня муж француз, и мы уже десять лет живем с ним в Сингапуре. Нашей дочери сейчас 12 лет, и я регулярно вожу ее на частные уроки русского языка в посольство.

Марина подарила нам подробный атлас Сингапура. Там были обозначены все церкви, буддистские и индуистские храмы, мечети. По нему мы потом все время и ориентировались.

Все христианские церкви Сингапура на атласе были обозначены одинаковыми символами. Поэтому мы действовали методом случайного тыка, попадая и к католикам, и к методистам, и к баптистам. Все церкви в центре мы обошли в первые два дня, поэтому каждый следующий вечер выбирали какое-нибудь направление (кроме юго-востока – там было море) и шли, пока не надоест (заодно и город изучили не только лучше любых туристов, но и многих местных жителей). Когда идти было уже лень или погода совсем портилась, доставали атлас и смотрели, какая церковь оказалась к нам ближе всего. Как выяснилось, степень гостеприимства зависит не столько от конфессиональной принадлежности христиан, сколько от географического местоположения церкви – чем дальше от центра, тем гостеприимнее и священники, и прихожане.

В малайском порту Келанг мы убедились, что на территорию порта пройти нелегко. А в Сингапуре и до порта тащиться было далеко. Причалы растянулись на десятки километров, а большинство судов болтаются на рейде в проливе. На них вообще непонятно как попасть. Самих же моряков отловить можно – все, кого отпускают погулять в городе, высаживаются из водных «такси» на причале Клиффорда.

Вычислить среди них русских не составляет труда. От азиатов они отличаются по внешнему виду, а от европейцев тем, что всегда держатся сплоченной группой (видимо, привычка, оставшаяся еще с советских времен). И все же, даже несмотря на свое «численное преимущество», моряки относились к нам с подозрением, а уж на объектив видеокамеры реагировали, как выходящие из зала суда преступники.

– Вы нас не снимайте, мы никому не говорим, что находимся в загранке, даже соседям по подъезду. Времена сейчас сами знаете какие. Зачем лишний раз обращать на себя внимание бандитов.

Но это все были моряки, работавшие в смешанных экипажах на судах под иностранными флагами. Чисто российское судно при нас в Сингапур зашло только однажды. Команда рыболовного сейнера из Южно-Сахалинска была почти в полном составе. И все, как один, сильно навеселе.

– Ура! Русские! – они бросились к нам обниматься – пьяные все же. – В Австралию? Нет, мы идем назад в Россию. С нами? Конечно, какой вопрос! Довезем вас до Южно-Сахалинска! Вначале, правда, зайдем в Корею, трал поменяем, потом в море – месяца на три-четыре, а потом точно – на Сахалин!

– Татьяна Александровна, собирайтесь, поплаваете с рыбаками полгода и домой. – Видно было, что ее такая перспектива не обрадовала, поэтому я продолжил: – Если отказываетесь, то бросаем это дело и идем в индонезийское посольство за визой.

Индонезийское посольство мы нашли легко – оно было отмечено в атласе, но документы на визу сразу сдать не смогли. Для этого обязательно нужно иметь обратный билет. Что же делать? Купить авиабилет, а после получения его тут же сдать? На это денег у нас не было. К счастью, в Индонезию из Сингапура можно попасть не только по воздуху. На ближайший индонезийский остров Батам ходит паром. Вот только признают ли билет до него и обратно? Придется рискнуть. К счастью, наши билеты на паром приняли без вопросов. А ведь могли бы и спросить: «Как вы собираетесь возвращаться в Сингапур, если у вас однократная сингапурская виза?»

Индонезия находится на самом крупном в мире архипелаге, состоящем из 13 600 островов, растянувшихся на 5000 километров на границе между Тихим и Индийским океанами. В стране живет свыше 350 этнических групп, говорящих на 250 языках. Межэтнические и межконфессиональные противоречия существовали там испокон веков. Но начавшаяся в мае 1998 г., после десятилетий военного режима, демократизация привела к сильному ослаблению центральной власти и падению авторитета правоохранительных органов. А чем это грозит, мы прекрасно знаем на примере 1990-х гг. в России. Бандитизм, коррупция, рост сепаратизма. В Индонезии, разделенной на тысячи островов, ситуация еще сложнее.

Пользуясь слабостью центрального правительства, Восточный Тимор в сентябре 1999 г. добился независимости, бунтовали Ириан Джая (западная часть острова Новая Гвинея) и Моллуккские острова. По всей стране шли столкновения между мусульманами и христианами, китайские погромы. И в эту страну мы попали из благополучного Сингапура, где ввоз жевательной резинки считается контрабандой, а самым страшным преступлением – переход улицы на красный свет светофора.

Паром пришел на индонезийский остров Батам. Таможенник обратил внимание, что у нас есть обратные билеты назад до Сингапура, но сингапурской визы нет. Зато есть австралийская, но нет билета в Австралию.

– А деньги-то у вас есть?

Не зная, что ответить, я перешел в ответное наступление.

– Мы – журналисты, – я показал свое удостоверение. – Нас ждут в Джакарте. У меня есть телефон российского посольства. Вы можете туда позвонить.

Я, конечно, блефовал. В российском посольстве нас никто не ждал. Но таможенник-то этого не знал. А проверить постеснялся.

Едва мы вышли из здания таможни, как в темноте (уличных фонарей там, конечно же, не было) нас сразу же обступила толпа зазывал. С криками: «Мистер! Мистер!», они хватали за руки, тянули в разные стороны, что-то предлагали… Такого напора мы не ожидали и, честно говоря, растерялись. Рванули по какой-то темной дороге. Хэлперы увязались вслед, но, поняв, что толку от нас нет и не будет, отстали. А мы продолжали идти по какой-то неизвестной дороге, в совершенно случайном направлении. Лишь бы уйти куда-нибудь подальше от назойливой толпы, а там разберемся.

Индонезийского языка мы не знали, ни единого слова! Но, что для нас было значительно важнее, было неизвестно, как здесь обстоит дело с автостопом. Проезжающие мимо мотоциклисты приветствовали нас возгласами «Хеллоу, мистер!», автомобилисты притормаживали, предлагая подвезти. По пути? Или за деньги? Спросить было не у кого. Махать рукой не понадобилось. Очередная легковушка тоже остановилась сама. Куда бы попроситься?

– В церковь, – вижу, не понимает. Показал водителю на пальцах крест, тогда до него дошло.

– А! Греджа.

Так началось изучение индонезийского языка.

Высадив у ворот протестантской церкви Джемаат Иммануэль, водитель денег не попросил, а мы не предложили. Вот и первый успешный опыт индонезийского автостопа.

В церкви шла репетиция церковного хора. Среди любителей пения нашелся знаток английского языка. К нему мы и обратились:

– Можно нам здесь переночевать?

– Пойду спрошу пастора. А вы ужинали?

На ужин нам пожарили бананы, а вот пастора найти не смогли. Проблему решили просто: устроили нас на одну ночь в ближайшем отеле.

Карты Индонезии не было. От школьных уроков географии я помнил только то, что первый большой остров на нашем пути – Суматра. Чтобы попасть туда, необходимо добраться до порта. Но их на Батаме целых три (это я выяснил еще в Сингапуре, когда покупал билеты на паром). Какой из них нам нужен?

Рядом притормозила легковушка.

– Проблемы?

– На Суматру нужно плыть. Но не знаем откуда.

– Садитесь, я вам помогу.

В порту выяснилось, что все паромы на Суматру ушли рано утром.

– Вы можете добраться на пароме до Селат-Паджанга, а там сразу сесть на судно до Пеканбару, – хэлперы обступили со всех сторон, пытаясь навязать нам свои билеты.

В порту, как назло, ни одной, даже самой примитивной карты Индонезии не было. Пришлось поверить на слово.

На «Комете» мы за пару часов домчались до Селат-Паджанга. Там уже стояла под погрузкой древняя деревянная посудина. Места нам достались спальные. И всю ночь мы плыли, лежа в деревянных отсеках размером с холодильник. Утром пристали в порту Пеканбару. Но на каком острове?

• Предыдущая
• 32/35
• Следующая