Выбери любимый жанр

Сарафанное радио и другие рассказы от первого лица - Нестерова Наталья Владимировна - Страница 18

Изменить размер шрифта:

— Это! — Дмитрий Петрович потряс в воздухе мой рукой. — Ат-ро-фи-я! Полнейшая атрофия мышц. Вы делали упражнения с больной рукой, когда был гипс? — грозно спросил врач.

— Не… то есть, да! Делала! С ложкой и вилкой.

— О таких не слышал! Подробнее!

— Имею привычку принимать пищу с ложкой или вилкой в руке.

— Не считается! Так и запишем! — Он склонился над моей «историей» и с каким-то зверским удовольствием писал под собственную диктовку. — Ат-ро-фия мышц пред-пле-чия… Какой стадии?

— Это вы меня спрашиваете?

— Сейчас и узнаем! Вижу недоверие на вашем лице. Представлю доказательства.

Дмитрий Петрович выдвинул ящик стола и достал ручной эспандер, кажется, так называется овальное железное кольцо с пружиной, в центре — полукруглая шкала и стрелка.

— Сжимайте больной рукой, — велел врач. — Что есть силы сжимайте!

Я добросовестно, со всей мочи, до вытаращенных глаз сжала эспандер. Стрелка застыла на цифре «16».

— Теперь видите? — почему-то радостно воскликнул Дмитрий Петрович.

— Что «видите»? В каких единицах измеряется атрофия?

— В килограммах! Глядите на шкалу!

— Иными словами, вы хотите сказать, что больной рукой я могу поднять тяжесть в шестнадцать килограммов? Разве это не великолепно?

Дмитрий Петрович уставился на меня, хлопнул глазами, а потом выразительно постучал по лбу — мол, какая глупая особа перед ним сидит. Я нисколько не обиделась на его жест. Любые прикосновения к голове Дмитрия Петровича вызывали во мне трепет. И мучили вопросы: не боится ли он попасть под дождь с градом или осенью под дуб, с которого сыплются желуди? Какой шампунь подходит титановой пластине и не выступает ли она часом в роли антенны, принимающей радиоволны? Словом, фантазия разыгралась, такое со мной бывает.

Между тем, Дмитрий Петрович велел взять эспандер в здоровую руку и крепко сжать. Для сравнения и подтверждения диагноза атрофии. Сжала я без халтуры — так напряглась, что шея веревками сухожилий покрылась. У-ух!

Дмитрий Петрович взял эспандер и долго на него смотрел. Стрелка показывала «17». Иными словами, разница между «атрофированной» и здоровой рукой практически отсутствовала. Но сами показатели были позорны, что уж скрывать.

После продолжительного молчания Дмитрий Петрович перевел взгляд со стрелки эспандера на меня. Внимательно осмотрел с головы до ног. И сказал то, чего я никогда не забуду:

— Эх, какой костяк! На такой скелет да мышц бы нарастить!

Ни до, ни после Дмитрия Петровича никому в голову не пришло сказать обо мне — костяк! И похвалить мой скелет! Причем, в период, когда я полагала, что выгляжу неплохо.

Первое место мы единодушно присудили Ирине Кудряшовой. Точнее, ее племяннице Юле, с которой произошла нижеследующая история.

Юля вышла замуж за Дениса. Они образовали прекрасную любящую пару — это без прикрас, подтекста, издевки или насмешки. Действительно — прекрасную! До сих пор живут и счастливы. Юленька — воздушная, романтическая, с детскими глазами и хорошо развитыми легкими, потому что учится в консерватории по классу флейты. Денис — викинг, рыцарь и одновременно — трудяга, пахарь. Настоящий мужик в обличье голливудского красавца. Денис по профессии, которой увлечен до крайности, — дизайнер бытовой техники. Важнейшая специальность. Потому что от того, как будут выглядеть наши телевизоры, холодильники, пылесосы и люстры на кухне, зависит организация нашего жизненного пространства, которое, в свою очередь, влияет на зрительные рецепторы, способные успокаивать психику человека или, напротив, возбуждать в ситуациях, когда требуется релаксация….

Словом, о значении дизайна предметов, находящихся в человеческой норе-убежище-квартире, Денис мог рассуждать бесконечно. Юля мужа внимательно слушала. Но в какой-то момент (примерно через полгода после свадьбы и будучи беременной, но еще об этом не зная) Юля почувствовала дискомфорт. Ей чего-то не хватало, чего-то требовалось, от чего-то хотелось плакать.

Между Юлей и Денисом тайн не существовало. Она правдиво сказала мужу:

— Чувствую, что на тебя обижена! Но не знаю из-за чего! Помоги мне!

Юленька заплакала, Денис бросился ее утешать. Уложил на диван, укрыл пледом, принес чаю с малиной.

— Чего тебе хочется? — спросил он. — Я все сделаю, ты только скажи!

— Не знаю. Поставь мой любимый концерт Вивальди. Под него так хорошо думается.

Денис поставил диск с Вивальди и на цыпочках ушел на кухню, где на кухонном столе были разложены чертежи кофеварки, которая, по замыслу, должна своим видом утром заставлять человека вздрогнуть и окончательно проснуться, а вечером наводить на мысль, что все наши демоны — только игра фантазии.

Вивальди помог. Юленька пришла на кухню, села на колени к мужу и зашептала ему на ухо:

— Знаю, что ты меня любишь. Так знаю — как дышать. Не понимаю, почему мои легкие захватывают кислород, какие рефлексы задействованы, но дышу! Так и тебя люблю — рефлекторно, природно, навсегда. И у тебя, милый, ведь то же самое?

— Бесспорно!

— Но мне мало! — капризно заявила Юленька. — Мне хочется, чтобы ты произносил ласковые слова. Почему ты никогда не говоришь мне комплименты?

— Не умею, — честно признался Денис.

— Хочу, чтобы научился! — потребовала Юля. — Вот скажи, я — котик?

— Котик! — быстро признал Денис.

— Лапочка?

— Лапочка! — согласился он.

— Твоя ненаглядная девочка?

— Моя ненаглядная девочка! — подтвердил Денис.

— А теперь сам! Ну, сравни меня с чем-нибудь! С чем-нибудь в высшей степени выдающимся!

Денис задумался, напрягся. Его взгляд блуждал по чертежу кофеварки. Денис поднатужился и выдал:

— Ты похожа на УНИТАЗ!

— На что? — ахнула Юля. — Как ты смеешь?

— Понимаешь, — быстро заговорил муж, — унитаз — это вершина дизайнерской мысли! Унитаз — это гениальное сочетание изящных форм, острой бытовой потребности и прекрасной функциональности.

Сомнений не было — он говорил безо всякой издевки, искренне. У Юли пропала охота плакать и надолго — требовать от мужа комплиментов.

Производственное совещание окончилось. Ушли все, кроме Ирины Кудряшовой.

— Горим! — напомнила она. — Давай, я в Интернете поищу гороскопы?

— Нет, не унизимся.

— Что же делать?

— Писать. Принеси, пожалуйста, подшивку с этими чертовыми гороскопами.

— Зачем?

— Затем, — терпеливо объяснила я, — чтобы я их прочитала и поняла принцип построения.

— Ты! — ужаснулась Ирина. — Будешь писать гороскопы? Сама? От балды? Но ты же в них не веришь!

— Абсолютно не верю! Слышала выражение, что астрология — это падшая дочь астрономии?

— Которая подкармливает мамашу, — не осталась в долгу Ирина. — Значит! Воровать материалы из всеобщей сети тебе мораль не позволяет, а самой сочинять от фонаря позволяет?

Ирочка! Не буди во мне начальственного зверя, он и так не высыпается. Хорошо, я тебе объясню кратко. Первое, про журналистскую мораль. Когда Петя Германов принес материал про чудодейственную диету и к ней иллюстрации по типу «до» и «после» — толстуха превращается в изящную даму, я с радостью материал приняла. Я не увидела фотомонтажа, верстальщики разглядели, что Германов лицо худой дамы на компьютере «приклеил» толстушке. Петя вылетел из редакции, как затычка из бочки, с волчьим билетом и моими проклятиями. Потому что нельзя обманывать читателя, экспериментировать с его здоровьем, цинично врать!

— А писать липовые гороскопы….

— Не перебивай! Второе, гороскопы. Никто никогда не сможет мне доказать, что движение небесных тел влияет на поведение, характер человека или способно предсказать его будущее. Я скорее поверю в теорию, что от чиха зулуса через столетие вспыхнула испанка. Тут хоть какую-то причинно-следственную связь можно вывести, за уши притянуть. Гороскопы — это заведомая дурилка, развлечение, способ пощекотать нервы, развлечься. Как сказал поэт, ах, обмануть меня нетрудно, я сам обманываться рад.

Перейти на страницу: