Зерно А (СИ) - Павлик Анастасия - Страница 38

  Что-то врезалось в мою скулу, потом - в живот.

  ...Слух, зрение и способность дышать нестерпимо медленно возвращались ко мне. А с ними, будто огненный прибой в Преисподней, накатила боль. Я обнаружила себя на полу, перевернутый стул рядом, чей-то сапог придавливает мою голову к полу.

  - Я же просил не бить ее кулаком, ты, идиот! - рычал где-то Кудрявцев. Где-то далеко-далеко, с того берега боли. - А что, если бы ты сломал ей челюсть?

  - Что вы, Александр Станиславович, не сломал бы! - проблеял Золотая Фикса оскорбленно. - Я умею бить правильно.

  Боже, какое облегчение! Он умеет бить правильно!

  По полу знакомо чиркнул стул, и вот я снова сижу на нем. По подбородку течет что-то горячее. Я поняла голову, но ничего не разглядела из-за упавших на глаза волос. Какой-то весельчак громко заржал. Серый Гольф, скорее всего. Кудрявцеву, впрочем, было не до смеха - он старательно вживался в новый образ сочувствующего коматозника:

  - Маргарита, умоляю, не давайте повода поднимать на вас руку. Разве какой-то телефонный звонок стоит того, чтобы злить этих парней?

  - Звонок кому?

  - Владиславу, конечно.

  - Конечно, - повторила я, смакуя слово. - Иисусе, да вы сумасшедший! Вы что, действительно думаете, будто он спустит вам это с рук? Не знаю, что будет со мной, зато знаю, что будет с вами. Клянусь Богом, знаю.

  Лицо Кудрявцева вытянулось.

  - Дай сюда телефон, - прошипел он и выхватил у Золотой Фиксы мобильник. Кокон доброжелательности слетел с него подобно подхваченной ветром паутине. Вот такого Кудрявцева я узнаю! Он потерпел фиаско как актер. Не без моей помощи, разумеется. - Звони брату, зараза, - рявкнул он мне в лицо, обдавая его капельками слюны.

  - А то - что?

  - Боря?

  - А то на тебе живого места не останется, - ответил Боря 'Золотая Фикса', потирая костяшки пальцев и скаля желтые зубы. И знаете что? Я поверила ему.

  Пальцы не слушались. Серый Гольф стоял за моей спиной, Костлявый сидел на стуле и читал какой-то помятый покет. Казалось, его волнует происходящее не также как и собственные кошмарно выпирающие кости. То бишь вообще не волнует.

  - Алло, - ответили после четвертого гудка.

  - Влад?

  Пауза.

  - Рита?

  А что, если я в последний раз слышу голос брата? Слезы сдавили горло.

  - Влад, как же я рада слышать тебя!

  - Откуда ты звонишь? Номер не определен.

  - Влад, послушай, меня попросил позвонить тебе один мой... знакомый. - Мне вдруг вспомнились все те фильмы о похищениях. Я оказалась в похожей ситуации, да только надежды на спасение не питала.

  - Какой еще знакомый?

  - Его не устраивает то, чем ты занимаешься.

  - Рита, откуда ты, черт возьми, звонишь?

  Александр выхватил мобильник:

  - Здравствуйте, Владислав. Рад, наконец, пообщаться с вами. Ваша сестра у нас. Мне бы очень хотелось, чтобы между нами, Владислав, не возникло недопонимания...

  - Влад оторвет тебе голову, - пообещала я.

  - Значит, условия, - продолжал Кудрявцев, как если бы не слышал меня. - Слушайте меня предельно внимательно, Владислав, и проблем не будет.

  Он вышел из комнаты, и я осталась наедине с тремя ублюдками, двое из которых, к тому же, уже успели поутюжить мое лицо.

  - Твой братец - говнюк, - Серый Гольф похлопал меня по голове, будто послушную собаку.

  - Скажи это ему в лицо, образина. - Я дернула головой, скидывала его руку. Лучше бы я этого не делала: перед глазами поплыло, а к горлу подкатила тошнота.

  - Что? Как она меня назвала? - В голосе была замешательство, подогретое тупой злобой.

  - Образина, - повторила я, борясь с дурнотой.

  Боря Золотая Фикса опустился на корточки передо мной:

  - Интересно, в вашей сраной семейке все такие языкатые?

  - Я же говорю, спросите у Влада, он вам все доходчиво разжует.

  - Что такое образина? - не унимался Серый Гольф.

  - Это такое благородное животное, - подал голос Костлявый, выуживая свой нос из книги. - Толя, девушка делает тебе комплимент.

  Господи ты Боже мой, Толя! Как я сразу не догадалась?

  - Сколько тебе лет?

  - Иди и поцелуй себя в зад.

  Под громкое ржание Толи Боря 'Золотая Фикса' схватил меня за нос.

  - Сколько тебе лет, спрашиваю, - повторил он.

  - Двадцать три, - прогнусавила я.

  - Ха! Если бы не знал, дал бы шестнадцать. А это правда, что вы со своим сраным братцем - двойняшки?

  - Да, правда. Отпусти, - попросила я, щурясь от боли.

  - А волшебное слово? - Он сильнее сдавил мой нос.

  Я вскрикнула.

  - П-пожалуйста!

  - Хорошая девочка.

  Влетел Кудрявцев.

  - Осталась самая малость, - он вихрем пронесся мимо меня и скрылся из виду. - Этот будет в самый раз! Да, определенно вот этот!

  Троица тоже скрылась из поля зрения, последовал глухой звук удара, шорох подошв и дыхания. Меня сгребли за майку и дернули вверх, потом - в сторону, будто на конвейере. Кудрявцев указывал на коричневый гроб. Меня швырнули внутрь, на белый атлас обшивки.

  - Помните, я просил вас дать мне гарантии относительно Влада и прекращения его сомнительной деятельности? - спросил Кудрявцев. - Так вот, теперь вы - моя гарантия, которую я собираюсь поместить в... своеобразную сберегательную ячейку.

  - Что сказал Влад?

  Губы Кудрявцева, однажды подправленные кислотой, перекосились еще больше:

  - Он умолял, чтобы мы не трогали вас. Согласился выполнить все наши условия. Умолял, как дитя!

  - Какие условия?

  - А это - самая интересная часть. На самом деле, условие лишь одно: ваша жизнь в обмен на его. Трогательно, не правда ли? Впрочем, к тому времени, когда он заглянет к нам на огонек, вы уже будете очень далеко, вероятно, даже не в пределах этого мира. Не забывайте присылать открытки.

  Меня прошиб холодный пот, в ушах застучала кровь.

  - Вы только что подписали себе смертный приговор, - продавила я сквозь зубы.

  Капелька пота скатилась с виска Кудрявцева, и он нетерпеливо смахнул ее. Каким бы крутым он не хотел казаться, а страх ему было не скрыть.

  - Вы тоже, Рита, - и гримаса усмешки, въевшаяся в его губы, стала поистине жуткой.

   Глава 25

  Крышка гроба захлопнулась, щелкнули замки, и я оказалась в кромешной темноте, с застрявшим в горле криком, в мире из прохладного скользящего атласа.

  Я протянула руку, и ладонь уперлась в крышку. Меня куда-то несли: я чувствовала движение, слышала приглушенные голоса и шарканье ног, а потом - хруст снега, этакий предновогодний веселый хруст. Я стала что было сил молотить кулаками по крышке и кричать. В итоге, сорвав голос, часто и сипло дыша, потирая онемевшие ладони, я была вынуждена признать тщетность моих действий.

  Время остановилось. Меня куда-то погрузили, вероятно, в какой-то фургон. Ну да, в легковушку ведь не затолкаешь гроб. Бормотание двигателя. Авто то разгонялось, то тормозило. Затем было еще одно торможение и - все стихло. Я уперлась руками в стенки, когда мир подо мной покачнулся - гроб подняли и понесли. Никогда бы не подумала, что смогу похвастаться опытом в подобных делах. Теперь я знаю, каково это: быть гвоздем на собственных похоронах. Владельцы похоронных бюро предоставят вам эту возможность.

  Вдруг - ощущение невесомости и резкий толчок, да такой, что меня подкинуло и я лбом впечаталась в крышку. Перед глазами заплясали точки. Что-то зашелестело по крышке гроба.

  Земля.

  Меня закапывали.

  Очень скоро все затихло, ни шороха. Ничего. Тишина. То есть абсолютная тишина. И в этой тишине гремели лишь мое сиплое дыхание, бульканье в горле, когда я пыталась сглотнуть слюну, да сердцебиение. Слезы и кровь высохли и стянули лицо.

  Это интересно: прежде я и не догадывалась, что у меня клаустрофобия. Поправка: не догадывалась до теперешнего момента.