Знакомые незнакомцы. Мир в прорези маски (Объединенная версия) - Осинская Олеся - Страница 44

• Предыдущая
• 44/159
• Следующая

ГЛАВА 4

Утро оказалось нерадостным, но вместе с тем и не совсем ужасным. Еще не до конца проснувшись, я начала мысленно оценивать свое самочувствие. Судя по всему, в этот раз мне не так плохо, как когда-то в Академии. Я приоткрыла глаз, несколько секунд разглядывала цветочки на балдахине, затем попыталась приподнять голову. Размягченный мозг столкнулся с черепом и дал о себе знать тупой болью. Я тихо застонала. Вот дура… обещала же себе, что больше не буду.

— Пей! — раздалось с другой стороны кровати.

От неожиданности я подскочила, даже забыв про головную боль. Рядом со мной сидел Джокер и противно улыбался. Я осторожно взяла протянутую большую кружку, не отрывая недоверчивого взгляда от своего гостя, и залпом выпила.

— Не говори ничего про вчерашний вечер. Мне и так очень стыдно. А еще лучше — забудь, что он был.

— Ну право же, дорогая, как я могу такое забыть?

— Какое такое?!

Подсунутое мне зелье привело меня в чувство буквально за несколько секунд. И как только сознание ко мне вернулось, возник вопрос: а что в моей кровати делает мужчина?! Я еще раз окинула его взглядом. Джокер выглядел так, словно… это была его комната. Легкие светлые брюки, расстегнутая рубашка и влажные волосы, будто он только вышел из душа… я посмотрела на распахнутую дверь ванной… из моего душа!

— Ты! — обернулась я к Джокеру. — Что ты тут делаешь?! Ты же вчера вечером к себе ушел…

Лицо последнего приобрело совершенно невинное выражение.

— Отвечай на вопрос! — рассердилась я.

— А ты перестань в меня пальцами тыкать. Это твоя благодарность за спасение от похмелья? — спокойно отозвался он. — Я, между прочим, и обидеться могу — похоже, я тебе нравлюсь, только когда ты пьяная.

Я смутилась… На самом деле он неправ. А сейчас в этой полурасстегнутой рубашке, с влажными прядями, падающими на лицо, Джокер был особенно хорош.

— Прости, — выдохнула я, возвращая ему кружку, — до сих пор я напивалась лишь один раз в жизни и наутро ничего не помнила. Вот и сейчас…

Я не смогла закончить свою мысль, произнеся ее вслух, и опустила глаза. Зато почувствовала, что начинаю краснеть.

— Тебе говорили, как ты мило краснеешь? — Мужчина выдержал томящую паузу и наконец вернулся к теме разговора. — Да не волнуйся ты, не было ничего вчера. Или ты думаешь, что я покусился на твое бесчувственное тело?

— А это?.. — Я выразительно посмотрела на его мокрые волосы.

— А это у меня кран в душе сломался. Сегодня обещали починить. Если бы я был более мнительным, подумал бы, что это его высочество Твой Приятель мне специально сломанный кран подсунул, — заключил Джокер насмешливым тоном и многозначительно поднял бровь.

Я рассмеялась. Чем бы они с Киром друг другу ни насолили, но вряд ли взрослый, уважающий себя принц способен на такое ребячество.

— Ну, мне пора, — неожиданно сменил тему мой гость и серьезно добавил: — Ты тоже вставай. У нас много работы.

Он бодро вскочил с кровати и направился к выходу.

— Джокер? — окликнула я, когда он уже практически стоял в дверях. Мужчина вопросительно взглянул в мою сторону. — Это неправда. Ты мне нравишься не только когда я пьяная. Наверное, я забыла тебе об этом сказать, будучи трезвой.

— Приятно слышать, — с улыбкой отозвался мой собеседник и весело подмигнул.

Еще секунда, и в комнате я осталась одна. А я вдруг совсем не в тему вспомнила Джека… Ведь до приезда сюда он у меня из головы не выходил. И почему я в присутствии одного мужчины сразу забываю про второго? Разве могут нравиться сразу двое? Впрочем, о них можно было подумать и позже. А сейчас, как правильно заметил Джокер, пора вставать и приступать к работе.

Через двадцать минут я была полностью готова, а еще двумя минутами позже стучалась в дверь напарника. Комната Джокера выглядела сестрой-близнецом моей собственной. Просторная и светлая, с большим окном, на широком подоконнике которого так удобно сидеть, с резным старинным комодом, столиком на изогнутых ножках и уютным коричневым креслом. Главной достопримечательностью этой комнаты, как, впрочем, и моей, оставалась необъятного размера кровать. Цветовые отличия можно не брать в расчет. Хоть здание и называлось «общежитием», но на проверку не уступало лучшим люкс-гостиницам. Все-таки большинство участниц — весьма именитые особы, и необходимо обеспечить им соответствующие условия.

— Итак, что мы имеем на данный момент… — начал Джокер.

Имели мы не так много, а существенного и вовсе ничего. Доступ к рейтингу могли получить члены королевской семьи, жюри и главный жрец храма Нери. Кто из них подзабыл, что рейтинг — информация засекреченная, выяснить пока не удалось.

О нападавших на девушек тоже не получилось узнать ничего ценного. Джокер лично навестил Папашу Эркаса — местного коллегу Берты. С ним я когда-то сталкивалась. Раз в несколько лет он с «официальным» визитом посещал Берту. Так вот, тот божился, что не имеет ни малейшего отношения к покушениям.

— Посудите сами, сюда и так на время праздников съезжаются толпы лохов, желающих поглазеть на конкурсы или потусоваться на ярмарках. Стоит ли связываться лишний раз с властями ради минутной выгоды, особенно если сезон и без того урожайный.

Опять же, из-за этих «лохов», как выразился Эркас, в городе куча пришлого народу, всех не проверишь. Впрочем, помявшись, местный криминальный авторитет все-таки признался под обещание неразглашения, что на Лессу напали его люди. Мол, не ведали, что к чему. Мало ли кому чем девка досадила. Но как только поняли, что идет плановая травля конкурсанток, Эркас недвусмысленно дал понять своим, что любой нарушивший запрет отправится на тот свет, — коротко и ясно. Описать заказчика — нет, не может. Лицо скрывалось капюшоном, фигура… средняя, рост… средний, а вообще весь какой-то средний.

— Единственная отличительная черта, — вспомнил Эркас, — говорит с легким акцентом и словно с придыханием. Либо его родной язык не исталийский, но чел или долго жил здесь у вас, либо вырос в какой-то глуши — там в каждой деревне собственный говор. Но не исталиец — ваш акцент я легко узнаю.

Рейтинг девушек со вчерашнего дня поменялся. Моя подопечная поднялась с седьмого места на третье. Совсем неплохо для девушки, которая неделю назад волочилась в конце сотни. Вот к чему приводят встречи с электриками. Кроме нее в пятерку лучших входили Поли Красс, Крила Смирр, Кади Васкес и Милли Давитт. Я мысленно пыталась вспомнить каждую. Почти наверняка кто-то из конкурсанток причастен к преступлениям, поэтому девушки из первой пятерки являлись как главными подозреваемыми, так и потенциальными жертвами. Мы по очереди обсудили каждую из них, не забыв про семью и родственников.

— И одна из главных проблем здесь, — продолжил Джокер, — это его высочество принц Нори, который никак не поймет — раз покушения продолжаются, более того, на конкурсной территории, то к вопросу безопасности стоит отнестись ответственнее! Думает, посадил по кустам десяток охранников, и все, достаточно.

— Хм… Твое мнение субъективно. Кир мог бы возразить, что новые покушения происходят не из-за охраны, а из-за того, что ты медленно распутываешь дело. Какая разница…

— А, черт, — махнул рукой мой собеседник, — никакой. Девчонок жалко…

Еще полчаса мы мусолили одно и то же, затем разбежались готовиться к очередному мероприятию.

В середине дня намечалась фотосессия. Фантомные портреты конкурсанток потом будут продаваться как сувениры, и любой желающий сможет купить себе на память открыточку с понравившейся красавицей.

На полянке у озера собралась уйма народу. Девушки неспешно прогуливались в старомодных длинных платьях с широкими юбками, помахивая пышными веерами или покачивая в руках пестрые тряпичные зонтики, украшенные бахромой и цветами. Мерно колыхались перья на пестрых шляпах, озорно кружились юбки на разворотах, и вообще, зрелище было донельзя романтичным.

Вокруг красавиц вились лучшие фотографы страны, оценивая обстановку, освещенность, выискивая выгодные ракурсы. Смазливые актеры, приглашенные на день и тоже одетые в костюмы прежних лет, развлекали участниц — на фото они станут изображать галантных кавалеров. Официанты, декораторы, стилисты… Даже в кустах, похоже, негде было яблоку упасть — там размещалась, стараясь лишний раз не светиться, наша доблестная охрана…

• Предыдущая
• 44/159
• Следующая