ФБР. Правдивая история - Вейнер Тим - Страница 9

Гольдман проповедовала атеизм, свободную любовь, контроль над рождаемостью и другие противозаконные вещи. Гувер назвал ее «красной царицей анархии». Ее бывший любовник Беркман половину своей жизни провел в тюрьме за попытку убийства сталелитейного магната Генри Фрика. Он никогда не претендовал на то, что он американский гражданин. Дело против него было простым. Но Гольдман утверждала, что она американка по браку, что препятствовало ее депортации. Гувер взял в свои руки решение этой проблемы.

В ту же неделю в конце августа 1919 года Гувер внедрил своих агентов в две ведущие «левые» организации, существовавшие в США. Обе они собирались в Чикаго в субботу-воскресенье Дня труда.

Одной из них была социалистическая партия. Социалисты пытались открыто работать в рамках американской политической системы на протяжении многих лет; их кандидаты баллотировались на государственных и местных выборах по всей стране и иногда побеждали. Но когда руководитель партии Юджин Дебс оказался в тюрьме, их иерархия нарушилась. Самые радикальные члены партии взбунтовались, возглавляемые яркой личностью – Джоном Ридом, который был тайным советским агентом и автором вымышленного рассказа о восстании большевиков под названием «Десять дней, которые потрясли мир». В шумной группировке, которая называла себя Коммунистической трудовой партией, к Риду присоединился его друг Бенджамин Джитлоу, член Законодательного собрания Нью-Йорка.

Второй организацией, находившейся под наблюдением, был малоизвестный Союз русских рабочих. Взгляд Гувера упал на рапорт об этом союзе, поданный инициативным агентом Бюро расследований по имени Эдгар Б. Шпеер. Будучи когда-то газетным репортером в Питсбурге, Шпеер имел хорошие источники информации среди угольных и сталелитейных магнатов Среднего Запада; его сын дорос до председателя Сталелитейной корпорации Соединенных Штатов. Предприниматели предупредили Шпеера о существовании Союза русских рабочих среди шахтеров Пенсильвании, Огайо и Западной Вирджинии. Он изучил архив документов, захваченных в штаб-квартире союза на Манхэттене, и пришел к заключению, что Русские рабочие составляют заговор тысяч иммигрантов – атеистов, коммунистов, анархистов, готовясь восстать против Америки. Это «террористы», докладывал он, «готовые на любую работу, когда настанет время революции»[44].

Гувер начал готовиться к контрреволюции в Америке.

Коммунистическая партия Соединенных Штатов Америки родилась в Доме Российской Федерации в Чикаго 7 сентября 1919 года. По крайней мере пять правительственных агентов присутствовали при ее рождении. Их рапорты пришли прямо к Дж. Эдгару Гуверу. Это одни из первых депеш холодной войны в Америке.

Здание, по сообщению спецагента Бюро Августа Х. Лоула, было украшено красными лентами, вымпелами и флагами. Полицейские Чикаго сорвали украшения, прежде чем делегатов призвали к порядку, хотя и оставили висеть красный миткалевый транспарант длиной 75 футов, на котором было написано: «Да здравствует диктатура пролетариата!»

137 официальных делегатов съезда были фанатиками, обладавшими склонностью к политиканству «партийной машины». За лето они противозаконно перекачали средства тысяч состоявших в организации и плативших налоги социалистов, многие из которых были членами Союза русских рабочих.

Среди делегатов находился тайный осведомитель Бюро расследований № 121 – русский по рождению из города сталелитейщиков Гэри (штат Индиана), который зарегистрировался в списке как Н. Нагоров. Ему было поручено следить за «тайными совещаниями руководителей коммунистического движения или любыми другими тайными мероприятиями, которые могли придумать радикалы»[45] за пределами зала, где проходил съезд, как сообщил агент Лоула.

Заседание было открыто для публики; выступления с указанием продолжительности были распечатаны на ротаторе. Но тайный осведомитель № 121 докладывал, что «вся игра была сыграна за закрытыми дверьми» под руководством «русского парового катка, как позже назвали его американские делегаты»[46].

Пока полиция срывала красные ленты на первом этаже, русские и их союзники-славяне устроили тайное заседание на втором этаже. Они поклялись, что «эта партия станет точной копией русского оригинала». Они будут провоцировать бунт среди американских рабочих и «обучать их тактике большевиков для свержения правительства и захвата государства коммунистической партией».

7 сентября тайный осведомитель № 121 послал русскоговорящему специальному агенту Бюро Якобу Сполански черновик конституции новой партии.

Она гласила: «Название этой организации будет Коммунистическая партия Америки. Ее цель – просвещение и сплочение рабочего класса с целью установления диктатуры пролетариата, ликвидация капиталистической системы и создание коммунистического общества»[47].

К 8 сентября 1919 года Гувер изучил десятки рапортов из Чикаго – речей и брошюр, в которых сотрудники правоохранительных органов назывались «головорезами и доносчиками»[48], содержались призывы к общенациональным забастовкам, рабочей революции и созданию Советской Америки.

Гувер считал, что государство стоит на пороге восстания, несравнимого ни с каким восстанием со времен Гражданской войны. Он пришел к выводу, что «красными» в Чикаго руководил Коммунистический интернационал в Москве. Он написал в отчете конгрессу, что у них одна цель – «свержение правительства Соединенных Штатов с применением силы и насилия»[49].

Гувер правильно интуитивно почувствовал связь с Москвой. Советские архивы, извлеченные на свет божий после окончания холодной войны, показывают, что Коминтерн пытался поддержать своих американских союзников контрабандным золотом и бриллиантами и что Джон Рид был одним из контрабандистов[50]. Сколько денег реально было доставлено в кофрах американских коммунистов из революционной России – другой вопрос. Их могло быть десятки, сотни тысяч долларов или больше; в это были вовлечены много посредников, и не все из них были честными комиссионерами. Тем летом Коминтерн также прислал своим американским союзникам тайное коммюнике, призывающее их провоцировать забастовки и раздоры по всей стране. И хотя его воздействие нельзя измерить, все было ясно. Американские рабочие восстали против своих хозяев, подняв новую волну протеста после Дня труда 1919 года.

9 сентября три четверти личного состава бостонской полиции вышли на улицы, когда их комиссар отверг их призыв образовать профсоюз. Полицейские были коммунистами не больше, чем Вудро Вильсон, но президент назвал их преступниками, а губернатор Массачусетса Кэлвин Кулидж вызвал Национальную гвардию, которая открыла огонь по 1117 протестующим полицейским.

10 сентября прозвучал призыв к общенациональной забастовке от рабочих железо– и сталеплавильных заводов. Русские иммигранты и славяне отработали много тяжелейших смен на сталелитейных заводах, трудясь по семьдесят часов в неделю в убийственных условиях за жалованье, не покрывавшее прожиточный минимум. На улицы вышли по крайней мере 275 тысяч рабочих-литейщиков, которые требовали восьмичасовой рабочий день, шестидневную рабочую неделю и право заключать коллективные договоры. Министерство юстиции во главе с министром Палмером делали все, чтобы свалить забастовку литейщиков на коммунистов, в частности Уильяма З. Фостера, позднее ставшего тайным лидером американского коммунистического движения. Гувер будет преследовать Фостера в течение последующих сорока лет. Руководители сталелитейной промышленности вызвали солдат, полицию, частных детективов и местные добровольные дружины, чтобы разделаться с рабочими. Министерство обороны удовлетворило просьбы штатов и городов пресечь забастовки литейщиков. Армия ввела военное положение там, где это было оправданно.