Собачье сердце (сборник) - Булгаков Михаил Афанасьевич - Страница 31

• Предыдущая
• 31/37
• Следующая

Зоя уходит, закрывает за собою дверь.

ГУСЬ (в пространство). Ты будешь вещи продавать на Смоленском рынке, ты попадешь в больницу! И посмотрю я, как ты в своем сиреневом туалете… (В тоске валится на ковер.)

АМЕТИСТОВ. Борис Семенович, коврик грязный!… Все устроится!… Одна она, что ли, на свете? Плюньте! Она даже и не красива, антр ну суа ди, так, ординер…

ГУСЬ. Уйди! Я тоскую…

АМЕТИСТОВ. Вот и отлично! Потоскуйте… Вот вам ликерчик и папиросы… (Исчезает.)

За сценою фокстрот.

ГУСЬ (тоскует). Гусь тоскует… Отчего ты тоскуешь, бедный? Оттого, что ты потерпел непоправимую драму… Ах я, несчастный! Я всего достиг, чего только можно достичь, и вот ядовитая любовь сразила меня, и я лежу на ковре, и где?… В веселом доме!… Алла! Вернись! (Громче.) Алла! Вернись!

АМЕТИСТОВ (появился). Тихонечко, Борис Семенович, а то внизу пролетариат слышит… (Исчезает, закрыв дверь.)

Херувим появляется бесшумно, подходит к Гусю.

ГУСЬ. Уйди, я тоскую…

ХЕРУВИМ. Цего тоскуеси мала-мала?

ГУСЬ. Не могу видеть ни одного человеческого лица, только ты один симпатичный… Херувим, китайский человек… Печаль меня терзает, и от этого я нахожусь на ковре…

ХЕРУВИМ. Пецаль? Я тозе пецальний…

ГУСЬ. Ах, китаец!… Чего тебе печалиться? У тебя все впереди…

ХЕРУВИМ. Мадама обманула? Все мадамы сибко нехоросие мала-мала… Ну, сто? Другую мадаму забираеси… Много мадама Москве…

ГУСЬ. Не могу достать другую мадаму!

ХЕРУВИМ. Тибе денги ниэт?

ГУСЬ. Ах, милый китаец! Разве может быть, чтобы я не достал денег? Но вот одного не может придумать моя голова, как деньги превратить в любовь! Смотри! (Выбрасывает из кармана толстые пачки червонцев.) Утром получил пять тысяч! А вечером - удар, от которого я свалился! И вот я лежу на большой дороге, и пусть каждый в побежденного Гуся плюет, как я плюю на червонцы!

ХЕРУВИМ. Плюесь в денги? Смисно! У тибя денги ест, мадама нет… У меня мадама ест, а денги где? Дай погладить червонцы…

ГУСЬ. Гладь…

ХЕРУВИМ. А, цервонцики, цервонцики, милые… (Внезапно ударяет Гуся под лопатку финским ножом. Гусь затихает без звука.) Цервонци… и теплый Санхай!! (Прячет червонцы, срывает с Гуся часы с цепочкой, кольца с пальцев, вытирает нож о пиджак Гуся, поднимает Гуся, сажает в кресло, убавляет свет, говорит шепотом.) Мануска!

МАНЮШКА (выглянула). Чего тебе?

ХЕРУВИМ. Тссе… Сицас Санхай безим… вокзал…

МАНЮШКА. Ты что сделал, черт?

ХЕРУВИМ. Я Гуся зарезала…

МАНЮШКА. А… Дьявол!… Дьявол…

ХЕРУВИМ. Беги, а то тибя резать буду! Цицас мокрая беда будит!…

МАНЮШКА. Господи! Господи! (Исчезает вместе с Херувимом.)

АМЕТИСТОВ (вошел тихо). Борис Семенович, я на минуточку, только проведать… Ну, как чувствуете себя? Э, как вы переволновались! Вон и ручка холодная… (Всматривается.) Что?! Сукин кот!… Бандит! Мокрое дело! Этого в программе, граждане, не было! Как же теперь быть-то, а? Засыпался! Крышка! Херувим!! Да… Конечно, ограбил и ходу дал… А я-то идиот!… Вот тебе и Ницца! Вот тебе и заграница! (Пауза. Машинально.) Вечер был, сверкали звезды… Чего же я сижу? Ходу? (Сбрасывает с себя фрак, галстук, вбегает в спальню Зои, открывает письменный стол, берет оттуда какие-то бумаги и деньги, прячет в карман, вынимает из-под постели старенький чемодан и из него - френч, надевает его, надевает кепку.) Верный мой товарищ чемодан, опять мы с тобой вдвоем. Но куда податься теперь? Объясните мне, товарищи, куда податься? Ах, звезда ты моя, безутешная!… Ах, судьба моя!… Прощай, Зоя, прости! Иначе я поступить не мог! Прощай, Зойкина квартира! (Исчезает с чемоданом.)

Пауза. Дверь в спальню Зои тихонько открывается, и входят Первый и Второй неизвестные, а за ними еще двое неизвестных.

ЗОЯ (появилась в гостиной). Борис Семенович, вы один? А где же Аметистов? (Всматривается.) О Боже! О Боже! Мы погибли! О Боже! (Тихонько в двери.) Павел Федорович!

Абольянинов вошел.

Павлик, стряслась беда! Посмотрите! (Указывает на Гуся.)

АБОЛЬЯНИНОВ. (вглядевшись). Что такое?!

ЗОЯ. Павлик, беда! Это китаец, это он с Аметистовым! Павлик, бежать! Сию минуту бежать.

АБОЛЬЯНИНОВ. Как - бежать?

ЗОЯ. Павлик, опомнитесь, поймите, в квартире убийство!… Да что я… Ах, деньги в спальне! Бежать…

ПЕРВЫЙ НЕИЗВЕСТНЫЙ (выходя). Спокойно, гражданочка. Нельзя бежать.

ЗОЯ. Кто вы такие?!

ВТОРОЙ НЕИЗВЕСТНЫЙ. Спокойно, гражданочка. Мы с мандатами.

АБОЛЬЯНИНОВ. Зоя! Что творится в квартире?

ЗОЯ. Ах, понимаю! Павлик, это конец! Будьте мужчиной. Имейте в виду, мы не виноваты.

ВТОРОЙ НЕИЗВЕСТНЫЙ. Кто там танцует?

ЗОЯ. Это мои гости. Запомните, мы не причастны к убийству. Это китаец и Аметистов.

ПЕРВЫЙ НЕИЗВЕСТНЫЙ. Спокойно, гражданочка. (Идет к дверям, открывает их.) Ваши документы, граждане.

Темно. Свет. Появляется Первый неизвестный - сидит за столиком, Второй неизвестный осматривает комнату, Третий неизвестный стоит у дверей, курит. Из дверей, ведущих в спальню, тихонько появляется Портупея, входит в гостиную, удивлен.

ПЕРВЫЙ НЕИЗВЕСТНЫЙ. Вам чего, гражданин?

ПОРТУПЕЯ. Довольно странно. Это я могу спросить, вам чего здесь, в квартире? Я председатель домкома.

ПЕРВЫЙ НЕИЗВЕСТНЫЙ. А-а-а. Очень приятно.

ПОРТУПЕЯ. Мне Зою Денисовну.

ВТОРОЙ НЕИЗВЕСТНЫЙ. Сейчас. (Уходит.)

Потом возвращается с Зоей и Абольяниновым. Оба они бледны, молчаливы. Зоя держит за руку Абольянинова. Портупея поражен.

Ну, чего хотел сказать Зое Денисовне?

ПОРТУПЕЯ (учуял что-то неладное). А вы кто такие, товарищи, будете?

ПЕРВЫЙ НЕИЗВЕСТНЫЙ. Гуся знал?

ПОРТУПЕЯ. Как же, они у нас в доме проживают.

ВТОРОЙ НЕИЗВЕСТНЫЙ. Проживали.

ПОРТУПЕЯ (вздрогнул). Товарищи, я давно замечаю, подозрительная квартира… Завтра хотел сообщить…

ЗОЯ. Мерзавец! Я ему деньги платила! У него и сейчас мои червонцы в кармане!

Портупея попытался проглотить денежную бумажку.

ВТОРОЙ НЕИЗВЕСТНЫЙ (отняв бумажку). Ты что же - дефективный? Червонцы жуешь?

ПЕРВЫЙ НЕИЗВЕСТНЫЙ. У тебя под носом Гуся режут, а ты червонцами закусываешь!

ПОРТУПЕЯ (упал на колени). Товарищи! Я человек малосознательный!… (С пафосом.) Товарищи, принимая во внимание мою темноту и невежество, как наследие царского режима, считать приговор условным!… Что такое говорю, и сам не понимаю…

ПЕРВЫЙ НЕИЗВЕСТНЫЙ. Ну ладно, подымайся. (Зое.) Надевайте пальто, мадам, пора ехать.

Портупея громко рыдает.

Не рыдай. Вместе поедем.

ЗОЯ. Имейте в виду (указывает на Абольянинова), что мой муж болен! Уж вы не обижайте его…

ПЕРВЫЙ НЕИЗВЕСТНЫЙ. Его в больницу поместят…

ЗОЯ. Прощай, прощай, моя квартира!

АБОЛЬЯНИНОВ. У меня мутится рассудок… Смокинги… кровь… (Второму неизвестному.) Простите, пожалуйста, я хотел вас спросить, отчего вы в смокингах?

ВТОРОЙ НЕИЗВЕСТНЫЙ. А мы в качестве гостей к вам собирались.

АБОЛЬЯНИНОВ. Простите, пожалуйста, к смокингу ни в каком случае нельзя надевать желтые ботинки.

ВТОРОЙ НЕИЗВЕСТНЫЙ. (Первому неизвестному). Говорил я тебе?!

Занавес

Роман товарища Жюля Верна

С французского языка на эзоповский переведено Михаилом Булгаковым

Сиси-Бузи - царь всея мавров и эфиопов, самодержавный владыка острова до прибытия европейцев; огневодопоклонник (т.е. поклонник огненной воды, еще проще - алкаш).

• Предыдущая
• 31/37
• Следующая