Выбери любимый жанр

Санкт-Петербург – история в преданиях и легендах - Синдаловский Наум Александрович - Страница 12

Изменить размер шрифта:

В то же время известная простота и скромность Петра в быту не должна была служить примером для подчиненных. Оставляя за собой право «щеголять» в простой поношенной одежде, император требовал от своих сановников, чтобы они одевались пышно и нарядно. Его приближенные обязаны были жить на широкую ногу, устраивать приемы, пиры и увеселения. Рассказывали, что Петр, наблюдая пиршество в доме Меншикова, всегда с удовольствием говорил: «Вот как Данилыч веселится!»

И действительно, несмотря на известную нам по историческим источникам непрерывную череду ассамблей с питьем, танцами и весельем, которым Петр, кажется, придавал более политическое, нежели житейское значение, сам император предпочитал сравнительно тихий отдых в подзорных и путевых дворцах, за шахматным столом или токарным станком, в Царском Селе или Екатерингофе, в гостях у своей Катеньки.

Еще одним новшеством, завезенным якобы Петром из Голландии, был бильярд. Причем, первоначально он предназначался исключительно для развлечения дам. «Катать шарики» считалось в те времена занятием, не приличествующим мужчинам. Только спустя много времени бильярдные столы появились в офицерских собраниях – для «заполнения досуга и сокращения количества дуэлей». С тех пор и повелось считать бильярд мужской игрой.

На десятой версте по дороге в Ригу при Петре еще сохранялась священная роща, бывшая в древности языческим культовым центром. Известно, что в ночь на Ивана Купалу сюда, под шатер, образованный ветвями гигантской липы, собирались местные девушки-ижорки. Здесь они разводили костры и под древние заклинания и медленные ритуальные танцы приносили в жертву белого петуха. По старинному петербургскому преданию, на этом месте, к которому местное население испытывало суеверное почтение, тянуло и Петра I. Именно здесь он любил отдыхать.

В то же время Петр был крайне нетерпим к суевериям и боролся с ними всеми доступными ему средствами. Однажды во время его отсутствия в Петербурге разнесся слух, что в одной церкви на Петербургской стороне большой образ Богородицы проливает слезы. Туда стало собираться множество народа. Говорили, что Матерь Божия опечалена и что ее слезы предвещают великое несчастье новому городу, а может быть и всему государству. Вот что произошло далее по Я. Штелину: «Петр Великий, немедленно прибывши в Петербург, тотчас пошел в упомянутую церковь. Государь, рассматривая некоторое время образ весьма пристально, приметил нечто подозрительное. И скоро нашел в глазах у образа весьма малые и почти неприметные дырочки. Оборотивши доску и отодрав оклад, открыл обман и источник слез: а именно в доске против глаз у образа сделаны ямки, в которые положено было несколько густого деревянного масла. „Вот источник чудесных слез!“ – сказал государь. Каждый из присутствующих должен был подойти, видеть своими глазами сей хитрый обман».

Можно понять Штелина, литературно обработавшего услышанное в свое время от рассказчика. Изустная легенда, дошедшая до наших дней, более откровенна. Согласно ей гнев императора, раскрывшего тайну плачущего образа, был неописуем. Он размахивал иконой Богородицы перед носом испуганного не на шутку настоятеля, приговаривая: «Если иконы еще раз заплачут маслом, ж… попов заплачут кровью».

Между тем чудотворные иконы на Руси чтились. По случаю тех или иных чудес устанавливались местные праздники.

Так, в Колпине, при Ижорских заводах, ежегодно чуть ли не два столетия отмечался день 9 мая. Бесчисленные толпы богомольцев стекались в этот день к церкви, что стояла посреди селения. Праздник установлен был в честь иконы святого Николая Чудотворца. Икона эта в золотой оправе и серебряной раме известна как чудотворная по следующему преданию. Глубокой осенью 1713 года рабочие первой ижорской лесопильной мельницы подверглись неизвестной повальной болезни. Однажды одному умирающему явился во сне древний образ святого Николая, никем до того не виданный. «Когда по настойчивому желанию больного этот образ нашли на чердаке, то рабочие выздоровели и болезнь прекратилась».

В 1930-х годах старинная Троицкая церковь в Колпине была закрыта, а затем и снесена. Чудотворный образ святого Николая, будто бы исцеливший некогда ижорских рабочих, вместе с другими иконами был отдан в один из цехов завода для сожжения. Однако чудом уцелел. Он был найден в мусоре одним рабочим и тайком передан на хранение в Троицкую церковь «Кулич и Пасха», где находится в настоящее время.

Отделение от православной церкви части верующих, не признававших церковных реформ патриарха Никона, вызвало в России мощное церковное движение, известное под названием Раскол. Раскол надолго стал знаменем антиреформаторских сил, противостоявших стремлению Петра повернуть Россию лицом к Европе. Множество следов этого противостояния мы находим в городском фольклоре. Уже известный нам Штелин рассказывает следующий исторический анекдот. Однажды, когда Петр, проводив гостей, возвращался через переднюю Летнего дворца в свои покои, незнакомец с мешком, сшитым из разноцветных лоскутков, преградил ему дорогу. Из мешка выпал длинный нож, завернутый в рогожу. Когда незнакомца схватили, Петр спросил у него, кто он такой и что собирался делать. «Убить тебя», – ответил тот. «За что? Разве я чем-нибудь тебя обидел?» – спросил Петр. «Нет, ты ничего худого мне не сделал, но сделал много зла моим единоверцам и нашей вере», – ответил злоумышленник, который оказался раскольником. «Хорошо, – сказал царь, – мы разыщем это. Отведите его теперь под караул и не делайте ему ничего худого, а завтра сам я расспрошу его обо всем».

О дальнейшей судьбе злоумышленника анекдот умалчивает, а в других источниках нет вообще никаких упоминаний о попытке покушения раскольника на царя, однако действительно по указу Петра I все раскольники обязаны были носить на одежде особую мету: лоскут красного сукна с желтой нашивкой. Эти меты стали называть на Руси козырями. Они прочно вошли в петербургский фольклор, и не только в легенды. В XIX веке Владимир Даль записывает пословицу: «Лоскут на ворот, а кнут на спину».

Но в народе была известна и относительная терпимость Петра в вопросах веры. Так, появлению масонства в России способствовал не кто иной, как Петр. Первая масонская ложа, по преданию, была основана в Кронштадте Петром после его возвращения из второго заграничного путешествия 1717 года. Якобы именно он вывез тогда из Европы масонский статут. Может быть, поэтому Петр I пользовался в XVIII веке необыкновенным уважением у русских масонов. На своих собраниях они даже распевали «Песнь Петру Великому», сочиненную Державиным.

Отрицательным было отношение Петра к проживанию в Петербурге цыган и евреев, хотя, например, евреи были в самом близком окружении императора. Среди них – первый государственный вице-канцлер П. П. Шафиров и первый генерал-полицмейстер Петербурга А. М. Девьер. Потом, правда, была придумана легенда о том, что само провидение позаботилось о том, чтобы евреи не жили в Петербурге, так как в период белых ночей невозможно установить время вечерней и утренней молитв, которое определяется по восходу и заходу солнца. И уж совсем невероятной кажется старообрядческая легенда о том, что Петра во время его пребывания в Голландии подменили на еврея.

О первом и неудачном появлении в Петербурге цыган с их традиционным хором сохранилось предание, записанное Столпянским. Когда Петру доложили, что в Петербург приехали плясуны, балансеры и фокусники, представляющие разные удивительные штуки, то царь будто бы сказал полицмейстеру Девьеру: «Здесь надобны художники, а не фигляры. Я видел в Париже множество шарлатанов на площадях. Петербург не Париж: пусть чиновные смотрят дурачества такие неделю, только с каждого зеваки брать не больше гривны, а для простого народа выставить сих бродяг безденежно перед моим садом на лугу; потом выслать из города вон. К таким празднествам приучать не должно. У меня и своих фигляров между матросами довольно, которые на корабельных снастях пляшут, головами вниз становятся на мачтовом верхнем месте. Пришельцам-шатунам сорить деньги без пользы – грех».

Перейти на страницу: