Зерно А (СИ) - Павлик Анастасия - Страница 60

  -Вообще-то я не одна.

  Без надежды на успех я всех представила, Бомбера - под выдуманным именем.

  Дохлый номер, разумеется.

  - Здесь, должно быть, какая-то ошибка!

  - Прошу прощения, вы задерживаете очередь.

  Я еще успела подумать: 'Вот он, отличный пример дрессуры. Интересно, сколько им платят в час?', когда меня окликнули. Обернулась. По ступенькам мне навстречу поднимался... Я не сразу сообразила, кто это, а потом мысленно одела на него розовый свитер и сию минуту все встало на свои места.

  Пять дней назад, на моих глазах этот толстяк перерезал глотку Пушистому Хвосту.

  - Платон, - улыбнулась я, - вечер добрый.

  Платон был моего роста, но тяжелее этак килограмм на сто. Костюм не сковывает движения и прячет недостатки. Толстые щеки раскраснелись от холода. Он улыбнулся с выражением приятной внимательности на лице, поправил очки, на пальце блеснул массивный золотой перстень.

  - Маргарита! Вот мы с вами и пересеклись, - он галантно поцеловал мою руку. - Ох, душенька, я так сожалею за тот инцидент!

  Я поборола сильнейшее желание вытереть руку о джинсы.

  - Ничего страшного, Платон, - солгала я.

  Свет отражался от линз очков. Я не видела его глаз, но пухлые губы с готовностью треснули в улыбке:

  - Похоже, у вас возникли некоторые трудности с этими парнями. Поправьте меня, если я вздор несу.

  - Вовсе не вздор. Молодые люди говорят, что... моего имени нет в списке.

  - В самом деле? - Лысый сладко улыбнулся ошарашенному столь вопиющей ложью охраннику, в резце блеснул бриллиант. - Так-так, не понял, в чем фишка. Ты знаешь, кто эта молодая особа?

  - Маргарита Палисси, - кивнул охранник. - Но...

  - Никаких 'но'. Наше с тобой общение строиться на принципе 'вопрос-ответ'. Я понятно говорю?

  - Да, господин.

  - Чудесно.

  Вот ведь дела! Евгений словно сдулся, скукожился, больше не казался крутой горой мышц. Минус девяносто процентов крутости, а то, что осталось, взирало на толстяка сверху вниз испуганными щенячьими глазками. Евгений только что допустил колоссальную ошибку и навлек на себя недовольство одного из криминальных авторитетов Порога. На его лице появилась потребность умаслить хозяина. Был бы у него хвост, он бы его поджал.

  - Еще вопросы к Маргарите Палисси будут?

  - Приносим свои извинения за причиненные неудобства, - вступил в разговор охранник Павел. Умный мальчик. - Должно быть, ошибочка вышла.

  Вот что я вам скажу: списки - это святое. Ошибки быть не может. И вышибалы прекрасно знали это. Евгений был хорошим мальчиком и все делал правильно, пока не появился Платон. А таким, как Платон, плевать на списки.

  Спешу доложить: обоих охранников как пить дать вышибут с работы.

  - Ошибочка, - фыркнул Платон. - В следующий раз за такую ошибочку будете двор мести или сидеть в будке и жать на кнопку, поднимая и опуская шлагбаум.

  Платон уплыл прочь совсем как планета, осознающая свои масштабы.

  Вчетвером - я, Эдуард, Уна Бомбер и София - мы прошли в холл, когда охранники тормознули Макса и Артура. Я как почуяла неладное, обернулась.

  - Стоять, - пробасил Евгений; покорность и испуг рухнули с его квадратной рожи.

  Он переживал, злился. И злости было куда больше. Откуда я это знала? Очень просто: в нем скользила легкая примесь животного, гены медведя, подаренные технологией, и энергия, исходящая от него, будто пульсация сверхновой, щекотала нос.

  - Не будь занозой в заднице, приятель, - Артур ослепительно улыбнулся охраннику.

  Евгений медленно подался к Артуру и опустил лапищу парню на плечо. Лично я на месте Артура не позволила бы этому здоровяку коснуться меня. Но я не на месте Артура.

  - Я тебе не приятель, понял, урод гребаный?

  Максим зыркнул на меня поверх плеча вышибалы. Его взгляд упрекал меня: 'Я хочу туда, с вами'.

  - Ждите в машине, - одними губами сказала я.

  Если их начнут тормошить, на дно сядут все, а это недопустимо.

  Максим кивнул; все понял. Молодец. Наградив тяжелым взглядом обоих охранников, он зашагал вниз по лестнице, Артур - за ним. Может, оно и к лучшему. Считайте, что с моих плеч упало два грузика волнения. Осталось три. Нет, вру, два - Уна Бомбер может катиться на все четыре стороны. Я удивилась, что не смогла сказать подобного о Софии. Красивые люди получают по жизни больше скидок, так?

  В фойе журчал фонтан. Единственные распахнутые двери вели в огромный зал. Мы вошли. Я огляделась и присвистнула. Ни скамей, ли алтаря, ни икон. Повсюду столики и аметистовые кресла с низкой спинкой, переходящей в подлокотники. У ломящихся от кулинарных изысков столов крутились гости. Линию обслуживали официанты. Отдельно был установлен бар. Сцена с микрофоном, колонками, подсветкой. Фоновая музыка - продукт 'Музыкальных Небес'. Все учтено и гармонирует, вплоть до салфеток на столах.

  - Скукотища, - констатировала София.

  Уна Бомбер стянул шапку и лихо сунул ее в карман:

  - Они нашли с Ним наиболее простой и прямой способ взаимодействия - через выпивку и караоке.

  - Здесь нет Бога, - сказала я.

  - Я говорю о механическом Иисусе.

  Я наградила бородача недобрым взглядом:

  - Смотрю, вам здесь уж больно нравится. Может, тоже хотите вступить в секту? Ну разумеется, хотите.

  Стоявший в паре метров от нас мужчина оглянулся, мол, кто это там базарит; его взгляд выражал такое же удивление и потрясение, как если бы пятилетний ребенок рассуждал о ядерной физике.

  - Это не секта, Марго, а закрытый клуб тех, кто владеет этим городом. Здесь и сейчас собрались самые крупные представители своего вида. Рабочей пчеле не пройти - ее остановят и выбросят.

  - Да-да, всегда пожалуйста.

  Бомбер и ухом не повел.

  У меня спина заледенела, а в ушах стоял звон. Я знала, что Человек-Цыпленок где-то поблизости. Не спрашивайте, откуда. Это из рода тех ощущений, которые вливаются и наполняют вас. Вы просто знаете, как обстоят дела, вот и все.

  Я задрожала и пошатнулась.

  - Все в порядке. В порядке, говорю! - Я спихнула руки Эдуарда, когда он полуобнял меня.

  - Не трогай ее, - влезла София. - Видишь, ей не нравится!

  - Спасибо, блин. Идите за столик, - я сглотнула слюну, - я сейчас приду. Эдуард, не надо со мной панькаться. Я знаю, что делаю. Я связана с Цыпленком через зерно, и сейчас ощущаю такое, чего не должен ощущать человек. Коматозник в том числе. Ситуация ясна? Или повторить под запись?

  - Зерно? Коматозник? - попугаем повторила София.

  Следует отдать Эдуарду должное: он разболтал отнюдь не все. Да, я бываю несправедливой к нему.

  - Только не злись слишком громко, не стоит привлекать внимание.

  И я оставила троицу, направившись к шведскому столу.

  Не надо быть знатоком моды, чтобы понять: я была неподходяще одета для вечера. Это, впрочем, скорее, ремарка, чем чувство вины. Без Эдуарда под боком я ловила на себе взгляды. О, много взглядов. Взгляды делились на две категории: узнающие и не узнающие. И если в первых в равных пропорциях были смешаны удивление и любопытство, то вторые были сугубо оценивающими. Впечатление о человеке почти на восемьдесят процентов формируется из того, как он выглядит. И требуются годы, чтобы трансформировать первое впечатление. Что-то подсказывало мне, что у тех, кто не узнавал меня, впечатление складывалось средней паршивости. Волновало ли меня это? Вы это серьезно? Женщина с длинными рыжими волосами усмехнулась, что-то сказала собеседнику и легким кивком головы указала в мою сторону. Да, я засветила физиономию. Наберется ползала, которые потом смогут засвидетельствовать мое присутствие на сей волнительной вечеринке, чтоб ее.

  Если будет это 'потом'.

  Надо было чем-то занять руки. Взяв тарелку, я стала наполнять ее, без намерения, впрочем, набить желудок. Аппетита не было. Официант порывно пытался помочь мне, но я громко и отчетливо объяснила приставучему типу, что не нуждаюсь в помощи. Попутно я косилась по сторонам, ища взглядом Человека-Цыпленка. Я чувствовала, что он где-то в Церкви. Выбрал более укромный уголок для встречи? И правильно. Кто знает, на какой уровень выйдет наше общение после моего отказа.