Золотой выстрел - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 31

• Предыдущая
• 31/71
• Следующая

– Ну вот и она, – удовлетворенно заметил Филя. – Поглядите, вам знаком этот телефонный номер?

Она безучастно взглянула и отрицательно покачала головой.

– Я так и думал. – Филя достал телефонную трубку и набрал номер головановского сотового. – Сева, вы уже на подъезде?

– На Ново-Рязанском, а что?

– Запиши номер, тут до хрена цифр, – значит, код и абонент. – Глядя на женщину, он стал диктовать цифры. Но на лице ее не отразилось никакой реакции. Значит, и в самом деле не знает. – Давайте теперь проверяйте, чей он. Коля взял след, а я тут, в доме, с хозяйкой беседую. Робота, можно сказать, узнала. Ты меня хорошо понял, Сева?

– А дед не сбежит?

– Там же Самоха, – с укоризной заметил Филя. – От него и ты не сбежишь. Ладно, говори, какие дальнейшие действия.

– Сиди на связи. Сейчас свяжусь с Вячеславом Ивановичем.

– Жду.

Филя отключил телефон и, глядя на хозяйку, печально покачал головой:

– Плохи дела, гражданочка. В очень неприятную ситуацию влип ваш супруг. Очень... В такую нехорошую историю попал, что, боюсь, и возраст ему не поможет, осудят его и приличный срок дадут. Он ведь уже однажды сидел у вас?

– Дак что ж теперь, если однажды по дури попался, потом всю жизнь отвечать?! – почти закричала она. – Отсидел он свое, а боле ни в чем не виновен!

– Эх, кабы так... – сокрушенно покачал головой Филя. – Он у вас оружие для бандитов делает. А те потом людей убивают, понимаете?

– Дак неправда это! Какое оружие?! Он отродясь, кроме кастрюль да сковородок, ничего в руках не держал! Поклеп это! Я знаю, чьих рук дело! Завидуют Витьке!

– А он разве хорошо у вас зарабатывает? – спокойно перебил Филя. – Что-то по вашему дому и хозяйству не видно. Или деньги копите? Ну тогда другое дело.

– Чего копить-то?! – снова будто взорвалась хозяйка. – Ну куда копить? Детям, что ль, по полатям? А где они, дети?.. – Она закрыла лицо головным платком, плечи задрожали.

Филя молчал, пусть поплачет – все равно ведь сейчас ничего не изменишь.

А старик-то оказался шустряком. Расстался он с водителем «Москвича» возле магазина у станции, который уже, ввиду позднего времени, был закрыт, но на его стене снаружи висел новенький телефонный аппарат под полукруглым пластмассовым козырьком.

Самохин остановился, проехав чуть вперед, и стал наблюдать. Аппарат был хоть и новый, еще днем сыщики обратили внимание, но не работал. Поэтому старик, раздраженно махнув рукой, тут же нырнул в туннель под железнодорожными путями.

Николай вынул из бардачка портативный магнитофон, запер машину и махнул через пути поверху, на другую сторону. Увидел старика, который бодро выбрался из туннеля и по асфальтовой дорожке засеменил в сторону почтового отделения. Шел, не оборачиваясь и не оглядываясь, – значит, был уверен, что за ним никто не следит. Это хорошо. Самохин двигался следом по темной стороне, куда не доставал из-за высоких кустов свет редких фонарей.

В здание почты старик не вошел. Возле лестницы стояла телефонная будка, куда он тут же и сунулся, плотно затворив за собой стеклянную дверь. А Самохин свернул вдоль ограды и подошел к будке с ее тыльной фанерной стороны. Услышал бормотанье. Это старик негромко произносил цифры, которые набирал на аппарате. Потом воцарилось молчание. Впрочем, тишина длилась недолго. Послышалось звяканье рычага – старик повесил трубку, затем снова снял и стал опять, бормоча, набирать длинный номер.

Самохину в принципе была понятна подобная конспирация. Набираешь цифры, слушаешь три или четыре долгих гудка и вешаешь трубку. И сразу набираешь номер заново. Вот тогда тебе отвечают. Нехитрый вариант. Так, видно, и тут. На всякий случай включил магнитофон и прижал микрофоном к стенке будки.

– Сережа, Сережа! – громким шепотом заторопился старик. – Ты меня слышишь?.. Да это я, дядя Витя, ага... Слышь-ка, ты костыли-то что, оставил на виду?.. Как нет, когда ко мне нынче крутые прикатили и в нос фотку тычут: твоя, мол, работа?.. «Какие», «какие»? А я знаю, что ли, откуда? Крутые, говорю... Чево?.. Не, не признал, нет! Да чего хотели! Чтоб я такие же им сделал, ага. К завтрему обещали ствол вместе с аванцем доставить... Не ты вывел? Не врешь, парень?.. Да не, чего ж божиться-то. Не нравится мне это дело, Сережа, вот как. Чего делать-то?..

Дальше старик довольно долго слушал и молчал, похоже, получал инструкции, как себя вести, и наконец снова заговорил:

– Не, про «винторез» речи не было. Ага, понял. Супруге скажу, она будет знать, где меня найти. Лады, Сережа, до встречи.

Снова звякнула трубка. Дед еще постоял в будке, вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, погремел металлическими монетами в кармане и, резко обернувшись, увидел Самохина.

Николай стоял, небрежно привалившись плечом к будке. Ему показалось, что у старика подкосились ноги и тот стал как-то неловко оседать. Подхватил под локоть, придержал, приблизив лицо, пронзительно посмотрел Бессонову в глаза и негромко произнес:

– Поговорил с заказчиком-то? А то темнил! Не знаю, мол, ничего не ведаю... Дурак ты старый, вот что я тебе доложу. Пойдем со мной.

– Ку...куда? – едва смог выдавить из себя Виктор Ильич.

– Чего – куда? – удивился Самохин, не отпуская дедова локтя. – Домой к тебе. Ты ж собирался бабке сказать, где намерен залечь на дно. Вот и скажешь. А заодно и мы с тобой побеседуем.

– Не знаю ничего, – заторопился старик.

– Сейчас вспомнишь. – Самохин быстро перегнал кассету и включил на воспроизведение.

Послышались шумы, звяки, а затем быстрый дедов говорок: «Сережа, Сережа...» Самохин остановил кассету.

– Ну, признал?.. – И добавил вновь обмякшему старику: – А с бабкой-то твоей мы уже поговорили. И номерок этот, по которому ты звонил, мы из печки твоей выудили. Так что валять ваньку дальше никак не советую. И притворяться, что загибаешься. Пошли к машине... А по дороге ты мне что-нибудь расскажешь. Договорились? И учти, гражданин Бессонов, теперь это в твоих личных интересах.

– А вы... откуда? – Старик, похоже, был в полной прострации.

– Оттуда. Вы правильно угадали, Виктор Ильич. Ну, не будем тянуть время.

Чтоб не привлекать к себе внимания, Самохин перевел Бессонова через пути, поверху, народ с подошедшей электрички низом пошел, через туннель. В машине, посадив деда рядом, на правое сиденье, и заблокировав его дверь, Самохин вынул телефонную трубку и набрал номер Агеева. Филя тут же отозвался.

– Ну как там у тебя? – весело спросил Николай, глядя на деда. – Старушка-то в порядке?

– Все в норме! – ответил Филя, а Самохин чуть отстранил трубку от уха, чтоб Бессонов слышал ответы. – А у тебя?

– А муженек рядом. Еще не совсем понимает, насколько влип. Сейчас приедем, начнем объяснять. Ты, часом, не догадался нашим позвонить?

– Можешь себе представить, что догадался. Они уже едут сюда. Вместе с Вячеславом Ивановичем.

– Ну лады. – Самохин сунул трубку в карман и завел двигатель. Тронул машину, повернулся к Бессонову: – Повезло тебе, гражданин хороший! Сам начальник Московского уголовного розыска генерал Грязнов будет тебя допрашивать. Не каждый такой чести удостаивается, имей в виду. Так что очень советую, пока мы едем, постарайся быстренько все вспомнить. В целях сохранения собственной шкуры. И кстати, насчет того «винтореза» можешь тоже не беспокоиться. У нас он.

Бессонов, насупившись, молчал.

Уже подъезжая к дому, Самохин сказал, не глядя на деда, а как бы самому себе, размышляя вслух:

– А все-таки зря звонил этому Сереже... Он же всех засвеченных немедленно убирает. Сам. Никому не передоверяет. Вот и мужика того, что ему с твоими костылями помог, да потом выбросил не там, нашли мы, – финарем заделал. И тебе, дед, велел залечь на дно до его приезда. Значит, и тебе подписал он... Сережа! – Николай громко хмыкнул. – Фамилию-то его хоть знаешь?

Но Бессонов угрюмо молчал.

– Ну гляди, как хочешь... Мы его по номеру мобильника вычислим. Только тогда и тебе тоже никакого снисхождения от судебных органов.

• Предыдущая
• 31/71
• Следующая