Глоток мрака - Гамильтон Лорел Кей - Страница 58

– Можешь сказать вслух, Дойл. Из-за потери Мрака и Убийственного Холода.

– Ты расстраиваешься, когда слышишь о нем.

– Верно. Но это не повод о нем не говорить.

– Был бы повод, если б ты была королева Андаис, – заметил Рис.

– Я не она.

– Все же Дойл скромничает, – сказал Рис. – Враги королевы боялись Холода, это правда, но многих придворных удерживал в рамках только страх перед Мраком королевы.

– Ты преувеличиваешь, – сказал Дойл.

Я покачала головой.

– Не уверена. Я слышала разговоры о тебе, Дойл. Я знаю, что когда королева говорила: «Приведите моего Мрака, где мой Мрак?», – это значило чью-то смерть. Ты был ее вторым по значению средством устрашения после слуа.

– Вы хотите сказать, что капитана Дойла боятся почти так же, как войска слуа? – поразилась Грегорио.

Мы все посмотрели на нее.

– Да, – ответила я.

– Он один – и армия кошмаров? – Она даже не пыталась скрыть недоверие.

– Он и один умеет напугать, – сказал Рис.

Грегорио вытаращилась на Дойла, словно стараясь лучше разглядеть его в полумраке.

– Вам не нужно сообщить сержанту Доусону, что бронированные машины защитят нас от магической атаки? – спросила я.

– Я скажу ему, что это вероятно. – Она взялась за рацию.

Рис сказал:

– Возможно, среди них есть мастера иллюзий, способные выманить солдат из машин.

– Какие иллюзии могут выманить солдат из машин? – спросила я.

Из рации послышались взволнованные голоса:

– Эс-четыре вызывает всех, на пути раненые солдаты! Останавливаемся для оказания помощи.

– Вот такие, – сказал Дойл.

– Скажите, что это обман зрения! – крикнула я Грегорио.

– Скажите, чтобы ни в коем случае не выходили из машин, – добавил Дойл.

Грегорио попыталась, она все сказала, но чему солдат не обучили – это бросать раненых без помощи. Ловушка оказалась идеальной. Солдаты вышли из машин, и едва они оказались на дороге, как сидхе атаковали, и никакая магия людей не могла им помешать.

Из рации доносились обрывки фраз: «Это Моралес, но он погиб в Ираке!», «Это Смитти... убит в Афгане...»

– Сиобхан, – сказал Рис. – Она умеет возвращать тени мертвых – тех, кого ты знал. Вот дрянь, я думал, она эту власть утратила.

– Принцесса возвращает силу всем фейри, а не только нам, – сказал Дойл.

Главный момент во всей ловушке – то, что солдаты и не понимали, что атака уже идет. Грегорио повернулась к нам всем корпусом:

– Они как будто ничем нашим не вредят.

– В арсенале сидхе есть и другие ментальные фокусы, – сказал Рис.

– О чем вы?

Загремели выстрелы.

– Они открыли огонь! – Грегорио схватилась за рацию, пытаясь докричаться до кого-нибудь.

Мы услышали голос Доусона:

– Мерсер выстрелил в Джонса! Он стреляет по своим!

– Он стреляет по монстрам, – сказал Дойл.

– Что?

– Сидхе навели иллюзию, которая заставляет вашего солдата видеть вокруг чудовищ. Он не понимает, что ведет огонь по своим.

– Но на нас на всех надето противоэльфийское снаряжение.

– Вы уверены, что на вашем Мерсере оно есть? – спросил Дойл.

– Его могли обманом заставить снять амулеты, – сказала я.

Она выругалась и снова вызвала Доусона. Зазвучали выстрелы – на этот раз ближе. Грегорио выключила рацию, лицо ее замкнулось.

– Мерсера убили. Свои. Он думал, что снова оказался в Ираке.

– Добейтесь, чтобы все вернулись в машины, – сказал Дойл. – Скажите, чтобы не верили ничему, что видят вокруг.

– Поздно, Дойл, – сказал Рис.

Они обменялись слишком мрачными взглядами.

– Возможно, мы справимся с иллюзиями... – сказал Дойл.

– Вы у нас под защитой, – отрезала Грегорио. – У меня ясный приказ. Вы не должны покидать машину, пока я не сдам вас службе аэропорта.

Я схватила Риса и Дойла за руки. Капкан расставляли на нас – на моих стражей и меня. Я была согласна с Грегорио, но... крики снаружи не смолкали, к ним теперь примешивались стоны.

– Сержант Доусон, ответьте мне! – кричала Грегорио в микрофон.

– У нас раненый. У него открылась старая рана – будто и не заживала никогда! Что за фигня такая?

– Кел называется принцем Старой Крови. И не потому, что происходит из древней династии, – сказал Дойл.

– То есть это делает принц? – спросила Грегорио.

– Да.

Сидя на заднем сиденье «хамви», я мертвой хваткой сжимала руки двоих моих стражей. В голове не было ни одной мысли. Огромной пустотой навалилась на меня тяжесть последних дней или месяцев, и я застыла в нерешительности. Солдатам против сидхе не выстоять, потому что они люди, но ловушку ставили на нас, а значит, у Кела и его команды и против всех наших умений что-то предусмотрено. Мне не раз приходилось драться на дуэли с его приверженцами, пока Кел надеялся убить меня законными методами, и я знала их возможности. В том числе самые ужасные.

– Стреляйте в них, – сказала я. – От пуль сидхе не защищены.

– Мы не можем стрелять в принца крови и его гвардию, пока они не атакуют нас чем-то таким, что можно предъявить в суде.

– Кел заставит большинство из вас истечь кровью, даже не коснувшись оружия, – сказала я, подаваясь вперед на весь запас привязного ремня.

– Но его вину не доказать, – сказала Грегорио. – Вы никогда не пытались доказать военному трибуналу, что защищались от магического нападения? Мне приходилось. Это трудно.

– Что, лучше пусть все там погибнут? – спросила я.

– Мы можем им помочь, Мередит, – сказал Дойл.

Я повернулась к нему.

– Этого он и добивается, Дойл. И ты это знаешь. Он убивает солдат, чтобы выманить нас из машин.

– Да, Мередит, – сказал он, беря меня за подбородок свободной рукой. – Ловушка хороша.

Я высвободилась и покачала головой.

– Солдаты должны защищать нас.

– Они погибают, защищая нас, – сказал он.

У меня перехватило горло, слезы защипали глаза.

– Нет... – прошептала я.

– Оставайся в машине, что бы ни случилось, Мередит. Тебе выходить нельзя.

– Как только тебя не будет, меня отсюда выволокут. Выволокут и убьют. Меня и твоих нерожденных детей.

Он вздрогнул – в первый раз на моей памяти. Мрак не дрожит.

– Сурово, моя принцесса.

– Правда обычно сурова, – сказала я, не скрывая гнева.

– Она права, капитан, – сказал Рис.

– И что, пусть умирают вместо нас? – спросил Дойл.

Рис вздохнул, потом поцеловал меня в щеку.

– Я пойду за тобой, капитан. Ты же знаешь.

– Нет! – Я повысила голос.

– Я не могу разрешить вам покидать безопасное убежище, – сказала Грегорио.

– А как вы нас остановите? – спросил Дойл, уже взявшись за ручку двери.

– Блин! – сказала она и принялась вызывать начальство по рации.

Дойл тронул ее за плечо:

– Не лишайте нас хоть малого преимущества – внезапности.

Она отпустила кнопку и уставилась на него.

– Но принцесса права. Цель засады – выманить вас из машин на смерть.

– Увы, – сказал он и повернулся ко мне. – Поцелуй меня, Мередит. Моя Мерри.

Я замотала головой:

– Нет, нет!

– Ты не поцелуешь меня на прощанье?

Мне хотелось проорать: «Нет!». Нет, я не дам добро на его глупость, никогда. Но я не могла отпустить его без поцелуя.

Я его поцеловала – или это он поцеловал меня. Он целовал меня нежно, обхватив ладонями лицо. А потом притянул к себе до хруста в костях и отстранился, еще раз коснувшись поцелуем губ.

– Теперь меня, – сказал Рис.

Я повернулась к нему с блестящими от слез глазами. Нет, я не заплачу. Не сейчас. Лицо у Риса было такое печальное! Смягченное нежностью, но печальное. Он поцеловал меня очень легко, а потом яростно, чуть не до боли, сгреб в объятия и поцеловал так, словно в моих губах для него была и пища, и вода, и сам воздух, словно он жить не мог без моего поцелуя. Я утонула в ярости его губ, его рук, его тела, а когда мы вынырнули наконец на поверхность, мы оба едва дышали.