Победивший платит (СИ) - "Жоржетта" - Страница 68

• Предыдущая
• 68/167
• Следующая

- Это не выправка, - качаю я головой. - Или, по крайней мере, не только она. Если забыть о зажатости и недостатке опыта, он показался тебе потенциально неплохим фехтовальщиком?

- Да, - соглашается Пелл рассеянно, но без колебаний, - у него могут быть перспективы: лет через десять усердных тренировок. Он наблюдателен и не бездарен, но даже твой сын держит оружие в руках крепче.

Полагаю, этот сомнительный комплимент мне стоит принять на свой счет, оставив на долю Эрика поздравления с выздоровлением. О чем я и сообщаю, и теперь наступает мой черед скрашивать молчание чаем.

- Болел? - переспрашивает Пелл, покачивая оставшийся глоток с мельчайшей чайной пылью на дне чашки. - Проблемы с адаптацией или прививки не сделал вовремя?

Предположение отчетливо отдает традиционным неудовольствием человека, считающего инфекционное заболевание вызовом роду человеческому и результатом личной глупости заболевшего.

- Что ты, - качаю я головой. - Раздробленный поясничный позвонок и полгода без лечения.

Стоило сказать это хотя бы ради того, чтобы увидеть, как широко умеют раскрываться обычно суженные карие глаза.

- Полгода? - недоверчиво переспрашивает Пелл. - Ваша семья никогда слишком не интересовалась медициной, но все равно со стороны твоего брата запускать этот случай было слишком. Если ты ничего не путаешь, твой младший должен ходить по дому с палкой и не переступать порог этого зала.

- Полгода, - подтверждаю я. - Ничего не хочешь изменить в своем прогнозе, Бойцовый? Учти, барраярцы живут меньше - следовательно, делают все быстрее.

- Ах, конечно же, и шестимесячные дети у них уже кусают сырое мясо, - саркастически соглашается он, однако уверенности под этой колкостью немного. - Поживем-увидим. Ты всегда любил трудные задачи, Иллуми, но эта может не иметь решения. Сделать из инвалида фехтовальщика и из барраярца - члена своей семьи... тебя спасет разве что упрямство.

- Благодарю за комплимент, - отвечаю в тон. - Мне действительно хотелось бы, чтобы время от времени с ним фехтовал и ты. Так он восстановится быстрее. Впрочем, я сомневаюсь в том, что эта затея не закончится лазаретом, если вы приметесь при каждой встрече заново переигрывать войну.

- Что ж, немного поучить его фехтованию и смирению было бы полезно, - парирует уязвленный Пелл, и мне приходится поправить сказанное.

- Фехтованию. Я буду тебе очень благодарен, если им ты ограничишься, друг мой.

- Я - ограничусь, - веско сообщает оправившийся от изумления Пелл. - Второму он научится сам, если способен делать выводы. С виду он, кстати, обучаем. Хотя самолюбив не по способностям.

Ох, кто бы говорил о самолюбии... мы все трое хороши.

- Его врожденная гордость получила почву, - спокойно замечаю. - Для члена моей семьи это нормально; я бы обеспокоился, случись иначе.

- Надо полагать, Хисока подбирал его именно по этому качеству? - легко спрашивает Пелл. Мне приходится проглотить ярость, с некоторых пор полыхающую при упоминании имени братца.

- Не думаю, - отставив свою чашку, отвечаю, - но его выбором я доволен.

Это правда, а правда заслуживает того, чтобы быть сказанной вслух.

- И ты его еще оценишь, - добавляю, усмехаясь. Я очень удивлюсь, если два таких задиры не найдут общего языка... и да хранят их боги от тяжелых ран.

- Очень мне надо оценивать варвара, - хмыкает Пелл, поднимаясь. - Ты - мой друг. А он, пусть по странному стечению обстоятельств и твой Младший, все же изначально генетический брак, невоспитанный и необученный. Но пока ты им доволен, на остальное можно закрыть глаза.

- Я буду благодарен, - повторяю, не желая заново ввязываться в спор, - если ты примешься за нас обоих.

Кажется эта фраза - последняя точка в примирении. Неловкая напряженность, чуть было не вылившаяся в открытую взаимную обиду, если не забыта, то похоронена глубоко. И желая сгладить ее мельчайшие следы, мы с нарочитым оживлением обсуждаем последние новости: кого повысили в чине, кто заключил генетический контракт, когда и где будут проходить концерты столичной оперы и светские приемы...

- Ты ведь не намерен провести этот сезон вдалеке от событий света? - интересуюсь полувопросительно.

- Ну да, - подтверждает Пелл. - Мои обязательства, разумеется, не идут в сравнение с твоими, ведь я не обременен семьей...

- ...обременят и тебя, не сомневайся, - подхватываю я. - Я слышал, лорд Хар всерьез подыскивает тебе невесту.

- Он занят поисками достойной меня пары последние пятнадцать лет, - отмахивается Пелл. - Поверить не могу, что его требованиям удовлетворил, наконец, хоть один контракт. И даже дед не говорит о моей потенциальной супруге так часто, как ты о своем дикаре. Он твой новый проект? Или просто новый сердечный друг?

- Он - вдовец моего брата, - твердо отвечаю я, поднимаясь и провожая гостя до машины. - Будь с ним бережен.

- Как с яйцом феникса, попади оно мне в руки, - уверяет Пелл, и мы прощаемся до следующей встречи.

Глава 20. Эрик.

Дверь фехтовального зала я закрываю очень аккуратно, чтобы не хлопнуть со всей силы. Не нашедшая выхода беспредметная злость зудит в сжатых кулаках, подначивая на глупости, о которых я после пожалею. Поэтому ограничиваюсь одной-единственной - схватив свою старую куртку, сбегаю из дому, пинать сухие листья на дорожках парка и думать о случившемся.

Что меня так обозлило?

То, что меня победили? Первым клинком Барраяра, а то и всей галактики, я себя никогда не считал. Случалось быть побитым и в тренировочном поединке, и даже на дуэли - бог миловал, отделался тогда дыркой в боку, а не в сердце (а еще гауптвахтой потом, и хорошо, что ею одной). Немного неприятно получить щелчок по носу именно в том, что считал своею традиционно сильной стороной, но, в сущности, сам виноват. Полгода без тренировок, и нечего надеяться на чудо. Он показал, что превосходит Иллуми, а Иллуми без большого труда справляется со мной, выводы очевидны.

То, что меня оплевали? Надменный гем-лорд со всем возможным фырканьем и ядом продемонстрировал, как я ему не нравлюсь? Тоже мне, открыл Южный Континент. Я его обожаю не больше, чем он меня, война закончилась слишком недавно, и если с гражданскими цетами как-то удается поиграть в мысленную игру "у нас нет личных счетов", то с кадровым офицером этот номер взаимно не проходит. Поэтому попытку стереть оппонента в порошок словесно вместо прямого мордобития (это не считая, что по стенам развешано много чего подходящего колюще-режущего) следует считать образцом вежливости и примером миролюбия.

То, что друг моего любовника меня окатил пренебрежением на глазах у последнего? Ревность, так что ли? Может, и ближе к истине, но не разумнее первых двух пунктов. Хорошо еще мне хватило ума не переминаться там под дверью, пытаясь вслушаться, на какие лады склоняют два цетагандийца мою барраярскую фамилию. Вряд ли я всерьез опасаюсь, что Иллуми вдруг встряхнется, посмотрит на меня трезвым взглядом, вздохнет - "и с кем я связался?", - и постарается отдалиться от "дикаря". Я, конечно, параноик, но не сумасшедший же. Прекрасно помню, как он какой-то час назад говорил о своих намерениях зарвавшегося приятеля осадить, если что. И осадил бы, не вылети я сам спешно за дверь.

Да не на них я, кажется, сердит. На себя. Оцетагандился дальше некуда, стараюсь изо всех сил понравиться раскрашенными гемам, из кожи вон лезу, чтобы сойти за своего... Не отказываюсь уже, сам тянусь. Ловушка между "быть нужным" и "быть свободным", а шансов вернуться на Барраяр не осталось давно. Был бы хотя бы один... нет. Один шанс - это слишком мало, чтобы воспользоваться, и слишком много, чтобы пережить неудачу.

Соблазнительная безысходность, чего уж говорить.

• Предыдущая
• 68/167
• Следующая