1000 загадок, сказок, басен - Кановская Мария Борисовна - Страница 47

• Предыдущая
• 47/67
• Следующая

Заметил это волк и спрашивает:

– Лисичка-сестричка, что это ты все бегаешь взад и вперед да скачешь через лазейку?

– Должна же я поглядеть, не идет ли сюда кто-нибудь! – отвечает хитрая лиса. – А ты, волк, смотри не объешься.

– Я кончу только тогда, когда бочка опустеет, – сказал волк.

В это время крестьянин услыхал шум в погребе и пошел посмотреть, кто это шумит. Лиса увидала его, выскочила через лазейку – да и была такова. Волк тоже бросился к лазейке. Но он так растолстел от еды, что застрял и никак не мог выбраться из погреба. Тут крестьянин и поймал его.

А лиса убежала в лес и была очень рада, что наконец-то избавилась от ненасытного волка.

Эту историю почему-то считают выдумкой, а между тем в ней все – истинная правда. Мой дедушка, рассказывая ее мне, каждый раз говорил:

– Конечно, это было на самом деле, а иначе разве я стал бы об этом рассказывать?

А история вот какая.

Это было в одно воскресное утро летом, как раз когда цвела гречиха. Солнце ярко светило на ясном небе, теплый утренний ветерок веял над полями. Жаворонки звенели в вышине, пчелы жужжали в гречихе. Все живое радовалось, и ежик тоже.

Еж стоял у дверей своего дома, скрестив на груди руки. Он подставлял мордочку теплому ветерку и напевал песенку – ни плохо, ни хорошо, а именно так, как обычно напевают ежи в погожее воскресное утро.

Стоял он так да напевал вполголоса и вдруг подумал: «Пока жена моется и наряжается, я мог бы прогуляться по полю и посмотреть, как растет моя брюква».

А брюква была посажена тут же, возле его дома. Еж с семьей охотно лакомился ею и поэтому считал своей собственностью.

Сказано – сделано. Еж закрыл дверь и отправился в поле.

Он был еще совсем близко от дома и только собрался обогнуть куст терновника и свернуть к брюквенному полю, как вдруг ему повстречался заяц. Заяц тоже спешил по делам – осмотреть свою капусту.

Еж приветливо поздоровался с зайцем и пожелал ему доброго утра.

Но заяц считал себя знатным барином и был ужасно высокомерен. Он не ответил на поклон ежа, а сказал ему с самым презрительным видом:

– Как это ты в такую рань уже очутился здесь, в поле?

– Я вышел погулять, – ответил еж.

– Погулять? – засмеялся заяц. – Я думаю, твои ноги не очень-то годятся для прогулок.

Этот ответ разозлил ежа. Он многое мог стерпеть, но о своих ногах не позволял ничего говорить, потому что они были у него кривые.

– Ты воображаешь, – сказал еж, – что от твоих ног больше толку?

– Я думаю, – ответил заяц.

– Это еще надо проверить, – сказал еж. – Готов поспорить, что если мы побежим наперегонки, я обгоню тебя.

– Это же курам на смех! – закричал заяц. – Ты – с твоими кривыми ногами! Ну ладно, будь по-твоему: если уж тебе так хочется, бежим хоть сейчас.

– Нет, нам незачем так спешить, – ответил еж. – Я еще ничего не ел. Я зайду домой, немножко закушу и через полчаса буду опять здесь, на этом самом месте.

Заяц согласился, и еж ушел.

По дороге он рассуждал: «Заяц надеется на свои длинные ноги, но я проведу его. Хоть он и знатный барин, но зато круглый дурак».

Пришел еж домой и сказал своей жене:

– Собирайся скорее, жена, и пойдем со мной в поле.

– А что случилось? – спросила жена.

– Я поспорил с зайцем: буду бегать с ним наперегонки, а ты должна быть свидетелем.

– Ах, боже мой, ты совсем одурел, муженек? – закричала на него ежиха. – В своем ли ты уме? Да как ты можешь тягаться с зайцем?

– Молчи! – сказал еж. – Это тебя не касается, не вмешивайся в мужские дела. Собирайся, и пойдем.

Что было делать ежихе! Волей-неволей ей пришлось послушаться.

По дороге еж сказал жене:

– Ну, слушай внимательно. Вон на том поле мы будем бегать. Заяц по одной борозде, а я – по другой. Мы побежим с того конца. Тебе нужно только стоять здесь, в борозде, и, когда заяц прибежит, крикнуть ему: «А я уже здесь!»

Когда они пришли на пашню, еж указал жене ее место и поспешил на другой конец поля.

Заяц был уже там.

– Можно начинать? – спросил он.

– Конечно, – ответил еж.

Тут они стали каждый в свою борозду. Заяц сосчитал: «Раз, два, три!» – и вихрем понесся по пашне.

А еж пробежал шага три, а потом свернулся в клубок и спокойно улегся в борозде.

Когда заяц во весь дух примчался на другой конец пашни, верная супруга ежа крикнула ему:

– А я уже здесь!

Заяц остолбенел от изумления – он подумал, конечно, что видит перед собой самого ежа. Ведь всем известно, что супруга ежа выглядит точнехонько, как ее муж.

«Здесь что-то нечисто!» – подумал заяц и закричал:

– Бежим еще раз? Поворачивай! – и опять помчался вихрем – так, что у него чуть уши от головы не оторвались.

А супруга ежа спокойно осталась на своем месте. Когда же заяц примчался обратно, еж крикнул ему:

– А я уже здесь!

Заяц разозлился и закричал:

– Бежим еще раз! Поворачивай!

– Мне это ничего не стоит, – ответил еж. – Пожалуйста, сколько тебе угодно.

Заяц пробежал так еще семьдесят три раза. И каждый раз, когда он прибегал на другой конец пашни, еж или его супруга говорили ему:

– А я уже здесь!

На семьдесят четвертом разе заяц не добежал до конца и упал посреди поля.

А еж позвал свою жену, и они, довольные друг другом, отправились домой. И если они не умерли, то живут до сих пор.

Так случилось, что однажды еж совсем загонял зайца. И с той поры ни один заяц не соглашается бегать наперегонки с ежом.

Это было очень-очень давно. Вздумалось птицам избрать себе короля, чтобы он правил ими. Птицы хотели хорошенько обсудить это важное дело. Слетелись они со всех концов, изо всех лесов и полей. Тут были и орел, и зяблик, и сова, и ворона, и жаворонок, и воробей… Да разве всех перечтешь? Прилетела и самая крошечная пичужка, у которой даже и именито не было. И постановили птицы, что королем будет тот, кто сможет взлететь выше всех. Решили начать состязание прямо с раннего утра, чтобы потом никто не говорил: «Я поднялся бы еще выше, но стало очень темно, и потому я не смог».

И вот все птицы полетели. Захлопали, зашумели крылья. Над полем поднялись целые клубы пыли, и стало так темно, будто налетела черная туча.

Маленькие птички вскоре выбились из сил и попадали на землю. Большие птицы выдержали подольше. Но ни одна из них не могла сравняться с орлом: он взлетел так высоко, что мог бы даже солнцу глаза выклевать. Увидел орел, что все птицы остались далеко внизу, и подумал: «Зачем мне лететь еще выше? Я и так буду королем». И он стал спускаться. А все птицы в один голос кричали ему снизу:

– Ты – наш король! Ты взлетел выше всех!

– Кроме меня! – пискнула маленькая безымянная пичужка, которая спряталась в перьях на груди орла.

Она вылетела оттуда и стала подниматься все выше и выше. А так как все время, пока орел летел, она отдыхала, то и поднялась теперь выше самого орла. А потом сложила крылышки, спустилась камешком вниз и крикнула:

– Король-то я! Король-то я!

– Ты – наш король?! – сердито закричали на нее все птицы. – Ну нет! Ты добилась победы только плутовством и хитростью.

И они поставили новое условие: королем будет тот, кто сумеет глубже всех уйти под землю.

Какой же тут начался переполох! Широкогрудый гусь спешил поскорей выбраться из пруда на землю. Петух изо всех сил торопился выкопать ямку. Утке досталось больше всех. Она спрыгнула в канаву, да сломала себе лапку и заковыляла обратно к пруду. И по дороге все крякала:

• Предыдущая
• 47/67
• Следующая