Трудная профессия: Смерть (СИ) - "Mirash" - Страница 31

Наставница действительно появилась вечером, встретив меня на выходе из столовой после ужина.

— Здравствуйте.

— Здравствуй, Ксюаремия. Как проходит практика?

— Нормально.

— Мне сказали, что у тебя неподходящая одежда.

— Я это уже исправила. Взяла из наличных, которые Вы дали, деньги я верну, как только приеду, здесь нет возможности пользоваться картой.

— Ясно. Тебе что-нибудь нужно?

— Нет, у меня все есть.

— Хорошо. Я приехала в первую очередь по другой причине. Тот факт, что ты не собираешься участвовать в дежурстве, серьезно увеличивает нашу нагрузку. Это плохо.

Она что, собирается меня забрать? Нет!

— И… что вы планируете?

— Мы договорились о смене дня дежурства с другой группой, там тоже есть свои причины для переноса.

— Разве такое возможно?

— Возможно, хотя обычно мы этого избегаем.

— Ну да, — задумчиво согласилась я. — Если ввести это в широкую практику, начнется хаос.

Наставница бросила на меня быстрый оценивающий взгляд и сразу же продолжила.

— Однако в этот раз такое развитие событий оправдано. Так что дежурство группы состоится через день после твоего приезда с практики, если ты вернешься не раньше запланированного.

— А если меня все же отчислят?

— Есть предпосылки?

— Новых нет.

— Дежурство уже перенесено, так что ничего не изменится. Первого августа наша группа дежурит.

Мы попрощались, наставница уехала. Я приняла душ, постирала вещи и развесила поближе к обогревателю, что бы успели высохнуть. Сегодня все устали из-за тяжелой для маршрутов погоды и большинство уже готовились ко сну или тихо читали. То, что нужно, можно лечь и заснуть, здесь меня хоть кошмары мучить перестали. Чем не счастье?

Утром я проснулась с заложенным носом и больным горлом. Вот только этого мне не хватало! И как назло впервые за прошедшие дни был свободен душ, но куда мне в таком состоянии еще и душ принимать перед выходом на улицу? Я натянула на себя почти всю имеющуюся одежду, влезла в сапоги — наконец-то у меня есть нормальная обувь! — и пошла в столовую без малейших признаков аппетита. Впрочем, горячий чай оказался весьма кстати, после него я почувствовала себя немного человеком. Ну, или не совсем больной смертью.

— Мягкова, ты здорова? — поинтересовалась Стеклова, внимательно меня разглядывая.

Я кивнула. В мои планы точно не входило отчислиться по болезни. Практика только начиналась, за весь ее период можно было пропустить из-за проблем со здоровьем не более шести дней — и не более двух на каждой из частей. Так что лучше не торопиться объявлять себя больной. Однако у моего организма были свои планы, к обеду у меня начался кашель, глаза слезились, нос абсолютно не дышал. Хорошо хоть дождь прекратился, одежда таки высохла, а резиновые сапоги не давали ногам промокнуть. Я собирала образцы в пакеты, сопровождая бумажками с «адресом» — где какой был отобран. Честно сказать, весьма тоскливое занятие в наших краях, никаких интересных пород у нас не водилось. Может, конечно, это мне так кажется оттого, что я их вижу всю жизнь.

Во второй половине учебного дня мы занимались в лабораторном корпусе, что позволило мне без конца пить горячий кофе и чувствовать себя относительно бодро. Вересная сунула мне методичку-определитель, я принялась за процедуру опознания собранных образцов. Вообще говоря, работу она распределила нерационально, остальные знали «в лицо» все местные породы без всяких методичек и сделали бы это быстрее и без моих ошибок. Но с другой стороны в других областях я тоже знаниями не блистала, а так была вроде и при деле, это меня радовало.

Вечером я окончательно разболелась. После ужина соседки по комнате расшумелись и я, не желая скандалить, сбежала в учебную аудиторию, пытаясь закончить работу с образцами, пока меня из-за позднего времени не выгнала куратор. Пришлось вернуться в домик, впрочем, там уже выключили свет и улеглись, хотя большинство еще не спали. Может, завтра мне полегчает? Я умылась и легла, даже не раздеваясь, слишком сильно знобило. Вдобавок меня мучил кашель, не давая спать ни мне самой, ни остальным.

— Да сколько можно! — вызверилась наконец Регина. — Мы сегодня хоть немного поспим?!

— Вот чего ты тут лежишь, а не в лазарете? И спать не даешь и перезаражаешь всех! — присоединились другие голоса.

— Давай, топай в медпункт! — закончила мысль Регина. — Одобрительные возгласы послышались и с других кроватей. Я встала и, шатаясь, направилась к двери.

— Да вы что, сдурели, что ли?! — вдруг рявкнула на них Женька.

— Ксеня, стой! — сказала она уже мне, но я ее не послушала и вышла. На улице было очень холодно, я снова зашлась кашлем и медленно поплелась в сторону лазарета. Вслед за мной выбежала впопыхах одетая и страшно злая Женя, держащая в руках мою куртку.

— Я тебя провожу. Свалишься еще по дороге. — Она накинула мне на плечи куртку. Я промолчала.

Вместе мы добрели до административного корпуса, в котором и был медпункт. Врача нигде не было, была только сонная и злая комендант — впрочем, Вересная была не менее сонная и еще злее. Усадив меня в кресло — меня не на шутку трясло и я с трудом стояла — она развила бурную активность на предмет моего лечения и устройства на ночлег. Вскоре выяснилось, что лазарет сейчас пуст, а посему закрыт, а врача нет, до завтра и не будет — он уехал по делам в город. Так что вызывайте скорую. Или берите ключ и делайте, что хотите.

Женя решила повременить со скорой помощью, взяла ключ и повела меня в помещение лазарета.

— Ну и холодильник! — возмутилась она. — Где тут обогреватель?

Обогревателя не было, но почему-то вдруг подобревшая комендант вызвалась организовать нам чай с лимоном. Женя уложила меня в кровать, сунула мне градусник и исчезла. Вернулась она с обогревателем, который стоял в нашем домике и еще парой одеял, забрала у меня градусник и посмотрела на шкалу.

— Жить можно. — Сказала она. — Сейчас жаропонижающее, горячего чаю, сироп от кашля — и спать.

Вошла комендант, она принесла кипяток, заварку, сахар, лимон и небольшую бутылку с коньяком.

— Давай-ка ее коньячком полечим. — Предложила она Жене.

— Пить не буду! — они обе вздрогнули от моего резкого тона.

— Она плохо переносит алкоголь, — быстро нашлась Женя. — Действительно, лучше обойдемся лекарствами. Не могли бы вы принести что-нибудь из медкабинета?

— Конечно, сейчас принесу. — Вполне удовлетворилась таким объяснением комендант. Прихватив бутылку, она вышла из комнаты.

— Тебе какой чай? — спросила Женя.

— Все равно. — Дрожащим голосом сказала я. Мне было очень стыдно из-за этой вспышки, равносильной признанию.

Да еще перед Вересной — это вам не Арина…

Вскоре вернулась комендант с лекарствами. Женя накормила меня таблетками, напоила чаем и дала леденцы от горла. Кашель утих, я согрелась, и меня сморило. Я помнила, что Женя с комендантом — тетей Любой — пили чай и о чем-то негромко разговаривали, помню, как кто-то поправлял на мне одеяло и клал прохладную ладонь на лоб: «Вроде, температура спала». Но все это я воспринимала уже сквозь сон.

Глава 14

На следующее утро приехал врач и осмотрел меня. Его вердикт — ничего страшного, нужно только немного отлежаться. Днем зашла на несколько минут Вересная — убедиться, что все идет нормально и что мне ничего не нужно принести из комнаты. С ней пришла Регина и извинилась за случившееся.

— Я когда спать хочу, совсем с катушек съезжаю. Ты извини, мне не стоило тебя выгонять. — Я пробормотала, что мне все равно, и она ушла по своим делам.

Регина говорила вполне искренне, но конечно, это вовсе не означало ее расположения ко мне. Она лишь соглашалась, что не стоило выгонять ночью на холод больного, даже если это я. Мне пришлось попросить у Жени мой рюкзак с вещами — меня не отпускали, а больше обратиться было не к кому. Она принесла и собиралась без лишних слов уйти, но тут зашла тетя Люба, и Вересной пришлось задержаться. Тетя Люба поинтересовалась моим здоровьем, посетовала, что как раз уходит в отпуск — вот только забежала напоследок — и не сможет меня навещать. Похвалила Женю за то, что она хорошая подруга, пожелала нам всего самого наилучшего.