Антимафия - Наумов Евгений - Страница 3
- Предыдущая
- 3/17
- Следующая
Вышел из магазина, растерянно посмотрел на костюм в руках. «Зачем это?» Свернул, сунул в мешок, бросил в урну. Да, Лика права. Не заметив, как за стеклом витрины мелькнуло непроницаемое лицо Валеры, пошел неверной, спотыкающейся походкой.
И вдруг перед ним словно молния сверкнула! Он останов лея оглушенный. Повернулся и бросился назад к урне уже подбирался, боязливо озираясь, потрепанный субъект с сизым носом. Но едва тот протянул руку к пакету, Игорь грубо толкнул его, выхватил пакет и пошел в другую сторону.
Теперь походка его была уверенной и твердой. Хотя на губах застыла кривая улыбка.
– Закрой дверь, – отрывисто бросил Борис Антонович, когда Валера вернулся. – А то врываются всякие… недоноски.
Валера послушно нажал на кнопку замка. Тот щелкнул. Молча вернулся на свое место.
– Ишь ты. Деньги ему верни, – директор все еще не мог успокоиться. Внешняя бесстрастность далась ему с большим трудом. Выдвинув ящик стола, бросил в рот таблетку, разжевал. – Разорвал бы его, стервеца! Двести рублей… большие деньги. Ха! Вот и носи за двести, это как раз для тебя, будущий гегемон. Да еще с кривой спиной. А, Валера?
– Сдается мне, что он из шайки Кости Фармацевта, – неожиданно сказал тот. Директор откинулся в кресле, как от удара.
– Фармацевта? Ты сказал Фармацевта? – смуглое лицо его побледнело. – Он ведь в Харькове! А может, в столице. Говорят, его видели на последней сходке авторитетов. Что знаешь, говори!
– Слушок прошел… скоро здесь появится. А может, появился.
– Кто тебе сказал?
Валера промолчал. Директор испытующе смотрел на него. Вряд ли Валера ошибается. Если уж он говорил, то это, как правило, подтверждалось. Источники у него надежные.
– Уж больно парень крепкий, – пробормотал верзила. – А выдает себя за простачка, студента вроде. Бедный студент! Вышел и бросил костюм в урну.
– Да? Вон оно что… А ну, пойди, принеси.
Тот махнул рукой.
– Там алкаш один… отирался. Засек. Ищи-свищи.
Директор надолго задумался.
– Говоришь, крепкий?
– Ну. Накачанный. Думал, хлопоты с ним будут. Но ничего пошел. Видать, Фармацевт прислал с обычной проверкой. Его почерк. А вошел как? Студенты так не входят.
– Точно. Но при чем тут костюм? Зачем костюм?
Валера пожал широкими плечами. Это уж не его ума дело.
– Видать, решил посмотреть, чем мы тут промышляем, определить сумму, – директор озабоченно завернул деньги в газету, спрятал в боковой карман. Валера проводил их затуманенным взглядом. О чем он думает? Надежный человек. Но Борис Антонович знал, что ныне надежных людей нет. Особенно в том мире, где он вращался, в мире чистогана. Поскользнись – и пальцы самого надежного сомкнутся на горле. Он поежился.
– Значит, Фармацевт. Не ожидал его так скоро…
Он стоял в полутемном подъезде, крепко стиснув зубы, и ждал. Было уже поздно, сквозь мутные, давно не мытые стекла дверей виднелась плотная чернильная мгла. Тусклая лампочка где-то на третьем этаже сеяла слабый свет. Снаружи доносились шумы затихающего города.
Правая нога затекла, он чуть шевельнулся, машинально перенес тяжесть тела на левую.
У подъезда послышался рокот мотора подъехавшей машины. Хлопнула дверца, донеслось окончание фразы:
– …как всегда, в девять, Валера!
Чертыхаясь, Борис Антонович вошел в темный подъезд, поскользнулся – ну когда, наконец, наведут порядок в доме? Ладл-почки без конца крадут, ступени выщерблены, перила обломаны, стены ободраны, расписаны похабщиной. Квартирка у него, как ля-лечка, не отделывать же ему и подъезд? Все равно без толку. Живут, как на вокзале – пакостят, плюют, гадят… Совки!
Чья-то жесткая рука сгребла его за лацканы, рванула и задвинула в угол. Борис Антонович, сразу внутренне ослабев, ллешком ударился о стену, разглядел смутный силуэт в шляпе.
– Что вам нужно? – залепетал он.
– Уже не помнишь меня? – голос был ровным, угрожающим, казалось, человек говорит сквозь зубы.
– К-кого… кого?
– Я у тебя костюм купил. Сам знаешь, какой. Вот он на мне, можешь пощупать. А сегодня приходил обменивать. Как ты со мной разговаривал, скот?
«Костя Фармацевт! – блеснуло в мозгу Бориса Антоновича. – Его человек…»
– Двести рублей. Для тебя, конечно, не деньги. Но сейчас придется рассчитаться за все!
– Я… я не знал. Если бы вы сразу сказали…
– Что сказал?
– Что вы от Кости…
– Я сам от себя. Ты будешь еще, сволочь, продавать людям говеные костюмы? – рука оторвала Бориса Антоновича от стены и снова припечатала так, что у того зубы лязгнули. Он почувствовал неумолимую беспощадную силу незнакомца.
– Нет, нет! Клянусь! Завтра же уберу всю партию из магазина. Я… я… – Моргунок совершенно обезумел. – Можете прийти проверить. Клянусь!
– Проверить… – процедил Игорь. – Но сначала я разобью в кровь твою поганую рожу, оборву уши, переломаю ребра. За все!
– Но Костя… Косте я всегда… – в диком отчаянии, охваченный животным страхом, Моргунок нащупал в боковом кармане газетный сверток, выхватил его и стал торопливо запихивать в руку, потом в карман плаща незнакомца. – Вот возьмите. Передайте Косте, он все поймет. Передайте, передайте Косте!
– Что это? Что вы мне суете? – Игорь откачнулся. Воспользовавшись его секундной растерянностью, Моргунок вырвался, бросился вверх по лестнице, крича на ходу:
– Катя! Катя, открой!
Это произошло так быстро, что Игорь в замешательстве застыл на месте. Что делать? Бежать вслед за обидчиком? Но вверху уже открылась дверь, послышался взволнованный женский голос. Как он юркнул между руками! Сейчас позвонит в милицию. Надо смываться.
Выйдя из подъезда, Игорь повернул и быстро зашагал по улице, стараясь как можно дальше отойти от опасного места. Петлял переулками, пока не вышел на ярко освещенную рыночную площадь. Тут облегченно вздохнул, остановился, чтобы закурить. Рука натолкнулась в кармане плаща на толстый пакет. Он вытащил его и подошел к фонарю. Развернул. Объемистая пачка денег, перехваченная резинкой. Купюры крупные. Он ошарашенно смотрел на деньги. Вдали послышались шаги.
Игорь торопливо сунул сверток в карман и пошел прочь без мыслей, без желаний, почувствовав вдруг огромную усталость. В ушах у него звенело.
– А я говорю, что это был человек Кости Фармацевта! – Моргунок даже забрызгал слюной. – Его рука. Правда, сработал грубо, но верно. Откуда он узнал, что мне в тот день привезли ясак? У него разведка дай Боже…
Сидящий перед ним председатель райпотребсоюза Леонтий Иванович Аргамаков недоверчиво покачал головой. Это был человек рослый, громогласный, матерщинный и краснорожий – за глаза его называли Ряха. За широкой спиной председателя стояли в ряд переходящие красные знамена – начиная от районных до самых-самых… Все они были завоеваны не самоотверженным трудом коллектива, а щедрыми подношениями высшему начальству, приписками, махинациями, богатыми застольями.
Если во времена застоя Леонтий Иванович процветал, то теперь, в обстановке хаоса и неразберихи «перестройки», катался как сыр в кооперативном масле. В его магазинах появились отдельчики местных кооперативов, которые за бешеную деньгу гнали свои поделки: доморощенные джинсы, варенки, куртки, платья, чеканку, открытки и плакаты с голозадыми девками, гороскопы, брошюры «Исповедь гомосексуалиста» и прочую дребедень. Часть бешеной деньги оседала в широких карманах райпотребсоюза и самого Аргамакова. Взятки здесь стали таким будничным делом, что их совали почти открыто, то и дело роняя деньги на пол.
Ряха снял респектабельные закордонные очки и задумчиво крутил их в волосатых пальцах.
– Это беспредел, – произнес он блатное словечко, обозначавшее деяние, выходящее за рамки воровских законов. – Костя на
это не пойдет. Он действует чинно и благородно, присылает гонца и говорит сумму. Кто откажет? Зачем его людям ошиваться в темных подъездах? Нет, тебя явно наколола какая-то вшивая шпана. А ты размяк и сразу вывалил деньгу. И какую) Эх! Сунул на бутылку, он и заплясал бы. А теперь, наверное сидит и пучит глаза: он таких керенок не видел. Еще повесится от радости.
- Предыдущая
- 3/17
- Следующая
