Возвращение в Сокольники - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 34

• Предыдущая
• 34/67
• Следующая

– Врешь, – скучно констатировал Турецкий. – Эх, Нонна, а я-то думал…

– Сам не ври! Ничего ты не думал! Мужики вообще не думают, когда видят бабу, которую можно трахнуть без всяких проблем для себя! Так что не надо, господин «важняк». Но ты – хочешь?

– Ну вот и прокололась окончательно.

– Да ладно тебе… Так впустишь?

– Что значит – впустишь?

– А я внизу. Одна, честное слово. Я видела, как ты приехал, но почему-то не хватило решительности подойти сразу. Саш, а Саш, ну впусти! Я буду такая лапочка!

«Лапочка»! Где-то он слышал это слово! И совсем недавно!… А-а, вспомнил! Не слышал, а именно вспомнил свой давний разговор с доктором Зильбером. Вот тот и употребил это слово… «Лапочка», значит?

– А ты слышала, что вчера Жору убили? – сказал, словно бы о чем-то незначительном, между прочим.

– Ты с ума сошел… – почти прошептала она. И замолчала.

– Я-то в своем уме. Удивляюсь, что они тебе этого не сказали.

– Да что ты все – они да они! – возмутилась она. – Кто – они? Я никого не знаю!

– Перестань. Все ты прекрасно знаешь. А Жору убрали потому, что через него я мог выйти на тебя и выяснить, зачем тебе понадобилось меня травить. Вот и вся загадка.

Он сказал наугад насчет отравы, потому что за целый день так и не удосужился позвонить Денису и узнать результаты анализа, а сделать это надо было давно, но понял, что угодил в точку. Она молчала, видно все еще переживая новость.

– И я не уверен, что после сказанного у тебя останется еще желание видеть меня. Не уверен… Хочешь совет?

– Ну… – донеслось откуда-то, словно издалека.

– Сделай так, чтоб тебя никто не мог найти. Иначе это произойдет и с тобой.

Ответом ему были короткие гудки.

Турецкий положил трубку на место. Что-то у него путалось в голове. Навязчивым рефреном звучал вопрос Юшманова: «Но ты-то сам чего хочешь?» Какой-то совершенно идиотский вопрос! Каждый готов уличить его в подспудном желании что-то заиметь… получить на халяву… Да за кого ж все они его держат?!

Новый телефонный звонок раздался очень не вовремя. Турецкий схватил трубку и с яростью рявкнул в микрофон:

– Я что, неясно выразился, твою мать?!

Ответом ему был издевательский смех.

Они не совершили ничего противозаконного, эти мерзавцы. Просто подъехали к Нинкиной школе на «крутом» джипе, сверкнули перед носом девчонки красными с золотом «корочками» Генеральной прокуратуры и представились сотрудниками Александра Борисовича Турецкого. Тут же ей был вручен красивый плеер и несколько модных дисков, в качестве подарка от отца. Трудно было не поддаться искушению прокатиться на шикарной машине, да еще на глазах у школьных подруг.

И Нинка, прекрасно зная, что в машину к веселым дяденькам садиться нельзя ни в коем случае, тем не менее забралась в джип.

– А где папа? – не забыла все-таки спросить.

– Он выполняет одно очень важное задание, – ответил один из парней. – Но если он пораньше освободится, то обещал подъехать туда, где мы будем.

– А где мы будем? – продолжала допытываться дочь «важняка».

– Мы думаем, ты не будешь возражать, если мы все вместе заглянем в «Баскин-Роббинс» на Кутузовском проспекте? Съедим чего-нибудь вкусненького, а потом отвезем тебя домой, тем более что там и недалеко.

Нинкины глаза вспыхнули от предвкушения. Совсем как взрослая, вполне самостоятельная особа. И молодые люди старательно поддерживали в ней эту ее «самостоятельность». Она сама выбрала себе и легкий обед, и мороженое на сладкое, и апельсиновый сок, который прямо на ее глазах выдавили в высокий стакан. Словом, все было просто замечательно. Если бы еще не надо было делать на завтра уроки… Вот эта суровая необходимость тяжким грузом висела на Нинкиных плечах, мешая ощутить полноту счастья.

Папа так и не сумел выбраться к дочери, видно, действительно был очень занят. Правда, Нинка несколько раз порывалась позвонить ему, но молодые люди отшучивались, объясняя, что Турецкий в настоящий момент не на работе, а в другом месте. И звонить туда нежелательно.

Вот так и завершился день. Нинку привезли домой, в смысле на квартиру маминой подруги, улетевшей в Америку. Все-то знали эти парни. И что Александр Борисович частенько в последнее время ссорился с мамой. И что разъехались они, скорее всего, ненадолго. Нинка нуждалась в сочувствии, и она его получила. Все будет хорошо. С тем они и расстались.

Мамы дома еще не было, и самостоятельная дочка уселась за уроки.

Услышав издевательский смех, Турецкий прямо-таки озверел.

– Слушайте, вы, хмыри! Чего вам неймется?

– Сам ты хмырь, «важняк»! Смотри-ка, разнервничался даже! Давай-ка позвони дочке и спроси, где она сегодня была и чего делала. Это тебе просто еще одно напоминание. Второй звоночек, так сказать.

– Где она? – заорал Турецкий.

– А где ж ей быть? Дома. Уроки делает. И новый плеер слушает, который ей сегодня подарили от твоего имени. Так что учти, за тобой должок, «важняк»! Но мы готовы тебе его, так и быть, простить, если ты сделаешь то, что мы от тебя требуем.

– Ну вы, подонки…

– А будешь ругаться, мы в следующий раз не отпустим ее, а кое-чему научим. В компании, понял? И жену твою Ирину Генриховну тоже с собой прихватим. На ужин пригласим в какого-нибудь «Дохлого осла». Ей нравится атмосфера, и мальчики там тоже ничего. Черненькие! Уж они постараются, чтобы твоя супруга, «важняк», выглядела в самом лучшем виде, понял, падла? А дочурке твоей, считай, сегодня повезло.

– Ох и достану же я вас! Ты, сволочь, обязательно пожалеешь о своих шуточках…

– Ну-ну, ты на себя-то не бери, не надо. И кто кого достанет, это мы еще посмотрим. Так что запомни. Это был тебе второй звонок.

И Турецкий услышал короткие гудки.

Вне себя от ярости Турецкий немедленно стал звонить Ирине. Она уже была дома. И всякая приветливость из ее голоса немедленно исчезла, едва она поняла, кто звонит. Такая резкая метаморфоза еще больше разозлила Турецкого. Но он боялся сорваться. Поэтому заговорил ледяным тоном, как он иногда умел. В прежние времена Ирина очень не любила, да и, откровенно говоря, побаивалась этого тона. Но то было прежде, не теперь.

– Нинка не рассказывала тебе, где и с кем сегодня была?

– А какое это имеет для тебя значение?

– Я повторяю вопрос! Спроси и затем перезвони немедленно мне.

– Черт знает что… – Видимо, она швырнула трубку.

Он не стал дожидаться звонка от супруги. Он хлопнул дверью и несколько минут спустя уже мчался на своей «шестерке» в район метро «Багратионовская», на квартиру Ларисы.

Когда он приехал, допрос Нинки уже завершился. Ирина ничего не могла понять: какие-то незнакомые люди, плеер еще этот, джип, обед в кафе… Слишком много разрозненной информации, из которой пока она могла сделать лишь тот вывод, что Нинка действительно рисковала, садясь в чужую машину. И ведь сколько раз нужно втолковывать! Все одно и то же!

Ну, разумеется, дочка десятилетним своим умишком понимала, что совершила серьезный проступок. Но ведь все же закончилось благополучно! А девчонки наверняка ей смертельно завидовали: та-акая машина! Опять же и уроки она успела сделать. И «отцовский подарок» ей очень нравился. Не станут же взрослые теперь отнимать его у нее? Это было бы просто верхом несправедливости.

Отец пожелал еще раз подробнейшим образом выслушать дочь. Она рассказывала, а сама снова и снова переживала такой насыщенный интересными событиями день.

Они, конечно, будут в оставшиеся три дня напоминать ему о себе. И во что выльются эти «напоминания», предугадать было невозможно. А угроза была слишком реальной, чтобы от нее отмахиваться. Значит, надо срочно изолировать от бандитов семью. Вот, собственно, с этой целью и мчался сюда Турецкий. Зная наперед, что Ирка ни за что не захочет куда-то уезжать, от кого-то прятаться. Ее упрямство известно. Надуется – танком не сдвинешь! А надо…

• Предыдущая
• 34/67
• Следующая