Безумцы - Насибов Александр Ашотович - Страница 72

• Предыдущая
• 72/75
• Следующая

Получив приказ Абста идти к себе, Марта и не подумала подчиниться. Она снова и снова обошла подземелье. Поиски результата не дали.

И вот, прислонившись к стене, она стоит где-то в центре скального лабиринта, одинокая, беспомощная…

Надо двигаться, что-то делать!

Превозмогая все усиливающуюся боль в ногах, апатию, вялость. Марта бредет по туннелю. Временами она садится и ладонями растирает колени, ступни. После каждой такой остановки все труднее заставить себя подняться.

Незаметно она оказалась у входа в радиорубку. В воздухе дым, запах канифоли: Глюк возится возле вскрытой панели передатчика, орудуя паяльником. Вальтер вносит ящик с запасными деталями к рации.

— А, фрейлейн! — Он осторожно опускает ящик. — Не видели Рейнхельта?

Глюк, прервав работу, оборачивается. Оба вопросительно глядят на Марту. Вальтер хочет задать новый вопрос, но из коридора доносятся шаги — быстрые, удаляющиеся.

— Он! — кричит Вальтер.

Выхватив пистолеты, помощники Абста выбегают.

Вальтер и Глюк мчатся по туннелю. Далеко впереди смутно виден силуэт человека, которого они преследуют.

Два крутых поворота, один за другим. Здесь от туннеля отходит короткий аппендикс. Беглец сворачивает туда.

Глюк и Вальтер облегченно переводят дыхание: жертва загнана в тупик.

Войдя в ответвление туннеля, рыжий включает фонарь.

— Матерь божья, — растерянно бормочет он, — а мы-то думали!..

Впереди, прижавшись к камню, стоит один из пловцов. Вот он отделяется от скалы, идет навстречу.

— Эй, ты, стоять! — командует Глюк.

Человек продолжает идти. Он будто не слышал окрика.

— Глаза у него, Густав! — в страхе шепчет радист.

Пловец втягивает голову в плечи, пригибается. Вот-вот он ринется на тех, кто загораживает выход.

Глюк поднимает пистолет. Грохот. Пронзительный крик.

Марта слышала и выстрел и крик.

Рванув дверь, она выбегает в туннель, но уже через два десятка шагов вынуждена опуститься на камень.

Она долго сидит на обломке скалы, закрыв глаза и стиснув руками горло.

Снова в туннеле шорох и торопливые шаги.

Из полумрака появляется бегущий.

— Отто! — повелительно кричит Ришер, загородив дорогу. — Стоять, Отто!

Пловец останавливается. Его согнутые в локтях руки безвольно падают. Запрокинув подбородок, он глядит поверх головы девушки.

Куда он бежал? Обрывки каких воспоминаний и образов, мелькнувшие в обезображенном мозгу человека, подняли его с нар?..

Пловец неподвижен. Только грудь его вздымается — судорожно, коротко, будто ему трудно дышать.

Марта кладет руки на голову безумца. Прохладные пальцы массируют лоб, виски, затылок.

— Спокойнее, — шепчет она, — спокойнее, Отто, возвращайся к себе и ложись спать.

Пловец поворачивается и бежит назад — той же неторопливой волчьей трусцой.

Марта глядит ему вслед, мучительно нащупывая ускользающую мысль.

Она потеряла родных. Мать и сестра погибли от бомб; ее сподвижников и друзей казнили нацисты; а несколько минут назад уничтожен тот, кто стал для Марты дорогим, единственным… Он отыскал ее в этом аду, поднял на ноги, когда она уже думала, что погибнет, вдохнул в нее энергию, волю к борьбе!

Так неужели же за все эти жизни не заплатят враги?..

А пловцы — и они погибнут неотомщенные?

Если бы у нее был пистолет! Но она безоружна.

Да, решение может быть только одно.

То, что она замыслила, страшно. Однако у нее нет выбора.

Пещера пловцов.

Люди лежат на нарах. Иные сидят на земле, молчаливые, неподвижные.

Только что вошла Марта. За время болезни она отвыкла от них, и сейчас ей не по себе.

Увидев девушку, один из пловцов поднимается с нар. Другой поворачивает к ней голову.

— Хочу есть, — медленно говорит он и делает шаг ей навстречу. — Пора ужинать. — Он протяжно зевает. — Пора ужинать, пора ужинать…

Люди на нарах приходят в движение. Пещера начинает гудеть.

Марта встревожена.

— Ложитесь спать, — торопливо говорит она, отступая к двери. — Спать, всем спать, ложитесь на нары!..

Она знает каждого, его историю, особенности организма.

— Спать, ложитесь спать, — повторяет Ришер, и голос ее дрожит, срывается.

Пловцы нехотя повинуются. Но она понимает: это ненадолго.

Стоя у двери, она в последний раз глядит на них. Она все бы отдала ради их спасения, все на свете!..

Марта долго стоит у выхода. У нее трясутся губы, и сердце стучит так, что боль отдается в висках.

А Карцов ищет Марту.

На пути к спальне пловцов он уже побывал в ее комнате, на камбузе, обследовал многие ответвления туннеля.

Где же она?

Его все больше охватывает тревога, предчувствие надвигающейся беды. Марта была на площадке и все знает: в отчаянии она может решиться на такое, чего уже не исправишь…

Ни на мгновение не забывает он и об итальянце, который остался один на один с Абстом. Правда, Абст связан, у него кляп во рту. Но все равно он опасен!

Они сохранили жизнь Абсту, вырвав у него обещание спасти пловцов.

Он дал слово. Но — “слово” Абста!..

Главное сейчас — выдать пловцам препарат, разыскать Марту, с ее помощью обезвредить остальных обитателей подземелья.

Затем они вернутся на площадку, где ждет Пелла. Сейф отперт; наблюдая за Абстом, итальянец готовит подрывные заряды и респираторы. Кроме того, он должен ввернуть взрыватель в одну из торпед — на всякий случай. Мало ли что может произойти…

Марта останется в гроте, а Карцов и Пелла, взяв заряды, отправятся на поиски фашистских подлодок. В этих делах Пелла большой специалист. Недаром за ним охотился Абст.

Таковы планы.

Только бы отыскать Марту и успеть к пловцам, только бы не опоздать!..

Поворот туннеля. Мостки, перекинутые через расщелину. Что это темнеет на ее противоположном краю? Какой-то предмет. Но Карцову не до него.

Скорее, скорее к пловцам!

Еще поворот. Вот она, дверь.

Едва дыша от волнения, он отодвигает заслонку глазка.

Нары пусты. Люди сгрудились в центре пещеры. Помещение наполнено гулом.

Отпрянув, Карцов мчится к хранилищу препарата. Это в боковом ответвлении туннеля, совсем рядом. Быть может, он еще успеет предотвратить беду.

Вот и хранилище. Дверь распахнута! Стеллажи, которые еще вчера были заставлены серыми картонными ящиками с брикетами, сейчас пусты.

Он идет назад, тычась локтями о стены. Будто слепой. Мостки через расщелину. На самом ее краю лежат два брикета. Очевидно, их обронили, когда несли.

Карцов наклоняется над расщелиной. Из темноты пахнуло холодом.

Сбросив туда брикет, он ждет. Несколько секунд паузы, потом едва слышный всплеск.

В боковине мостков торчит гвоздь. На нем длинная темная нитка. Он бы и не заметил ее, но воздух в туннеле движется и колеблет шерстинку.

Он долго не может поймать ее одеревенелыми пальцами. Наконец подносит к глазам.

Синяя шерстинка.

Память подсказывает: Марта, когда она появилась у лагуны, была в синей куртке.

Марта!.. Карцов так ясно видит ее. Маленькая, еще не окрепшая после болезни, бредет она по туннелю, сгибаясь под тяжестью серого ящика. Сбросив его в расщелину, она возвращается, чтобы поднять новый.

Ее шатает от слабости. Ей совсем плохо.

Она каждый шаг берет с боя.

Стеллажи пустеют. Ящик за ящиком исчезают в бездне. Наконец остался последний. Дотащив, Марта роняет его на скалу, падает на колени, сантиметр за сантиметром толкает тяжелый ящик к расщелине.

Края провала пологи. Здесь легко потерять равновесие. Но Марта не думает об опасности. Навалившись на ящик, она двигает его, двигает.

Скорее, каждую секунду ее могут настичь!

Последний рывок — и ящик летит в провал.

Аза ним, обессилев, сползает туда и сама Марта, цепляясь за камни и не находя в них опоры…

Карцов заставляет себя встать, медленно идет через мостки.

А гул в спальне пловцов слышнее.

Гул нарастает. Теперь слышны и удары. И вдруг оглушительный рев сотрясает туннель — будто звук, протаранив преграду, вырвался на свободу.

• Предыдущая
• 72/75
• Следующая