Золотой выстрел - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 12
- Предыдущая
- 12/71
- Следующая
– Извини, Костя, – вмешался Турецкий, полагая, что разговор за чайным столом разрешает и некоторые неофициальные вольности, – а тебе Славка не звонил?
– В смысле? – не понял или сделал вид, что не понял вопроса, Меркулов.
– В том, что он с Витей долго беседовал. С Гоголевым. Мы позже встретились, проводили Витьку на вокзале. Так вот, там имеются некоторые чрезвычайно любопытные детали.
– Мы обсудим их. Позже, – сказал Меркулов. И Турецкий понял, что он уже в курсе. – Так вот, Олег Борисович, расклад сил в Питере на сегодняшний день примерно такой. С одной стороны, как я уже заметил, партия «Солидарность трудящихся», а с другой – чиновно-криминальный альянс. Настойчиво всем нам вдалбливается мысль о старых приятельских связях губернатора Алексеева и министра МВД Панкратова... Ты это имел в виду, Саня?
– Да, – кивнул Турецкий.
– Это не факт. Но со счетов сбрасывать нельзя... Теперь что касается самого убийства. Ты ведь, Саня, уже обсуждал этот вопрос с друзьями, да?
– О киллере?
– Вот именно. Ты знаешь, я предпочитаю не лезть в оперативные дела. Пусть ими занимаются настоящие профессионалы. Вроде того же Вячеслава или твоего Гоголева. Их соображения, насколько я смог их извлечь из Вячеслава...
– А что, он уже не вязал? – улыбнулся Турецкий. – Странно, вообще-то, когда мы расставались, он был как стеклышко. Матовое такое...
– Все правильно, я так и понял. Но раз ты сам при сем присутствовал, тебе и карты в руки. Посвяти коллегу в соображения своих приятелей.
– Слушаюсь, товарищ начальник. Так вот, Олег, у питерцев сложилось убеждение, что это заказное убийство совершил известный тебе Александр Солоник. Ни больше ни меньше.
– Но это же бред! – фыркнул Левин.
– Многие так считают. Но, увы, далеко не все. Как раз Питер – исключение из общепринятых убеждений. Тебе хоть из телевизора детали известны?
– Нет, я просто как факт, не больше.
– Так вот, в пользу питерцев говорит почерк. Один выстрел и с довольно приличного расстояния. Вспомни аналогичные ситуации с Отариком, Глобусом, Бобоном, с другими.
– Но ведь есть же его могила?
– Не-а, – покачал головой Турецкий. – Была. А теперь нету. И вообще, Олежка, в этой темной истории вовсе не сказано последнее слово. А потом тот же Грязнов, к примеру, не исключает, что под Солоника может работать какой-нибудь высокий профи, этакий, понимаешь ты, суперкиллер. А почему нет? Почерк? А что, разве у нас талантливые люди перевелись?
– Ты сейчас договоришься, – мрачно пообещал Меркулов.
– Я же ничего не утверждаю, Костя, – засмеялся Турецкий, – а в данном случае, при отсутствии хоть сколько-нибудь внятных версий, любая неглупая может иметь право на существование. И потом, талант мы всегда называем талантом, даже если он и преступный. Вспомните! Талант – он везде талант...
– Что в любви, что в половой жизни, – закончил за Турецкого Левин. – Как говорит Александр Борисович.
– В самую точку, Олег! И прошу заметить: последнее не одно и то же!
– Ладно, хватит вам базарить... – пробурчал добродушно Меркулов. – Все остальные детали расследования обсудите без меня. Время у вас еще имеется. А теперь прошу внимания. Вчера ночью у гостиницы «Рэдиссон-Славянская» был убит одним выстрелом другой петербургский бизнесмен – Вадим Каждан.
– Имеются связи? – вмиг навострил уши Турецкий.
– Господин Каждан был генеральным директором того самого концерна «Северо-Запад», коим командовал Варавва, будучи его президентом. И в дополнение: снова один выстрел. Точно в затылок. И с большого расстояния, метров примерно двести-триста. Оружие убийцы найдено на крыше Киевского вокзала рабочими, которые ведут там строительные работы. Дело возбудила Московская городская прокуратура. Коли есть охота, можете съездить на Новокузнецкую и ознакомиться с протоколами осмотра места происшествия, а также заключением судмедэксперта. Может быть, это что-то подскажет, не знаю... Во всяком случае, объединять дела об убийствах президента и гендиректора «Северо-Запада» в одно производство я пока оснований не вижу. Этим Кажданом занимается «важняк» Томилин, ты его знаешь, Саня, так что если Олегу Борисовичу потребуется помощь, уж не откажи, восстанови свои былые связи. Да вы, по-моему, с Томилиным и не конфликтовали в ту пору, когда мы все там, на Новокузнецкой, работали.
– Нормальный был мужик... Ну маленько с гонором. Так это даже помогает, когда свидетелем проходит какая-нибудь шишка. Спесь-то ведь по-всякому сбивать приходится...
– Это верно, – вздохнул Меркулов. – Ну все, свободны. Олег Борисович, идите оформляйте командировку, я сейчас позвоню.
– А как же вы, Александр Борисович? – спросил Олег, когда они покинули кабинет Меркулова. Он не совсем понимал роль Турецкого в состоявшемся разговоре у заместителя генерального прокурора.
– Что – я? Как всегда, на подхвате! Хуже нет – чужие дела доследовать... Слышь-ка, а я бы на твоем месте все же смотался в Московскую прокуратуру. Вдруг зацепочка? Мало ли... Передай Жоре привет. Георгию Наумовичу. Он возражать не станет. Скажи, просьба Меркулова. Или моя, если хочешь. А вообще, если поедешь, я могу ему позвонить – предварить, так сказать...
– Пойду оформлюсь, а потом загляну, – деловито сказал Олег и церемонно поклонился сияющей Клавдии Сергеевне.
Когда он ушел, Турецкий сказал осуждающим тоном:
– Вот, Клавдия, до чего ты молодых людей доводишь.
– Ты бы уж помалкивал, – упрекнула в свою очередь она, – проказник!
«Ба! – подумал Турецкий. – Неужели до Клавдии докатились какие-то сильно порочащие мое имя слухи?! Невероятно!»
– Ты серьезно? – тихо спросил он, наклоняясь над ее столом.
– По поводу чего? – с вызовом спросила она.
– По поводу про-каз-ни-ка, – произнес со значением и по складам.
– Роза – это, конечно, твоя фантазия?
– А чья же еще!
– И что ты этим хочешь сказать?
– То, что ты, Клава, хорошая баба. И что я тебя люблю. И раньше любил. Причем неоднократно.
– Нахал ты, – томительно вздохнула она. – А ведь я так давно тебя не... ощущала...
Он посмотрел на ее крупное, ухоженное тело, так и рвущееся из сковывающих его одежд, и подумал: а действительно, почему бы и нет? Кому от этого станет плохо?
– Так и быть, боюсь, что ты меня уговорила. Дождись меня у служебки, где стоит моя машина. Я отвезу тебя домой, Клавдия. Зачем тебе трястись в метро с авоськами?
– Какая забота! – фыркнула было она, но вовремя поймала себя за язык: – Я согласна.
– Я надеялся на это. – Он подмигнул и вышел.
В кабинете Турецкого застал звонок Грязнова:
– Привет! Клавдия сказала, что ты у Кости. К чему пришли?
– Витино желание не исполнилось. В Питер отправляется Олег Левин, ты его знаешь. Способный мальчик. Только что закончил колосковское дело, что в Большом Черкасском.
– А-а, этого уральца?
– Его, болезного.
– Ну слава богу... Виктор просил упредить, кого пришлют. Считаешь, наш человек?
– Вполне, так и скажи. А что у тебя есть по вчерашнему, у «Славянской»?
– Ну, доложу тебе! – словно развеселился Грязнов. – Если б не наша всеобщая дурость, я бы решил, что это работа одного снайпера.
– Почему дурость? Ведь и Варавва, и Каждан, поди, друзья-приятели и руководят одной большой конторой...
– Концерном, если быть точным, – поправил Грязнов. – Но разве стрелок не мог достать обоих у них же, в Питере? Разве не дурость? И не руководят они, а уже руководили. Кстати, и пули одного калибра – девятка. А ружьецо хитроумное, тут есть о чем помараковать. Появились у меня кое-какие соображения на этот счет, но я хочу обсудить их с Дениской. Он уже однажды, помнится, работал в этом направлении...
– Напомни.
– Есть где-то у нас под боком народный умелец. Вот он, по моим представлениям, доводит инструмент до ума. И вчерашнее ружьецо не первый случай. Я поднял некоторые старые дела и увидел схожий почерк. Понимаешь, какая тут идея? Не человек под оружие, а, наоборот, оружие под человека. Киллера я имею в виду. И в этом смысле питерский Солоник, если я прав насчет дури, очень мне напоминает уже известного Македонского, как ты любишь говорить – почившего в бозе. По не до конца проверенным данным. Кстати, ты о могиле-то его в Афинах слыхал? Ну про исчезнувший памятник?
- Предыдущая
- 12/71
- Следующая
