Вирсавия. Неподсудная - Риверс Франсин - Страница 14

— А потом царь позвал тебя? Он дал тебе письмо для меня? Он что-нибудь сказал тебе?

— Нет, моя госпожа, нет, как он мог сказать мне что-нибудь, когда вокруг было так много людей, которые могли услышать и спросить? Он позвал…

— Позвал…?

— Следующего человека, пришедшего со своим делом.

Вирсавия отвернулась.

— Можешь идти.

— О, моя госпожа…

— Иди!

Оставшись одна, Вирсавия опустилась на пол и закрыла лицо руками. Слишком поздно раскаиваться в своей любви к Давиду, слишком поздно сожалеть о том, что отдалась ему без слова протеста. Единственное, что ей теперь оставалось делать, это ждать, не вспомнит ли Давид свое обещание.

А пока Вирсавии казалось, что царь предпочел забыть о ней.

Давид оценивающе смотрел на Урию, приближавшегося к его трону. Он был высок, широк в плечах, кожа на его лице обветрилась и огрубела от постоянного пребывания на открытом воздухе, линия рта свидетельствовала о непреклонности его характера. Воин снял с головы шлем и держал его под мышкой. Давид заметил на висках Урии пряди седых волос. Урия остановился перед троном, прижал руку к сердцу и низко поклонился Давиду.

— Господин мой, царь.

Когда хеттеянин выпрямился, Давид склонил голову в знак уважения перед человеком, доказавшим свою верность и мужество, человеком, которого уважали и военачальники, и наставники и даже он сам. Давид не увидел в глазах Урии никаких признаков любопытства. Он был отличным солдатом, который без вопросов исполнял любое приказание начальства. Давид знал: Урия выполнит все, что бы ни повелел ему царь.

Расслабившись, Давид откинулся на спинку трона. Его план будет легко осуществить.

— Как поживает Иоав? Расскажи мне о войске, о ваших успехах.

— Все идет хорошо, господин мой, царь.

И Урия подробно рассказал о том, как шли военные действия под командованием Иоава и Авессы. Он дал полное представление о положении дел под Раввой. Рассказал о стычке, во время которой израильтяне загнали аммонитян назад в город, и те бежали, «как собаки с поджатыми хвостами». Давид смеялся вместе с Урией. Урия рассказывал о том, что после того, как в прошлом году Давид поразил Адраазара и его союзников, все народы пребывают в страхе.

— Аннон остался один. Это всего лишь вопрос времени, когда падет Равва и венец Аннона будет в твоих руках.

Давид с улыбкой кивал головой.

— Действительно, хорошие новости. Не так ли?

Он оглянулся на других мужчин, жадно слушавших Урию. Давид снова посмотрел на своего воина. Самое время показать ему свое великодушие.

— Ты можешь задержаться в Иерусалиме, мой друг. Иди домой и отдыхай.

Урия нахмурился, но в почтении склонил голову и произнес:

— Господин мой, царь!

Прижав руку к сердцу, он снова поклонился царю, выпрямился, отступил и развернулся. Все движения Урии выдавали в нем опытного война. Давида душила ревность, когда он наблюдал, как хеттеянин, широко шагая, выходил из тронного зала.

— Иорам, — Давид подозвал к себе стражника. — Пусть для Урии и его жены приготовят кушанья, что-нибудь особенное, нечто такое, что навеет им нежные воспоминания о брачном пире, — он крепко вцепился в подлокотники своего трона. — Вели немедленно все приготовить и отнести в дом Урии.

— Да, господин мой, царь.

Вкусная еда поможет Урии расслабиться, забыть о войне и насладиться мирной ночью в объятиях прекрасной молодой жены.

Остаток дня Давид слушал людей пришедших к нему со своими делами. Пустяковые споры испытывали его терпение, однако они отвлекли его от размышлений о Вирсавии, находящейся в объятиях другого мужчины.

Он даст Урии одну ночь, чтобы тот сделал то, что от него ожидают, а потом отошлет его назад, в Равву, к Иоаву.

Вирсавия была очень взволнована, когда у колодца мать рассказала ей о том, что люди видели, как Урия входил в Иерусалим.

— Он, конечно, принес новости из Раввы, — сказала мать.

Она продолжала высказывать множество разных предположений, не замечая, как побледнела ее дочь. В голове Вирсавии вихрем проносились вопросы. Что задумал Давид? Неужели он во всем признается ее мужу? Неужели Давид предъявит Урии обвинение в том, что его жена соблазнила царя, бесстыдно купаясь у него на виду? Или у него другие планы? Может быть, он предложит дары, чтобы искупить свою вину? Вирсавия сказала матери, что ей нужно подготовиться к встрече с мужем, и поспешила к себе. Весь день она провела дома, в волнении расхаживая по комнатам.

Когда к ней в дверь постучал Иорам и вслед за ним царские слуги внесли столько подносов с аппетитными кушаньями, что можно было угодить самому царю, Вирсавия встревожилась.

— Что это значит?

Конечно, Давид не намеревался прийти в ее дом. Соседи увидят и начнут сплетничать. Тогда весь город узнает об их тайной связи!

— Передай Урии, что царь желает ему приятного вечера, — произнес Иорам с кривой усмешкой.

— Урия воюет в Равве.

— Да, но царь приказал ему приехать и доложить о ходе войны. Мой господин дал Урии отпуск, чтобы он вернулся домой и провел с тобой эту ночь.

Когда Вирсавия до конца поняла смысл слов Иорама, ее бросило в жар.

— Урии здесь нет.

Даже если бы он и пришел домой, он не прикоснулся бы к ней. Неужели Давид так плохо знает своих людей? Или он забыл закон? Когда мужчину призывают на войну, он должен воздерживаться от супружеских отношений. Он должен беречь силы для боя с врагами Израиля, а не тратить их на удовлетворение своих желаний.

— В таком случае я отыщу Урию, — сказал Иорам. — Я сообщу ему, какую честь оказал ему царь.

Он отстранил слуг и вышел вон.

Честь? Чувство стыда охватило Вирсавию, когда она поняла, каким образом Давид был намерен помочь ей. Он хотел заставить Урию лечь с ней в постель, и ее муж поверил бы, что он отец ребенка! Вот как Давид исполнял свое обещание? Он еще глубже втягивал ее в грех, еще больше погружал ее в скорбь и печаль. Если Урия уступит своей плотской природе, то, как надеется Давид, все, конечно, подумают, что отец ребенка — Урия. Она будет лгать и притворится счастливой, оттого что забеременела. А Урия будет расстроен тем, что нарушил обет воздержания.

О, теперь Вирсавия увидела все совершенно ясно. Давид, вождь войска израильского, отдыхал в своем дворце, в то время как его армия сражалась за него. Скучающий царь загляделся на нее, когда она купалась, и позвал ее к себе ради собственного удовольствия. Давида не беспокоило, что Вирсавия принадлежит другому мужчине — человеку, который был его другом на протяжении всех тех тяжелых лет, когда он скрывался от Саула, человеку, который доказал свою преданность, человеку доблестному и уважаемому! И она пошла к царю и отдала ему самое дорогое — свое сердце. Она отдалась своему идолу-царю, который развлекался, когда другие мужчины вместе с ее мужем рисковали жизнью, чтобы одержать победу в его войне с врагами Израиля!

Как же она встретит Урию, когда он придет домой? Как посмотрит она мужу в глаза и вынесет эту муку? Как она могла предать его? Вирсавия поддалась своим детским фантазиям и поступила, как безумная, вообразив, будто одна ночь страсти что-то значит для царя! Давид использовал ее, чтобы удовлетворить свое сиюминутное желание. Она для него ничего не значит. Он, вероятно, совсем забыл о ней, пока она не послала ему свое послание! Неужели он проклял ее беременность, причинившую ему столько неприятностей?

— Что я наделала! — Вирсавия со стоном раскачивалась взад и вперед. — Что я наделала?

Вернулся Иорам.

— Твой муж сидит возле дверей царского дома со слугами Давида. Я сказал ему, что послал ему царь, желая почтить его, — стражник шагнул вперед. — Ты должна пойти к Урии, моя госпожа. Иди к нему и сделай все, чтобы твой муж пришел ночевать домой. Царь желает, чтобы ты сделала это.

Царь желает.

Если Вирсавия выполнит свою часть плана, то репутация царя не будет запятнана скандальным происшествием, она и ребенок будут в безопасности, а Урия никогда не узнает правды. Она будет притворяться почтительной, любящей и верной женой. У нее будет ребенок, которого она так хотела. Народ не испытает той боли, что испытала она, когда поняла, что человек, которого она любила и которому поклонялась многие годы, был глубоко порочен. Давид больше не был гениальным мальчиком, победившим Голиафа и сплотившим народ. Он был царем, которого испортила власть, потому что он стал эгоистичным, коварным и способным на обман.