Религия Денег или Лекарство от Рыночной Экономики - Неведимов Дмитрий - Страница 232

• Предыдущая
• 232/280
• Следующая

Одной из главных причин, почему в свободном рынке процветают корпорации, одной из главных экономических причин монополизации, одной из главных причин того, что корпорации крупнее стран, как раз и является то, что внутри корпораций применяется планирование, а не базар свободного рынка.

Более того, чем крупнее корпорация, тем сложнее и совершеннее модели планирования, которые она может применить. В чистом рынке можно применять только арифметические модели планирования, поскольку в модели счётной книги не предусмотрено операций кроме сложения-вычитания и умножения-деления.

Саморегулируемость и свобода рынка — это чушь, которую корпорации сознательно вешают на уши странам, чтобы те не могли поднять своё хозяйство и полностью зависели от наднациональных корпораций.

Корпорации — это всесильные всемирные министерства, только они подчиняются не людям, а десятку своих владельцев. Только планирование в них направлено не на то, чтобы сделать жизнь людей лучше, а чтобы высосать из них как можно больше денег под видом улучшения жизни.

Только сложное межотраслевое планирование вывело корейские и японские концерны в число сильных в мире. Не случайно кейретсу и чиболы организованы именно как многопрофильные кластеры фирм, подчиняющихся общему правлению и действующих в общих интересах.

Плановая экономика имеет ещё один большой плюс, которого не имеет свободный рынок. Она вообще не зависит от наличия или отсутствия денег, валюты, инвестиций и так далее в той части связей, которые замкнуты внутри системы. Это своего рода хорошо запланированный и выполненный многошаговый бартер. Деньги нужны только для целевого получения необходимого извне системы [575] . Плановая экономика не связана идолом.

Именно поэтому темпы роста СССР были намного выше западных. Почему темпы упали? Госплан стал неправильно работать не потому, что планирование — плохой подход, а потому, что цели стали задавать неправильные.

Итак, планирование побеждает «саморегулирующийся» рынок потому что:

1) Оно не ограничено четырьмя арифметическими действиями, а позволяет применять сложные модели управления.

2) Оно не имеет религиозных ограничений в смысле поклонения идолу.

Если Госплан работал первые 30-40 лет без всяких компьютеров и сумел обеспечить построение и чёткую работу огромной промышленности, то при правильном подходе к планированию и с всеобщей компьютеризацией можно организовать любую систему.

Надо просто планировать не от достигнутого и не по прямой. Надо учитывать, что цель — развитие сознания, а не производство ради производства; что рост экономики не важен, важно то, что чувствуют люди.

Необходимо чёткое планирование жизненно важного, но у людей должна быть определённая самостоятельность и возможность риска в работе над всем остальным.

Сразу возникает вопрос о планировании цен (пока мы не избавились от денег). Цены должны быть планово установленными, но не они должны быть фиксированы навсегда.

Цены должны стремиться к себестоимости, но они должны формироваться не только из затрат труда, но и исходя из особенностей соотношения спроса и предложения. Цены должны быть инструментом регулирования спроса и предложения.

В такой ситуации обычно будет возникать небольшая прибыль. Не надо стремиться к абсолютной справедливости в обмене, ибо она и недостижима, и порождает конфликты. Полученную прибыль надо направлять на общее дело или помогать самым нуждающимся.

Надо также помнить, что цены взаимосвязаны с ценностями. Надо регулировать систему цен субсидиями и тарифами, а также помощью и льготами людям.

После разделения труда следующая большая проблема — это проблема города. Большинство населения России живёт в крупных городах. Рост урбанизации продолжается и в мире.

Для античного рабовладельческого мира город был основной ячейкой. Для средневекового христианского мира основой была деревня. Для рабовладельческого мира нового времени центром опять стал город.

Крупный город существует по меркам истории очень мало. В начале XX века в городах жило 10 процентов населения мира, к 2010 году будет жить более 50 процентов. Ещё меньше времени существует главный отравитель города — автомобиль.

Хотя прошло всего два-три поколения, уже мало кто осознаёт, насколько безумен современный город, это детище религии денег. Оно так захватило свои жертвы, что те потеряли силы к сопротивлению.

Промышленные города начинались как рабовладельческие концлагеря для согнанных с земли и разорённых крестьян. Религия денег селила фабричных рабов исходя из единственного принципа — меньше расходов. Если рабы калечились, заболевали или умирали, владельца фабрики это не интересовало, он набирал следующих рабов.

Миллионы людей оказались зажатыми в узких каменных клетках, вокруг ядовитых заводских труб, где нет ничего живого. Их хозяевам всё равно — они живут в загородных замках и виллах.

В России в 1930-е годы города росли вынужденно, чтобы как можно быстрее создать оборонную промышленность перед неизбежной войной.

Но сейчас города потеряли хозяйственный смысл. Промышленное производство, как на Западе, так и в России автоматизировалось, идеализировалось и сократилось. Наступило «пост-индустриальное» общество. Связь, компьютерные сети, развитие транспорта и технологий сделало совершенно ненужным концентрацию производства и офисов в одном месте.

Зачем же два, три или десять миллионов людей скапливаются на одном узком клочке земли, уничтожают там всё живое, заваливают его камнями и асфальтом? Каждый из этих миллионов заводит себе две тонны железа на колёсах, которые он повсюду таскает за собой на этом узком клочке земли, сжигая в год две тонны ядовитой жидкости на человека. Миллионы людей ежедневно травят и периодически убивают друг друга ради этих железяк и всё той же жидкости.

• Предыдущая
• 232/280
• Следующая