Кочевники (СИ) - Владимиров Александр Владимирович - Страница 16

— Вполне, — прошептал дервиш. — Дайте мне нож, а лучше палаш. — Обратился он к стоявшим вокруг него кочевникам.

Первым среагировал Тугал. Он ушел в юрту, и вернулся оттуда уже с огромным ножом. Таким разделывали обычно туши тамбуров. Подал его дервишу. Ширэ Джиладкан опустился на колени и всадил в нож в тело ящерицы. Сделал несколько движений, разрезая зверя. Затем запустил руку в кровавую зеленую жижу и вырвал печень. Причем сделал это он так искусно, что любой наблюдавший за ним счел бы, что дервиш занимается этим уже не в первый раз. В какой-то степени это так и было. Жизнь уже не в первый раз заставляла его это делать.

— Казан, — скомандовал он. Сжимая в руках печень.

Женщины засуетились, забегали. Ширэ Джиладкан еле сдержаться, чтобы не выругаться. В таких делах суета только мешала.

— Скорее в юрту, — проговорила Ургалай, хотела было забрать печень у дервиша, но тот успел отвести руки в сторону.

— Женщине лучше не прикасаться, — прошептал нищий.

Он направился в юрту, то, что оставалось сделать Ургалай, так это приподнять войлок. Дервиш улыбнулся. Он остановился перед казаном и опустил в него печень. Из нее тут же вытекла темно-синяя жидкость. Сам же Ширэ Джиладкан прикоснулся рукой к амулету. Тот был холоден. Облегченно вздохнул. Если нищий сделал что-то не так, то тот был бы начал нагреваться. Печень заскворчала в казане. Юрта стала наполняться неприятным запахом.

«Ничего, — подумал Ширэ Джиладкан, — выветрится. Сейчас главное поставить на ноги Едугея».

Вот только запах так и норовил выгнать его из юрты на свежий воздух.

— Держаться, терпеть, — бормотал дервиш, — иначе все будет бесполезно. Не успею вовремя заметить, когда она будет готова и тогда… Тогда горе на нашу планету. Нам демонов без Едугея будет не остановить.

Держался и терпел. Наконец печень приобрела золотистый оттенок.

— Готово, — проговорил он и направился к выходу из юрты.

Откинул войлок в сторону и сообщил матери Едугея, что она может взять еду и накормить ей мальчишку.

Всадники во главе с Кайрат беком появились через два дня. Впереди обогнав всех, во весь дух мчался ягычи. Воин опасался, что не успеет застать сынишку живым. Он остановил коня, перед самым входам в юрту отца. Спрыгнул и направился к входу, но, не дойдя чуть-чуть, остановился. Из юрты к нему навстречу вышел Едугей. Он улыбался. Не осталось ничего, что напоминало о смертельной болезни. Мальчишка увидел отца, не сдержался и кинулся на встречу. Не смог сдержать чувств и ягычи. Он обнял сынишку. Пока так стоял, заметил, что из юрт начали выходить люди. Вначале появились братья Кайрата: Арвай, Удвай, Тугал. Затем вышла супруга Урлагай, вслед за ней Замбага, Сарнай и три жены братьев. И лишь последними Ширэ Джиладкан и Сумум-бек.

— Ты вырос, Едугей, — прошептал ягычи. — Стал взрослым.

Отстранил сына и последовал в юрту.

Сели в круг. Замбага, не дожидаясь распоряжения мужа, принесла всем кумыс и баурса?ки. Поставила перед присутствующими.

— Ширэ Джиладкан рассказал причину вашего приезда, — проговорил Сумум-бек. — Вы пришли, чтобы забрать моего внука.

— И что ты думаешь, отец? — молвил ягычи, запихивая квадратный пончик в рот.

— Небеса тому свидетели, — сказал старик, — раз духи предков так решили, то так тому и быть. Когда вы выступите в путь?

Кайрат-бек взглянул на дервиша. Тот покосился на ягычи и произнес:

— Думаю, два дня не будут играть такое уж большое значение. Да и воинам нужен отдых.

Полководец решил было, что предстоит возвращение в город, но Ширэ Джиладкан словно прочитал его мысли.

— Нам предстоит путь в Запретные земли.

Старик взглянул на дервиша. Он прекрасно понимал, что значил эти слова. Из запретных земель живыми возвращались только ханы и дервиши.

— Выходит, — прошептал Сумум-бек, — на Едугея возложена ответственная миссия. Он должен стать ханом?

— Великим ханом, — поправил его Ширэ Джиладкан. — Он должен, получить от духов ярлык на ханство. Только Едугей способен будет объединить всех кочевников в борьбе с демонами.

— Все в руках Небес, — проговорил тайджи.

Кайрат в знак согласия кивнул.

— Ягычи с нукерами, — сказал дервиш, — проводят нас до пограничных земель. Там они оставят нас с Едугеем вдвоем. Разобьют лагерь и будут ждать нашего возвращения. — Ширэ Джтладкан замолчал, взглянул в сторону возившихся женщин. — Я не знаю, сколько мы там пробудем. — Проговорил он: — День, месяц, год или… Как только Едугей будет готов к возложенной на него миссии, мы выйдем из Запретных земель и направимся в город.

Сумум-бек вздохнул. Внука он теперь вряд ли увидит. Вскоре ему самому придется отправиться вот точно также в Запретные земли. Срок жизни, отведенный ему на Ченгези в теле тайджи, приближается к концу. И с этим ничего не поделать.

— Может, Едугея спросим? — Вдруг сказал младший брат Кайрата.

— А, чего его спрашивать, — произнес Сумум-бек.

Слово старого тайджи было последним и решающим.

— Отдохнете пару деньков и отправитесь в путь, — проговорил он.

Едугей так далеко еще никогда не заезжал. Пару дней назад его разбудил поутру отец. Он бы и сам встал на зорьке, но отчего-то именно тогда ему захотелось вдоволь отоспаться. Словно чувствовал, что поспать нормально больше не удастся.

— Потом в дорогое поспишь, — проговорил в тот день отец, — настоящий кочевник спит сидя на лошади. Если любишь спать на ложе, так какой же ты монгол!

Спорить с ним Едугей не хотел, да и не смел. Отец все-таки. Начал собирать вещи. Прихватил подаренный дядькой Тугалой карахом, запихнул его в старый отцовский гэрд. Прицепил на пояс. Когда вышел из юрты встретил Цагаандоржа, тот стащил с головы меховую шапку и сделал несколько шагов на встречу. Грохнулся на колени.

— Хан, возьми коня из моего табуна, — сказал он.

Слова прозвучали как-то непривычно. Едугей знал, что духи предков выбрали его наследником Великого хана, но пока считал, что титул этот еще не достоин носить. А вдруг они передумают?

— Ты, что, Цагаандорж, — прошептал он, и попытался поднять старика с колен, — какой я тебе хан.

— Самый настоящий. — Пробормотал кочевник, — Небеса тому свидетели, что предки неспроста избрали тебя на роль правителя монголов.

— Возможно, — согласился с ним Едугей. — Все возможно, — повторил мальчишка. Хотя сам считал, что причиной выбора стала именно та самая ночь, когда он проник в юрту Цагаандоржа. Если бы не этот поступок, предки, вполне возможно, и не догадывались о его существовании.

— Как бы то ни было, — проговорил между тем монгол, вставая с колен, — ты уж, Едугей, не обидь старика. Возьми коня из моего табуна.

— Хорошо, — согласился батыр, — я возьму. Но как только будет возможность его вернуть, верну.

Старик в знак согласия закивал. И понятно, спорить с будущим Великим ханом у него желания просто не было. Едугей же невольно улыбнулся, вспомнив, что представлял собой табун Цагаандоржа. Всего семь рысаков, причем все они как на подбор. Ухоженные. Любого коня бери — не ошибешься. Подошел Кайрат-бек. Отец, стоявший до этого и разговаривавший со своей женой Ургалай, обнял сына и прошептал:

— Бери, не ошибешься.

Цагаандорж семеня, поспешил туда, где у него был загон с рысаками. Следом за ним шли отец с сыном. И вот теперь Едыгей на лошадке уже два дня был в пути. Впервые ему пришлось спать сидя в седле. Как не уговаривал он сделать привал и разбить шатры, ни отец, ни дервиш не соглашались. Несколько раз вперед отряда высылали Чойжи на шаламгае. Ему следовало разведать дорогу и убедиться, что на их пути не окажется кайсаков. Не хотелось, чтобы те напали на отряд. Теперь, в этом Кайрат был убежден, вряд ли это будут переодетые воины одного из братьев Урнура. Ягычи, как и дервиш на небольших лошаденках ехали рядом с Едугеем. Иногда в дороге мальчика вдруг обращался к Ширэ Джиладкану, интересуясь тем или другим. Еще в Урге Едугей нашел возможность покрутиться около шаламгая. Попытался выпытать у Чойжи, как можно больше о механизме. Да вот только батыр его малость разочаровал. Воин прекрасно умел пользоваться странным средством передвижения, отлично знал принцип работы, но вот о том, как шаламгай был устроен, не ведал. Едугей попытался было упрекнуть в этом батыра, но тот красиво парировал. Парнишка решил, что при первой же возможности попытается уговорить Чойжи, прокатить его на шаламгае.