Выбери любимый жанр

Вспомнить все: Моя невероятно правдивая история - Шварценеггер Арнольд - Страница 23


Изменить размер шрифта:

23

У Забо, выходца из Нью-Джерси, чье настоящее имя было Ирвин, была целая коллекция трубок для гашиша. Время от времени мы наведывались к нему домой, чтобы «побалдеть». Забо день и ночь читал научную фантастику. У него все было «ого, дружище!», «клево!» или «ни хрена себе!». Однако в Венис это считалось нормальным. Сигарета с марихуаной считалась чем-то таким же естественным, как и кружка пива. Ты приходил в гости, неважно к кому, хозяин предлагал тебе «косячок» и говорил: «Затянись!» Или же это была трубка гашиша, в зависимости от того, насколько искушенным был хозяин.

Я быстро усвоил, что имели в виду люди, говоря «это клево» или «это балдеж». Пытаясь раскрутить одну сногсшибательную девчонку, я выяснил, какую важную роль играет астрология. «Кажется, мы с тобой созданы друг для друга, – сказал я. – Нам определенно нужно поужинать вместе».

Но она ответила:

– Какой у тебя знак по гороскопу?

– Лев, – ответил я.

– Это не для меня. Это точно не для меня. Спасибо за приглашение, но это не для меня. Прощай.

И девчонка ушла. На следующий день я пришел в тренажерный зал и спросил: «Ребята, у меня одна маленькая проблема. Я все еще учусь». И я поведал им о том, что случилось со мною вчера.

Зебо сразу же подсказал, как я должен был поступить. Он сказал: «Приятель, тебе нужно было сказать: «У меня лучший знак». Попробуй в следующий раз».

Прошло несколько недель, прежде чем мне представилась возможность проверить его совет в действии. Я обедал вместе с одной девушкой, и она спросила:

– Какой у тебя знак по гороскопу?

– Ну а ты как думаешь? – ответил вопросом на вопрос я.

– И все же, какой?

– Лучший!

– Ты хочешь сказать… ты Козерог?

– Точно! – воскликнул я. – Как ты догадалась?

– Говорю тебе, это просто поразительно, потому что мы с тобой так подходим друг другу. Я хочу сказать, это просто… ого!

Девушка была в восторге. Тогда я начал читать про знаки Зодиака, про связанные с ними характеристики, про то, как разные знаки ладят между собой.

Обосновавшись в клубе Голда, я без труда завел новых друзей. Здесь был настоящий котел, в котором переплавлялись выходцы со всего света: австралийцы, африканцы, европейцы. Занимаясь утром, я предлагал каким-нибудь двум парням: «Эй, как насчет того, чтобы пообедать вместе?» Мы шли на обед, ребята рассказывали мне про себя, я рассказывал им про себя, и мы становились приятелями. Вечером я снова приходил в зал, встречал там уже других ребят, мы отправлялись вместе ужинать и тоже знакомились друг с другом.

Я был поражен тем, с какой легкостью мои новые знакомые приглашают меня к себе домой и как американцы любят что-то праздновать. Я не отмечал свой день рождения ни разу до тех пор, пока не приехал в Америку. Я даже ни разу не видел торт со свечами. Но одна девушка пригласила меня к себе на день рождения, а когда следующим летом наступил мой день рождения, ребята в зале приготовили торт и свечи. Бывало, кто-нибудь говорил: «Мне нужно уходить домой, потому что сестра сегодня первый раз пошла в школу, и мы это отпразднуем». Или: «Сегодня у моих родителей годовщина свадьбы». Я не мог припомнить, чтобы мои собственные родители хоть раз хотя бы заговорили о годовщине своей свадьбы.

Когда наступил День благодарения, у меня не было никаких планов, потому что я не понимал традиции этого американского праздника. Но Билл Дрейк пригласил меня к себе домой. Я познакомился с его матерью, приготовившей потрясающий праздничный ужин, и отцом, профессиональным комиком, который смешил всех за столом. В Австрии есть выражение: «Ты такая сладкая, что я готов тебя съесть!» Однако когда я попытался так похвалить миссис Дрейк, из-за проблем с переводом у меня получилось нечто весьма скабрезное. Все расхохотались.

Еще больше меня поразило, когда девушка, с которой я встречался, на Рождество пригласила меня домой к своим родителям. Я сказал себе: «Господи, я не хочу нарушать семейный праздник!» Однако ко мне не просто отнеслись как к родному сыну; у каждого члена семьи было приготовлено для меня по подарку.

Все это радушие и гостеприимство было очень приятно, однако меня беспокоило то, что я не знал, чем на него ответить. Я никогда не слышал о записках со словами благодарности, а американцы, казалось, непрерывно посылали их друг другу. «Странно, – думал я. – Почему бы просто не сказать спасибо по телефону или при личной встрече?» Именно так мы поступали в Европе. Однако здесь Джо Уайдер приглашал меня с моей девушкой на ужин, а затем она говорила: «Дай мне его адрес, потому что я хочу послать ему записку со словами благодарности».

А я отвечал:

– Да не нужно, мы ведь уже поблагодарили его, когда уходили.

– Нет, нет, нет, меня приучили быть вежливой.

И я понял, что мне нужно как можно быстрее учиться американским правилам хорошего тона. Или, возможно, это были европейские правила, на которые я просто раньше не обращал внимания. Я справился у своих друзей в Европе на тот случай, если я что-то упустил. Нет, все правильно: Америка действительно была другой.

В качестве первого шага я взял за правило встречаться только с американскими девушками. Я не хотел проводить время с теми, кто знал немецкий язык. И я сразу же записался на курсы английского языка в колледже округа Санта-Моника. Я хотел овладеть английским так, чтобы можно было читать газеты и учебники и посещать занятия по другим предметам. Мне не терпелось ускорить этот процесс: научиться думать, читать и писать, как американец. Я не собирался ждать, пока это придет само собой.

Однажды две девушки пригласили меня на выходные в Сан-Франциско, и мы переночевали в парке Золотые ворота. Я сказал себе: «Невероятно, какие в Америке свободные люди. Подумать только! Мы ночуем в парке, и все относятся к нам так дружелюбно». Лишь гораздо позднее я понял, что приехал в Калифорнию в совершенно безумный момент. Был конец шестидесятых: движение хиппи, свободная любовь, все эти немыслимые перемены… Война во Вьетнаме была в самом разгаре. Ричарда Никсона должны были избрать президентом. В такие моменты американцам казалось, что весь мир перевернулся вверх тормашками. Однако я понятия не имел, что так было не всегда. «Так вот, значит, какая она, Америка», – думал я.

Я почти не слышал разговоров о Вьетнаме. Но лично мне была по душе мысль поприжать коммунизм, так что если бы спросили мое мнение, я бы высказался в поддержку войны. Я бы сказал: «Долбаные коммунисты, я их презираю!» Я вырос по соседству с Венгрией, и мы всегда жили под угрозой коммунизма. А что, если Советы просто растопчут Австрию, как они растоптали Венгрию в 56-м? А что, если мы попадем под перекрестный огонь атомными бомбами? Опасность была так близко. И мы видели, какое воздействие коммунизм оказал на чехов, поляков, венгров, болгар, югославов, восточных немцев – повсюду вокруг нас был коммунизм. Я помнил, как ездил на выступление культуристов в Западный Берлин. Я заглядывал через Берлинскую стену, через границу, и видел на той стороне убогую, беспросветную жизнь. Казалось, даже погода там другая. Я словно стоял в лучах солнца и смотрел через стену на Восточный Берлин, где шел дождь. Это было ужасно. Ужасно. Поэтому мне было по душе, что Америка в полную силу воюет с коммунизмом.

Мне никогда не казалось странным, что девушки, с которыми я встречался, никогда не пользовались косметикой, не красили губы и ногти. Я считал, что волосы на ногах и под мышками – это нормально, поскольку в Европе женщины не брили ноги и не пользовались депиляторами. Больше того, я оказался застигнут врасплох, когда как-то утром на следующий год мылся в душе со своей подругой – мы как раз вчера вечером смотрели по моему маленькому черно-белому телевизору первую прогулку американских астронавтов по Луне, – и девушка спросила:

– У тебя есть бритва?

– Зачем тебе бритва?

– Терпеть не могу щетину на ногах.

Я не знал, что означает слово «щетина», и девушка мне объяснила.

– Что? – удивился я. – Ты бреешь ноги?

23
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело