Мастер Иллюзий (СИ) - "Su.мрак" - Страница 69

Они в изнеможении раскинулись на кровати. Отдышавшись, Люц невербально наложил Очищающее заклятие на себя и любовника, а мальчишка, приоткрыв затуманенные только что перенесённым наслаждением глаза, нахально поинтересовался:

- Ну, так как же, мой вопрос?

- Вот сможешь победить меня в поединке – тогда получишь такую возможность.

Мужчина насмешливо улыбался. Никакой беды от такого обещания не было. Парень, конечно, был очень талантливым боевым магом, но серьёзную конкуренцию мог составить не раньше чем через полгода. А тогда… да кто ж знает, что в этом неспокойном мире будет тогда. Может, Люциуса уже и в живых не будет. Он грустно улыбнулся этим мыслям.

- Ты расстроился?

- Нет, что ты, Тигрёнок! Просто… жизнь Пожирателя опасна и трудна.

- Так уезжайте с Северусом! Забери своего сына и уезжайте втроём!

- Куда? Пока Тёмный Лорд жив, нас везде достанут.

Эти слова были сказаны таким безнадёжным тоном, что Марку впервые в жизни по собственной воле, а не по какому-то пророчеству, захотелось прибить красноглазого монстра. Этого он сделать по многим причинам в ближайшем будущем не мог, поэтому бросил все свои силы на выведение из меланхолии Люциуса.

А тем временем Северус был вне себя от гнева. Он едва смог удержать невозмутимую маску на лице, услышав рассказ Голдстейнов о гибели крысы-Петигрю и чудесном спасении семьи «Ночным охотником». «Вернусь в Менор, выпорю так, что неделю сидеть не сможет, и привяжу к кровати! Клянусь Мерлином!» - подобные мысли крутились в голове зельевара, не мешая ему, тем не менее, внимательно вслушиваться в рассказ Аугустуса и подмечать всё новые и новые детали. В принципе, мальчишка поступил разумно, наложив на себя столь своеобразную иллюзию (ага, сразу дементоры в голову лезут). В сгоревшем доме авроры ничего не нашли, кроме обгоревших останков предателя. Ни ауры, ни распознавания провести не удалось. Сев про себя усмехнулся, вспомнив их с Люцем потуги отыскать неуловимого мальчишку. Дамблдора и Грюма очень заинтересовал этот новый возникший на военной сцене персонаж, но добиться от свидетеля они ничего не смогли. Мало того, Голдстейн ещё и высказал претензии к Аврорату, за то, что его семью подвергли такой опасности. В самый разгар этого «приятного» общения в кабинет Дамблдора влетел взбешенный Кингсли и, не замечая находящегося несколько в стороне Голдстейна, с порога наскочил на своего непосредственного начальника:

- Мать вашу, Аластор! Когда это кончится? Я был абсолютно уверен, что дом на болоте пуст. А на месте выяснилось, что Голдстейнов не эвакуировали. Какого хрена происходит? Сначала жертвы в Хогсмиде, потом здесь! Вы вообще защищать магов собираетесь, или только Пожирателей мочить?! Охотник за головами хренов! – заметив Аугустуса, слушавшего его ругань с вылезшими на лоб глазами, Шеклбот взял себя в руки и, метнув на шефа ещё один убийственный взгляд, поздоровался с присутствующими и извинился.

Возможно, инцидент был бы исчерпан, если бы срыв молодого командира группы не снёс напрочь остатки того, что в больной голове Грюма называлось самообладанием. Лицо его налилось кровью, здоровый глаз превратился в щёлку, а волшебный завертелся с удвоенной силой:

- Всё сказал? Ты меня достал, подстилка министерская. За….и уже все! Кингсли – то, Кингсли – сё! На моё место метишь, красавчик? И скольким в Министерстве ты подставил свою задницу, чтобы этого добиться?! Учти, черномазый, твои высокопоставленные любовнички не всегда будут защищать свою постельную игрушку! Придёт и моё время! Я тебя…

- Аластор!!! - договорить ему не дал наконец-то опомнившийся Дамблдор. Схватив обоих авроров за руки, он чуть ли не силой, которую весьма сложно было заподозрить в его старческом теле, буквально вытащил их из кабинета. Вернулся он один и в свою очередь извинился перед Голдстейном за поведение своих товарищей по Ордену:

- Вы должны их простить, Аугустус. Война. Нервы на пределе.

Голдстейн извинения принял и торопливо откланялся. Следом за ним сбежал и Северус, воспользовавшись камином в директорском кабинете, переместился прямо в спальню Люциуса и… застыл как вкопанный… Предмет недавнего обсуждения членов Ордена Феникса, сейчас очень настойчиво соблазнял его любовника. В душе вновь всколыхнулся гнев на безрассудного мальчишку и, подойдя к кровати, так, чтобы его заметил лежавший на спине Люц, зельевар сказал:

- Люциус, держи его.

Привыкший доверять другу аристократ перекатился, подминая под себя хрупкого юношу.

- Прижми лицом к кровати. Вот так! - Северус взмахнул палочкой и сотворил верёвки, мгновенно растянувшие парня между столбиками кровати.

- Северус, в чём дело? Я же говорил, что не люблю подобных игр, - прошипел пытающийся вырваться Тигрёнок, но верёвки держали тело в распятом состоянии пятой точкой кверху прочно, и юноша обмяк, пытаясь повернуть голову и встретиться глазами с разозлённым Севом. До него ещё не дошло, что он совершил промах и засветился на болоте. А зельевар, полюбовавшись на дело рук своих и откинув одеяло, частично прикрывавшее ягодицы парня, елейным голосом поинтересовался:

- Ну-у, «Ночной охотник», как прошла твоя вылазка на болото?

Юный маг замер, прекратив попытки вырваться из пут, он уже понял, что в этот раз ему его эскапада так просто с рук не сойдёт, а Люциус с удивлением перевёл взгляд с Сева на Тигрёнка и поинтересовался:

- О каком болоте идёт речь?

- О том самом, где скрывались Голдстейны. Наш Робин Гуд недобитый решил в Спасителя поиграть! Ты чем думал, когда лез туда? Зачем тебе вообще это понадобилось?

Маркус молчал, он в своей жизни чётко усвоил, что, когда Северус настроен так, оправдываться себе дороже выходит.

- Что-о? Тигрёнок, ты с ума сошёл?! Нет, это уже ни в какие ворота не лезет! – Люц полностью встал на сторону друга в этом вопросе. Мужчины переглянулись, и Сев решительно потянулся к своему брючному ремню. Через полминуты это орудие наказания уже было в его руках.

- Так, я думаю, что раз ты не понимаешь, что такое опасность на словах, мне придётся показать, что это такое на деле. Не обессудь, ты сам напросился, - Северус встал справа от кровати и, размахнувшись, отвесил юноше первый удар по мягкому месту.

Тигрёнок не издал ни звука, заставив тело расслабиться. По своему печальному опыту общения с дядей Верноном и Дадли, он знал, что от напряжения только хуже будет. Да и бил Северус в полсилы, не то, что незабвенный дядюшка, который не останавливался, пока Гарри не терял сознания. Слёзы, правда, подступали к глазам, но это от обиды. Он им поверил, а они… Юноша искренне не понимал, что же он такого страшного сделал. Ну, влез в чужую разборку, ну и что? Это же его личное дело, куда он лезет. Он же не обсуждал, зачем они попёрлись на болота, хотя великолепно знал, что за тем же самым, что и он. За местью. А обидней всего было то, что несмотря на свою злость на Сева и Люциуса и боль от ударов ремнём, Марк чувствовал, что начал возбуждаться. Это было… неправильно. Вот! И даже унизительно, но тело слушаться голоса оскорблённого рассудка не хотело и продолжало возбуждаться дальше.

Всыпав лежащему неподвижно и не подающему признаков жизни парню пять ударов ремнём, зельевар отошёл в сторону и невербально убрал связывающие юношу верёвки. Его не покидала мысль, что этой показательной поркой он ничего не добился. Тигрёнок встал с постели и, не говоря ни слова, не глядя в их с Люцем сторону, стал одеваться. А потом всё также молча направился к дверце в потайные комнаты. Дорогу ему заступил Люциус:

- Что, вот так и уйдёшь?

- Вы не имели права бить меня, - холодно процедил сквозь зубы парень, всё ещё не поднимая глаз, - вы мне не родители, не братья и не опекуны. Я сам распоряжаюсь своей жизнью.

Подошедший со спины Сев пытался придумать что-нибудь, чтобы удержать ставшего таким дорогим мальчишку. Он понимал, что уговоры сейчас не помогут, вместо того, чтобы вникнуть, что они за него волновались и поэтому кинулись наказывать, парень закрылся в своей скорлупе и собирался навсегда исчезнуть с их горизонта. А этого они допустить не могли. Оставалась одна надежда… Северус вздохнул поглубже и самым своим коронным тоном Ужаса Подземелий выдал: