Летняя гроза в Молнегорске (СИ) - "Златовласка с косичками" - Страница 31

• Предыдущая
• 31/56
• Следующая

- Куда собираться? – настороженно выпалил я. Мне все это совсем не нравилось.

- На процедуры, парень, куда же еще? – пожал плечами санитар. - Но сначала нужно сделать укольчик.

Он усмехнулся, и от этой усмешки мне стало нехорошо. Я начал протестовать, пытаясь оставаться спокойным.

- Я не пойду. Уже ночь на дворе! Какие, к черту, процедуры?

- А какие доктор назначил. Ну, не упрямься. Будь послушным мальчиком и давай сюда руку.

Леонид подошел ближе. Я инстинктивно отшатнулся. «Будь послушным мальчиком», - пронеслось у меня в голове. Это уже было! Что-то ужасное начиналось точно так же и после таких же слов. Мое сердце сжалось. Не раздумывая больше ни секунды, я кинулся к двери, надеясь проскочить мимо громилы.

- Куда это ты собрался?

Леонид перехватил меня на полдороги и повалил на кровать. Схватив мою руку, он быстро и ловко сделал укол. Через секунду я был свободен, но бежать уже не мог. Меня сковала по рукам и ногам знакомая слабость.

- А теперь пошли, парень. Доктор уже ждет.

Леонид поднял меня на ноги и, поддерживая за плечи, вывел из палаты. Он почти тащил меня по темному коридору клиники. Мы шли несколько минут, прежде чем меня втолкнули в большую, залитую светом белую комнату. Здесь был стол, подозрительно смахивающий на операционный, много медицинского оборудования и довольно ухмыляющийся Дорофеев в зеленом врачебном балахоне.

- А вот и наш дорогой пациент! – пропел он, ловко раскладывая на большом плоском подносе сияющие медицинские инструменты. – Готов к началу процедуры?

Я не был готов ни к каким процедурам. От липкого тошнотворного страха у меня задрожали колени. Эти сволочи меня разрезать хотят?

- Что вы собираетесь делать? – нервно выкрикнул я.

- Для начала раздеть, - ласково сообщил Дорофеев. Он кивнул Леониду, и тот потянул меня к столу. Сильный толчок под колени, и вместо белоснежной стены я уже смотрел на белоснежный потолок. Громила уложил меня на стол и начал деловито стягивать мою футболку.

- Нет! – протестующе заорал я.

- Все снимай, Леонид. Почему ты раньше этого не сделал? Нашему мальчику больше не нужна эта одежда, – мурлыкал Дорофеев, – Мы обязательно выдадим ему другую. Беленькую, очень красивую и очень удобную.

- Извините, Герман Анатольевич. Сейчас все сделаю.

Леонид закончил с футболкой и перешел к джинсам. Я пытался отпихнуть его ногами, но после укола они словно налились свинцом и отказывались мне подчиняться.

- Нет, не надо! Не трогай, урод!

Я даже кричать толком не мог. Мои вопли были скорее похожи на сдавленные хрипящие всхлипывания. Я был абсолютно беззащитен перед этими мерзавцами. Леонид снял с меня все, кроме трусов, и остановился, ожидая дальнейших распоряжений.

- Вот и славненько, - похвалил его Дорофеев. - А теперь устрой нашего мальчика поудобнее. Боюсь, как бы он сам себе не навредил.

Я не сразу понял, что он имел в виду. Зато понял Леонид. Он достал из-под стола толстые ремни с зажимами для рук и ног. Пока я соображал своими затуманенными мозгами, что к чему, мои ноги оказались прикованными к столу.

- Нет!

Я понимал, что мне уже не спастись. Сейчас они прикуют мои руки, и все будет кончено. Леонид потянулся к моим запястьям и вдруг остановился. Я услышал чьи-то шаги. Кто-то подошел к столу и остановился у моего изголовья. Я не мог увидеть этого человека и пришел в бешенство. Наверняка кто-то еще из их банды садистов пришел полюбоваться интересным представлением!

- Чтоб вы все провалились в ад, сволочи! Не смейте меня трогать!

Это было бесполезно, но я пытался размахивать руками, чтобы помешать Леониду схватить их и приковать.

- Успокойся, Даниил, успокойся, - сахарным голосом уговаривал меня Дорофеев. – Мы не сделаем тебе ничего плохого. Мы хотим тебе только добра.

- Какое, на хрен, добро? Что вы собираетесь со мной сделать?

У меня оставался последний козырь, которым я мог воспользоваться.

- Вы думаете, Асталин не узнает? Это же он меня сюда привез! Если со мной что-нибудь случится, он упечет вас всех за решетку!

- Неужели?

Сахарная улыбка Дорофеева стала по-настоящему приторной. Он чуть поднял голову, глядя вперед, мимо меня и Леонида.

- За решетку, говоришь? Вы слышали, Андрей Александрович?

- Слышал.

Насмешливо-холодный и такой знакомый голос заставил мое сердце оборваться. Не может быть! Пусть мне показалось, пусть я ошибся! Тот, кто стоял сзади, обогнул стол и подошел ближе. Теперь он стоял передо мной. Это был Асталин.

- Все еще сопротивляешься, котенок? – вкрадчиво спросил он.

Я смотрел на него, понимая, что никакой ошибки нет и быть не может, но все равно не мог, не хотел верить!

- Почему? – выдавил я.

- Почему что?

Начальник наклонился. Он улыбался, и это был оскал хищника, наслаждающегося видом беззащитной жертвы. Протянув руку, он погладил меня по щеке. Его глаза сияли красным светом.

- Почему я не уехал? Но как же я мог оставить своего котенка одного да еще так скоро?

Его палец коснулся моих губ и надавил, пытаясь проникнуть внутрь. Я отчаянно замотал головой. Что он творит? Каким-то чудом извернувшись, я вцепился пока еще свободной рукой в его руку.

- Почему вы это делаете?!

- Потому что хочу избавить тебя от некоторых неудачных воспоминаний. Поверь мне, они совершенно лишние.

Я видел горящие красные искры в его глазах и понимал, каким я был идиотом.

- Так это была правда! Нет у меня никакого Воздействия! Вы просто хотите промыть мне голову! Чтобы я не помнил того, что случилось с Костей! Как у вас все это получилось? Как вы всем мозги пудрите?

- Тише. Все это не важно.

Начальник поймал мои запястья и сам приковал их к столу. Сначала одно, а потом второе.

- Успокойся и расслабься. Все будет хорошо.

Он продолжал что-то негромко приговаривать. Я не слушал. Все перекрывало затопившее меня отчаяние. Надежды на спасение не было, а значит, ничего больше не имело смысла. Дорофеев ввел иглу с каким-то прозрачным раствором мне в вену. Леонид медленно протирал холодным и влажным тампоном мои виски и лоб. Они неспешно готовили меня к чему-то ужасному. Как овцу на бойне.

Дорофеев принес большой круглый предмет, напоминающий мотоциклетный шлем. От него во все стороны расходились тонкие проводки. Что это еще за хреновина? Штука, с помощью которой они собираются промывать мне мозг? Или спалить его к чертовой бабушке? Я беспомощно всхлипнул, заметавшись, как рыба на крючке. Только бы не расплакаться, как девчонка, перед этими… Леонид приподнял мою голову и вставил зажим в мой рот, чтобы я не орал. Вместе с Дорофеевым они надели на меня шлем и начали закреплять его с помощью проводков и маленьких присосок. Моя апатия сменилась мгновенным ужасом и еще более сильным сожалением. Я ведь даже не попрощался с мамой!

- Все в порядке.

Как сквозь туман до меня донесся голос Асталина. Он накрыл рукой мои сведенные судорогой пальцы и переплел их со своими. Сжал их так осторожно, словно они были хрустальными.

- Я рядом. Я не оставлю тебя. Не бойся, котенок.

Да пошел ты, тварь. Ненавижу тебя, скотина, убийца, монстр. Ненавижу! Убью, если выживу. Это была моя последняя здравая мысль. Потом последовала яркая вспышка и ослепительная боль. Она вспыхнула в голове, а затем разлилась горячей волной по всему телу. Что-то словно подбросило меня в воздух, вырывая один за другим беззвучные крики из моего горла.

Боль накатывала снова и снова. Невыносимая, изматывающая, убивающая что-то во мне по крупицам. Она то затихала, то вспыхивала с новой силой, враждебная и черная, как ночной мрак. Это продолжалось до бесконечности. Я словно перестал существовать, выпав из этого мира, и ничего больше не знал и не помнил. У меня были только боль и прикосновение чьих-то пальцев. Кто-то держал меня за руку, не отпуская в темноту, и это было единственное, что удерживало меня на плаву.

Потом, спустя целую вечность, я услышал голоса и даже начал различать отдельные слова. Голосов было два, один противно тонкий и срывающийся до визга, а второй холодный и четкий.

• Предыдущая
• 31/56
• Следующая