Полшага в сторону - Гаглоев Эльберд Фарзунович - Страница 4

И показалось, что клыки растут, а белый до этого плащ вдруг потемнел, его раздуло ветром. Хотя какой ветер в палате? Очень захотелось ударить этого с виду симпатичного парнишку и похоже именно это я собирался сделать. Рука дернулась, качнулся крестик и наваждение рассеялось.

— Так я вас больше не удерживаю, — белозубо улыбнулся доктор и распахнутые в дружеской гримасе зубы опасно блеснули. — Вам прислать сестру или вы предпочитаете сами?

— Если сестра за счет заведения, то присылайте.

Он коротко хохотнул и откланялся.

Одежда нашлась в шкафу. Здесь же висела оперативка с двумя «Береттами». Странно, я не заметил. Кем же я работаю? Это сколько же проносить надо было, чтобы не замечать. Причем в обойме одного из стволов головки пуль вроде серебряные.

Я едва успел надеть френч, укрывающий весь мой арсенал, как щелкнул выключатель и палату залил яркий белый свет.

В дверном проеме стояла длинноногая медицинская сестра. Тесноватый халатик жадно охватывал призывно прогнувшийся гибкий стан. Края глубокого выреза с большим трудом не пускали рвущиеся на свободу молочно-белые полушария. Весьма, я бы сказал, аппетитный цветок душистых прерий.

— Виктор Петрович Скакун.

С ударением на последнем слове осведомилось чудесное видение, умышленно или случайно вставшее так, чтобы полутьма коридора подчеркнула точеность фигуры. Нет, скорее умышленно. Ведь в той войне, что ведется от века мужчинами и женщинами, обе стороны измыслили множество уловок. И горе тому, кто на них попадется.

Отлепив руку от косяка, она откинула назад плечи, отчего соски уставились в потолок и от бедра повела вперед длинную мускулистую ногу. Пошла. Как пошла! Играя всем телом, не отрывая от меня наглого, дразнящего взгляда. И когда прошла мимо, на ходу задев крутым бедром, жаркая, привыкшая к раздевающим взглядам, я вдруг понял, что все это время не дышал. Долгоногая, играя бедрами, подошла к кровати и аккуратно положила планшет на тумбочку. Наклонилась, отчего коротенький халат почти совсем обнажил вздернутые ягодицы, провела ладонью по простыне, хранящей тепло моего тела, другую заложила между ног. Лукаво глянула через плечо, спросила чуть хрипловато:

— Есть ли жалобы к администрации?

Мне пришлось откашляться, чтобы ответить.

— Ни одной.

Зажатая промеж ног рука туго пошла вверх, когда медсестра стала медленно выпрямляться. Достигла развилки. На долю секунды задержалась. Выскользнула. Ничего не показала. Но возбужденное воображение нарисовало такие картины райского блаженства, что зубы свело.

— Предложения? — голос упал почти до шепота.

— Только лично к вам.

— Тогда распишитесь.

Тягуче гибко наклонилась за планшетом, подхватила. Выпрямилась, отчего бюст едва не вырвался из тесного плена. Утвердилась на высоких каблуках. Пошла.

Я всегда говорил, что высокие каблуки вещь опасная. Но в некоторых ситуациях и полезная донельзя. За пару шагов до меня у девчонки подвернулась лодыжка, высокий каблук сыграл и она стала падать. Я с готовностью шагнул навстречу. Подхватил налитое веселой силой тело, руки сами сомкнулись на упругой талии. Левая нахально скользнула чуть ниже.

Дерзко торчащий бюст уперся мне в грудь, которая раздулась вдвое. Острые соски почти насквозь прожгли кевлар. Узкие дамские кисти с удовольствием легли на мои плечи, отчего я еще и выпрямился, раздувая шею.

Высокие скулы, пухлые губы, длинный каре-зеленый взгляд сквозь упрямую пепельную челку, чуть длинноватый прямой нос.

Сочные губы раздвинулись в довольной улыбке.

— Так вы подпишете, Человек Скакун?

— Только после удовлетворения моих претензий, — с трудом вытолкнул я сквозь пересохшую глотку, едва сдерживая горловое клокотание.

— Тогда не здесь. — На секунду прижалась и вдруг гибко вывернулась, сдирая с меня кожу вместе с кевларом жаркой силой вкусного тела. — Пойдем.

Я шел за ней по коридору, а сознание рисовало приятные картины того, что сделаю с ней, как вдруг теплый толчок в грудь прервал течение похотливых мыслей. Будто упала стена. Тяжелая волна женских феромонов ударила в нос и вдруг перед моим взором, что никак не мог оторваться от литых ягодиц, играющих на длинных мускулистых ногах, от гибкой послушной талии, что ловко раскручивала это великолепие, появился красивейший зад волчицы с призывно задранным хвостом. Картина появилась так внезапно, что я даже встал. Закрыл глаза, потряс головой, открыл. Видение не пропало, а запах текучей волчицы забивал ноздри.

— Что с тобой? — остановилась красотка, полуобернувшись, отчего изгибы тела стали еще аппетитнее.

Уж не знаю, где так учат двигаться медицинских сестер, но посетить это учебное заведение стоит.

Я огляделся. Мы были уже явно не в обитаемой части медицинского учреждения. И света поменьше и стены поплоше.

— А куда мы идем? — спросил я, внезапно протрезвев.

— Ко мне, — гибко шагнула в мою сторону очаровашка.

— Ты знаешь, что-то не хочется. Выведи меня отсюда. Да хоть в ту же палату. Там и кровать хорошая.

— У меня лучше, — уверила она, прикусив вдруг губу.

Обманутый столь шаблонным проявлением страсти, я едва не зевнул атаку и еле-еле успел убрать глотку. Тонкая сталь планшета со свистом вспорола воздух. Сразу пришлось блокировать и удар ногой, такой длинной, такой красивой. Весьма милый, изящный каблук может нанести серьезный вред пищеварению. Барышня очень активно махала конечностями, при этом очаровательная улыбка так и не покинула ее милого лица. В глазах даже присутствовала некая истома. Она явно кайфовала. Такой вот апологет физических нагрузок мне подвернулся. К сожалению, пора было заканчивать, хотя смотреть за переливами этого прекрасного тела было очень и очень приятно. Однако, дама с нетерпением поглядывала в глубь коридора, явно ожидая прибытия подтанцовки.

Пропустив над головой столь оригинально использованный планшет, я дал ей по печени и, пока железка не прилетела обратно, слегка добавил в челюсть. Не хотелось ломать столь аппетитную шейку. Дама сложилась на пол. Вас никогда не били по печени? Тогда вам не понять всей прелести ощущений.

Нет, но какова, зараза! Она так эротично отхватила свой нокаут, что сразу захотелось воспользоваться ее беспомощным состоянием. Вероломно воспользоваться. Я в задумчивости постоял, оценивая эту любопытную идею. В грудь опять тепло толкнулось. Да что со мной? Никогда патологической сексуальной агрессивностью не отличался. В меру, все в меру. А сейчас я буквально не мог оторвать глаз от крепких даже на взгляд ягодиц, нахально вылезших из-под халата. Белья, как выяснилось, барышня не носила.

В грудь опять тепло толкнулось. Кто это у меня там? Ладонь нырнула между липучками френча и наткнулась на тяжелый, теплый крестик. Я достал его. Разглядел с удивлением. Грубо кованный, видны следы молоточка, странно уютный, защищающий. Он лежал на ладони надежным успокоением. Ко лбу, к губам, за пазуху.

А девчонка. Красивая такая девчонка. Только вот кидаться на нее не хотелось. Пусть так полежит. Я подошел к стене и увидел план эвакуации на случай пожара. Ага, вот мы где. Сориентировались. Теперь побредем.

Спиной почувствовал взгляд. Развернулся, привычно выцеливая врага поверх ствола вскинутого пистолета. Из-под густой челки спутанных волос на меня смотрел глаз. Удивленно. Надо же. Очнулась. Крепкая какая. Надо будет запомнить.

— Тебе лучше лежать. Или уйти. Выбирай сама. Если нападешь — убью. А хотелось бы увидеть тебя еще. В другой обстановке.

— Я встану?

— Да. Только без глупостей.

Она медленно поднялась. Тесный халат не выдержал падения и растерял все пуговицы. Высокая грудь, наконец, получила свободу и теперь нахально торчала, презирая попытки квадратных валиков пресса превзойти ее торчлявость. Руки откинулись назад, еще больше усиливая естественный изгиб балетной осанки и халат, мягко шелестнув шелком, наверное, сложился у ее ног. У меня прямо дух захватило от совершенной грации зверосильного тела.