Крещендо - Фитцпатрик Бекка - Страница 49

• Предыдущая
• 49/72
• Следующая

Не то чтобы его слова были новостью. Я давно чувствовала, что на мой мир давит некая темная сила, угрожая раздавить его. Чего стоил хотя бы призрак, который принял облик моего отца и преследовал меня явно не с добрыми намерениями. И тут вдруг в голову мне стукнула мысль:

— А может быть, что… тот, кто за мной охотится, одновременно является моим ангелом-хранителем? — медленно спросила я.

Риксон усмехнулся.

— Патч?

Он так спросил, будто даже тени возможности такой не допускал. Ничего удивительного. Риксон прошел с Патчем через очень многое. Даже если бы Патч был виноват, Риксон встал бы на его сторону. Слепая преданность прежде всего.

— Если бы он попытался сделать мне больно, кто-нибудь узнал бы об этом? — настаивала я. — Архангелы? Ангелы смерти? Дабрия знала, когда люди были близки к смерти. Может другой ангел смерти остановить Патча, пока не слишком поздно?

— Если ты подозреваешь Патча, то ты на ложном пути, — голос Риксона стал холодным. — Я знаю его лучше, чем ты. И он очень серьезно относится к своей работе хранителя.

Но если Патч хочет убить меня, у него есть возможность совершить идеальное убийство, не так ли? Он мой ангел-хранитель. Ему поручено охранять меня. Никто не станет подозревать его…

Но у Патча уже был шанс убить меня. И он им не воспользовался. Он пожертвовал тем, о чем мечтал больше всего, — человеческим телом, — чтобы спасти мою жизнь. Он бы этого не сделал, если бы желал мне смерти.

Правда ведь?

Я прогнала подозрения прочь. Риксон прав. Подозревать Патча нелепо.

— А он… Он счастлив с Марси? — Я тут же замолчала. Я совсем не хотела задавать этот вопрос, он вырвался сам, против моей воли. Мои щеки залила краска.

Риксон посмотрел на меня, очевидно обдумывая ответ.

— Патч — это самое близкое к тому, что может называться семьей, и я люблю парня как брата, но тебе он совсем не подходит. Я знаю это, он знает это и в глубине души, уверен, ты тоже это знаешь. Наверное, тебе неприятно это слышать, но они с Марси похожи. Сделаны из одного теста. Нужно позволить Патчу немного повеселиться. И он может — Марси его не любит. Она не чувствует к нему ничего, что привлекло бы внимание архангелов.

Мы посидели в тишине, и я боролась со своими эмоциями, пытаясь загнать их поглубже. Другими словами, я привлекла внимание архангелов. Мои чувства к Патчу нас выдали. Не то, что сделал или сказал Патч. Это все из-за меня. Если верить Риксону, Патч меня никогда не любил. Никогда не отвечал мне взаимностью. Я не хотела принимать этого. Хотела значить для Патча столько же, сколько он значил для меня. Не хотела думать, что была для него не больше, чем развлечением, способом провести время.

Мне отчаянно хотелось задать Риксону еще один вопрос. Если бы мы с Патчем были все еще в хороших отношениях, я бы, конечно, спросила у него, но теперь обращаться к нему было бы неловко. А Риксон был не меньше Патча связан с этим миром. Он знал вещи, неизвестные другим людям, особенно когда дело касалось падших ангелов и нефилимов. А то, чего не знал, мог выяснить. Так что моей единственной надеждой найти Черную Руку теперь был Риксон.

Я облизнула губы и решила покончить с этим вопросом.

— Ты когда-нибудь слышал про Черную Руку?

Риксон вздрогнул. Он молча изучал меня, потом на лице его отразилось крайнее удивление:

— Это шутка? Я уже давно не слышал этого имени. Я думал, Патчу не нравится, когда к нему так обращаются. Он рассказал тебе?

Сердце сковал холод. Я чуть было не начала рассказывать Риксону про конверт с железным кольцом и запиской, обвиняющей Черную Руку в убийстве моего отца, но неожиданно для самой себя спросила:

— Так Черная Рука — это прозвище Патча?

— Он не пользовался им много лет. С тех пор, как я начал звать его Патчем. Ему никогда не нравилось имя Черная Рука, — он почесал щеку. — Это было в давние времена, когда мы подрабатывали наемниками французского короля. Оперативники XVIII века. Интересная работа. Хорошие деньги.

Меня будто ударили. Я буквально находилась на грани сумасшествия. Слова Риксона проплывали мимо моего сознания, будто он говорил на чужом языке, и я не могла следить за смыслом. Меня затопили сомнения. Не Патч. Это не он убил моего отца. Кто угодно, только не Патч.

Но постепенно я обнаружила, что уже не паникую, и анализирую факты в поисках доказательств. Способность думать возвращалась ко мне, я начинала размышлять и вспоминать. В ночь, когда я дала Патчу свое кольцо и сказала, что его мне подарил папа, Патч отказывался, говорил, что не может принять его. И само имя Черная Рука. Оно подходило ему, даже слишком. Выждав несколько секунд, тщательно сдерживая своим эмоции, я снова заговорила, аккуратно подбирая последующие слова.

— Знаешь, о чем я больше всего жалею? — сказала я самым равнодушным тоном, на который была способна. — Это глупейшая вещь, и ты наверняка будешь смеяться.

Чтобы сделать свою историю убедительнее, я даже смогла усмехнуться, хотя и не подозревала, что способна на такую выдающуюся актерскую игру.

— Я забыла свою любимую толстовку у него дома. Она из Оксфорда, университета моей мечты, — продолжала я. — Папа привез ее мне, когда ездил в Англию, поэтому она много для меня значит.

— Ты была у Патча дома? — В голосе у Риксона звучало искреннее удивление.

— Однажды. Мама была дома, так что мы заехали к нему посмотреть кино. И я оставила толстовку на диване.

Я знала, что иду по краю. Чем больше деталей я упоминала, тем выше была вероятность, что что-то не сойдется, и мое вранье обнаружится. Но в то же время я боялась говорить и слишком туманно, чтобы Риксон не заподозрил, что я лгу.

— Я впечатлен. Он предпочитает хранить свой домашний адрес в секрете.

А собственно, почему? Хотелось бы мне знать. Что он скрывал? Почему Риксон был единственным, кого Патч допускал в свою святая святых? Чем таким он мог поделиться с Риксоном, но ни с кем больше? Может быть, что он никогда не пускал меня дальше определенной черты, потому что за ней я увидела бы доказательство того, что это он ответствен за убийство моего отца?

— Вернуть эту толстовку для меня очень важно, — сказала я.

Я чувствовала себя странно: словно с большого расстояния наблюдала, как кто-то более умный, хитрый и сильный, чем я, ведет этот разговор с Риксоном. Я не была этим человеком. Я была всего лишь девочкой, которая чувствовала, что ее жизнь рассыпается на мелкие кусочки.

— Так зайди к нему прямо с утра. Патч рано уходит, но если придешь к шести тридцати, его еще застанешь.

— Я не хочу встречаться с ним лицом к лицу.

— Ну, давай я заберу толстовку, когда буду там в следующий раз. Наверное, завтра вечером. В крайнем случае, не позднее выходных.

— Я бы хотела вернуть ее как можно скорее. Мама все время спрашивает о ней. Патч дал мне ключ, и если он не сменил замки, я могла бы зайти. Проблема в том, что мы ехали туда в темноте, и я не помню дорогу. Я не обратила внимания, потому что не планировала, что мне придется возвращаться за своей толстовкой после… разрыва.

— Это Сватмор. Около индустриального района.

Мой разум зафиксировал эту информацию.

Если это индустриальный район, готова была биться об заклад, что он живет в одном из кирпичных домов на краю «Олд Таут Колдуотер». Выбор не такой уж большой, если только он не поселился на заброшенном заводе или в лачугах бродяг около реки, в чем я сомневалась.

Я улыбнулась, надеясь, что выгляжу расслабленно.

— Кажется, там река рядом, верно? И последний этаж, да?

Это было рискованно. Я ткнула наугад: просто мне казалось, что Патч не захочет слушать, как соседи топочут над ним.

— Ага, — сказал Риксон. — Номер тридцать четыре.

— Как ты думаешь, Патч сегодня будет дома? Я не хочу наткнуться на него. Особенно если он там с Марси. Просто хочу забрать толстовку и убраться.

Риксон покашлял в кулак.

— О нет, все будет хорошо, в этом смысле можешь быть спокойна. — Он снова почесал щеку и посмотрел на меня чуть ли не с жалостью. — Видишь ли… Мы с Ви на самом деле сегодня идем с Патчем и Марси в кино.

• Предыдущая
• 49/72
• Следующая