Люди из Претории - Нгвено Хилари - Страница 21

• Предыдущая
• 21/31
• Следующая

— Килонзо? С чего бы это? Я только сегодня утром был у него. Просил сведений о парнях, которые как будто замешаны в контрабанде. Как он может говорить, что я занимаюсь южноафриканским делом? Оно для меня больше не существует.

— Будем надеяться, что это так, Нельсон, — сказал Хамиси, отходя от стола. — Как только закончишь статью о контрабанде маиса, сразу неси ее мне.

Чиновник из департамента зернопродуктов ничем не порадовал журналиста. Проныра напомнил ему об обещании раздобыть хоть что-нибудь, но чиновник сказал:

— Помню, но это, знаете ли, нелегко. Я не могу рисковать своим положением. Если мой начальник пронюхает, что я говорил с вами, у меня будут крупные неприятности. Наберитесь терпения.

Как только Проныра повесил трубку, телефон снова зазвонил. Это был Килонзо.

— Проныра, я даже не рассчитывал на такое везение. Оба парня работают в «Орле». У нас на них есть материал. Раньше они были таксистами, но вот уже три года как служат в «Орле».

— Спасибо, инспектор, — сказал Проныра.

— Не за что, — ответил Килонзо. — И не забывай про свое обещание.

— Какое обещание?

— Не помнишь? Если тебе вдруг станет известно что-нибудь насчет южноафриканского певца или исчезнувшего ученого… Я знаю, что ты оставил это дело. Но если случайно что-то прознаешь, будь так любезен — поделись с нами.

— Непременно, инспектор.

Досье Гарольда Маклеода не дало ничего примечательного.

— Разумеется, подробно изучить каждую папку я не могла, — сказала Лора. — В основном они набиты фотографиями Маклеода на разных собраниях, а точнее говоря, за раздачей чеков благотворительным организациям. Вот то немногое, что удалось о нем собрать. Родился в Шотландии, в Эбердине, в тысяча девятьсот двенадцатом году. В шестнадцать лет приехал с родителями в Кению. Его отец купил ферму в округе Ол-Калу. Учился в колледже герцога Йоркского, потом в Эгертоне. После войны занялся страховым делом, затем внешней торговлей. В тысяча девятьсот пятидесятом году основал фирму «Орел». Считается одним из богатейших людей в стране.

Проныра посмотрел на Лору:

— Негусто, верно?

— Увы, — сказала Лора, отодвигая записную книжку. — О, совсем забыла: во время чрезвычайного положения Маклеод служил в Кенийском полицейском полку.

— А кто из здешних европейцев не служил?

— Что верно, то верно, — сказала Лора. — Несколько папок я еще не просмотрела. Могу попросить библиотекаршу разыскать их на чердаке. Или, может, лучше сходить в Макмиллановскую библиотеку? В номерах «Ист Эфрикэн стандарт» времен чрезвычайного положения о Маклеоде наверняка часто писали.

— Было бы время, мы перерыли бы все, что только можно. Но времени у нас нет. Мы должны разыскать Шэйна, и быстро. А в старых номерах «Ист Эфрикэн стандарт» его не отыщешь!

— Может, показать фотографию Маклеода сестре из клиники? Вдруг она его опознает?

— Да эта рожа всем известна. Чуть ли не в каждом номере газеты печатают его фото.

— Я подумала: не был ли Маклеод одним из белых, похитивших Шэйна?

— Лора, не смеши меня. Чтобы Маклеод при его положении отправился похищать людей в санитарной машине?! Нет, надо выяснить, почему эти парни из его фирмы следили за нами, почему один из них участвовал в похищении Шэйна. Вот и все.

— Я просто подумала, может быть, это неплохая идея, — виновато сказала Лора.

— Идея, может, неплохая, но и недостаточно хорошая. Черт возьми, все, наверное, значительно проще!

— Если бы все было просто, что бы делали Проныры?

— Мир легко бы обошелся без нас.

— Нашел время плакаться.

— Да, ты права. А что касается Маклеода, у меня есть идея получше твоей. Позовем-ка на подмогу нашего индийского друга.

— Черный, ты обезумел, — сказал фотограф. — Сначала среди ночи гонишь меня снимать каких-то молодчиков, а теперь хочешь, чтобы я фотографировал каждого…

— Не каждого, — нетерпеливо вставил Проныра.

— Каждого европейца, — поправился Якуб, — который входит в здание «Орла» и выходит оттуда…

— Вот теперь верно. Каждого европейца.

— Кому и зачем это нужно?

— Не твоего ума дело, Якуб. Делай то, что тебе говорят. Снимки мне нужны к семи вечера.

— Больше ничего не хочешь?

— Больше ничего.

— А кто заплатит за километры отснятой пленки?

— Мой дорогой индийский друг, километры пленки тебе не понадобятся, — сказал Проныра. — Думаю, за весь день каких-нибудь сорок-пятьдесят европейцев войдут в здание «Орла» и выйдут оттуда. Если каждого снять по разу…

— А вдруг я кого-нибудь пропущу?

— Не советовал бы тебе зевать, Якуб. Мне нужен каждый, повторяю, каждый европеец, который войдет в то здание или выйдет из него.

— Еще один вопрос, мистер Шерлок Холмс, — сказал фотограф. — Где мне расположиться, чтобы не привлекать к себе внимания?

— Понятия не имею, Якуб. Уверен, что такой профессионал, как ты, найдет способ. Верно, Лора?

Лора посмотрела на Проныру, потом на фотографа и улыбнулась.

— Ведь выбора-то у него нет, — сказала она.

Якуб вернется с отснятой пленкой через несколько часов, полчаса — на проявление, и еще час — на печатание. Проныра места себе не находил. Лишь бы его затея дала результаты. Чтобы чем-нибудь себя занять, он начал было разузнавать кое-какие детали о деле с контрабандой, но после двух-трех телефонных звонков вынужден был самому себе признаться, что мысли его витают далеко от контрабанды. Он понадеялся, что Хамиси оставит его в покое на некоторое время.

Лора за своим столом печатала статью. Проныра подошел к ней:

— Ты не дашь мне ключ от квартиры Шэйна?

— Зачем он тебе? — спросила она, протянув руку к сумочке.

— Да вот подумал, не заехать ли туда еще раз, — сказал Проныра. — Мы ведь могли что-то проглядеть. Надеюсь, я не заблужусь.

— Хочешь, я тебя отвезу?

— Не стоит. Возьму редакционную машину. Пусть хоть иногда тебя видят за работой, это не повредит.

— Ладно, Проныра.

Подъехав к дому, в котором жил Шэйн, Проныра увидел серую автомашину марки «датсун», стоявшую метрах в пятидесяти от калитки. В ней сидели не то двое, не то трое мужчин. Полиция или безопасность, подумал Проныра, вылезая из «фиата».

Он вошел в квартиру и, осмотревшись, понял, что после него с Лорой здесь опять кто-то побывал. Впрочем, такого разгрома, как в прошлый раз, не было. Стол стоял на своем месте, кровать застелена, но Проныра заметил, что ящики в одной из тумб стола наполовину выдвинуты. Он хорошо помнил, что задвинул их. Значит, кто-то продолжает поиски.

Проныра тщательно проверил содержимое всех ящиков. Он не знал, что ищет, однако надеялся наткнуться на что-нибудь, хоть какой-то намек, но ничего такого в ящиках не было. В верхнем лежала фотография Марка, брата Шэйна, убитого «фашистскими свиньями». Те же счета и квитанции в других ящиках. Шарпевильский плакат. Проныра в раздумье огляделся по сторонам. Ему стало как-то не по себе в маленькой комнатушке.

Стук в дверь вернул его к действительности.

— Кто там? — спросил Проныра.

— Полиция.

Проныра открыл дверь. Двое мужчин прошли мимо него в комнату, окинули ее взглядом.

— Что вы тут делаете? — поинтересовался один из вошедших, тот, что был дороднее и погрубее на вид.

— Я мог бы задать вам тот же вопрос, — пожал плечами Проныра.

— Мы при исполнении, — сказал здоровяк.

— И я тоже.

— Послушайте, мистер, инспектор велел вам держаться подальше от этого дела. Нам приказано арестовать вас за вторжение в чужую квартиру.

Проныра рассмеялся:

— Добрый старина Килонзо!

— Я сказал что-нибудь смешное?

— Нет-нет, — ответил Проныра. — Просто мне сдается, что такой роскоши вы не можете себе позволить. Ведь вы как будто ищете певца Шэйна, верно?

— Кто вам это сказал?

— Сам догадался. И еще вы разыскиваете ученого, сбежавшего из Южной Африки. Вам совсем ни к чему, чтобы публика узнала, сколько дров вы наломали в этом деле. Если вы меня арестуете, придется предъявлять обвинение. Дойдет до суда, и моя газета разоблачит вас до самой задницы.

• Предыдущая
• 21/31
• Следующая