Ударная волна - Касслер Клайв - Страница 42

• Предыдущая
• 42/108
• Следующая

Питт, убедившись, что на нем присутствуют брюки и рубашка, откинул одеяло и спустил босые ноги на пол.

— Извините, что выжил вас с мужем с постели.

Ирма закатилась звонким мелодичным смехом:

— Сейчас только-только за полдень перевалило. Мы так рано не ложимся в кровать.

— У меня нет слов выразить, как я признателен вам за гостеприимство.

— Вы, должно быть, проголодались. Миски рыбной похлебки мало для такого большого мужчины, как вы. Чего бы хотели отведать?

— Банки бобов более чем достаточно.

— Поедание консервированных бобов, сидя в тайге у костра, — это не для нас. Я приготовлю вам стейк из лосося. Надеюсь, лососина вам по нраву.

— И даже очень.

— Пока ждете, можете поговорить с Мейсоном. Он на дворе.

Питт натянул носки и сапоги, прошелся пальцами по волосам и обратил свое лицо к миру. Бродмура он нашел под открытым навесом. Индеец трудился над пятиметровым голым стволом красного кедра, лежавшим на четырех крепких козлах. Резчик орудовал деревянной колотушкой в виде колокола и полукруглым долотом, так называемым канавочником. Работа зашла не настолько далеко, чтобы Питт мог представить себе законченное произведение. Морды животных были едва-едва обозначены.

— Хорошо отдохнули? — приветствовал Бродмур Питта.

— Никогда не думал, что медвежьи шкуры такие мягкие.

Индеец улыбнулся:

— Только не проговоритесь никому, а то через год ни одного мишки в округе не останется.

— Эд Поузи сказал, что вы тотемные столбы вырезаете. Мне прежде не доводилось видеть, как это делается.

— Бродмуры — резчики в нескольких поколениях. Тотемные столбы появились потому, что у северозападных индейцев не было письменности. Семейные предания и легенды сохранялись в виде символов на стволах красного кедра.

— Столбы имеют еще и религиозный смысл?

— В какой-то степени. Им никогда не поклонялись, как образу Божьему на иконах, но почитали как духов-хранителей.

— А что за символы будут на этом столбе?

— На прошлой неделе умер мой дядя. Я хочу вырезать его личный герб — орла с медведем — и сделать, согласно традиции хайда, портрет усопшего. Во время поминок столб поставят в доме вдовы, в углу.

— Вы уважаемый мастер и, должно быть, завалены заказами на много месяцев вперед?

Бродмур скромно пожал плечами:

— Почти на два года.

— Вам известно, зачем я здесь?

Вместо ответа резчик отложил инструменты и знаком попросил Питта следовать за ним. Они вышли на берег бухты и остановились возле лодочного сарая. Бродмур открыл двери:

— Прошу.

В сарае Питт увидел подковообразный причал и пару небольших катеров, похожих на помесь скутера с мотоциклом.

— Увлекаетесь реактивными лыжами? — поинтересовался Питт.

Бродмур улыбнулся:

— Я считал, что теперь это называется водометом.

Высококлассные двухместные «Дуо-300» были ярко расписаны принятыми у хайда символическими изображениями животных.

— Вид у них такой, будто они летать способны.

— Они и летают. Я добавил двигателям по пятнадцать лошадиных сил, отчего скорость выросла до девяноста километров в час. Так, о Поузи. Он говорил, что вы намерены поплавать вокруг острова Кангит и сделать кое-какие замеры. Мне подумалось, что «водомет» мог бы сослужить вам хорошую службу в этой затее.

— Средство идеальное. К сожалению, мои гидрофоны сильно пострадали, когда мы со Стоуксом разбились. Теперь у меня один путь: самому пробраться на шахту.

— Что вы рассчитываете выяснить?

— Способ добычи алмазов.

Бродмур подобрал у кромки воды камешек и швырнул его далеко-далеко в зеленоватую воду.

— У компании есть небольшая эскадра сторожевых катеров, — сказал он после продолжительного молчания. — Моряки вооружены и известны тем, что нападают на рыбаков, осмелившихся подойти слишком близко к острову.

— Похоже, канадские государственные служащие не рассказали мне всего, о чем я должен бы знать, — сказал Питт и мысленно обругал Поузи.

— Как я полагаю, они считали, что раз вы действуете с их позволения, то охрана шахты вам вреда не причинит.

— Стоукс что-то говорил о поджоге карбаса вашего брата. Это сделали люди с Кангита?

Индеец обернулся:

— А он говорил вам, что они и дядю моего убили?

Питт медленно повел головой из стороны в сторону:

— Нет. Я вам сочувствую.

— Тело плавало в море за восемь километров от берега. Дядя привязал себя к двум пустым канистрам. Вода была холодная, и он умер от переохлаждения.

— Вы уверены, что это люди из охраны Дорсетта убили его?

— Уверен! — вспыхнул Бродмур, и взгляд его наполнился гневом.

— А как же закон?

Индеец покачал головой:

— Инспектор Стоукс был лишь символом полицейского расследования. После того как геологи нашли алмазы на Кангите, Артур Дорсетт всю свою власть, все свое богатство пустил на то, чтобы заполучить этот остров. И плевать он хотел, что индейцы хайда считают Кангит священной землей предков. Теперь всякий из моего народа, кто ступит на остров без разрешения охраны или примется ловить рыбу в четырехкилометровой зоне отчуждения, обвиняется в нарушении закона. Чуть что, появляются те самые «конники», которым правительство платит за то, чтобы они нас защищали.

— Теперь я понимаю, отчего начальник шахты действует так нагло.

— Мерчант. Его прозвали Живчик Джон, — выговорил Бродмур с выражением незамутненной ненависти на округлом лице. — Вам повезло, что удрали. Не то вы бы попросту исчезли. Многие пытались поискать алмазы на Кангите или вокруг него и пропали без вести.

— Вам выплатили компенсацию за остров?

— Мы годами ведем переговоры, стараясь хоть что-то выиграть, только адвокаты Дорсетта обманывают нас в судах.

— Неужели Дорсетт вертит канадскими властями как заблагорассудится?

— Экономика страны на соплях держится. Политики предпочитают не замечать коррупцию, если подворачивается случай и свой интерес соблюсти, и казну немного пополнить. — Индеец умолк и заглянул Питту в глаза, словно хотел прочесть в них что-то. — А в чем ваш интерес, мистер Питт? Хотите закрыть шахту?

Питт кивнул:

— Хочу. Я подозреваю, что ее агрегаты вызывают явление, повинное в массовой гибели людей и морских животных. Мне нужны доказательства.

Бродмур подумал.

— Хорошо, я проведу вас на территорию шахты.

— У вас жена и дети, — возразил Питт. — Нет никакого смысла рисковать нам обоим. Доставьте меня на остров, а там я что-нибудь придумаю.

— Не получится. Их система охраны — настоящее произведение искусства. Белка втайне не прошмыгнет — вон тушками вся насыпь покрыта. Горные разработки Дорсетта испохабили прекрасный уголок природы. И потом, там овчарки, натасканные в полиции, — они чуют лазутчика за сотню метров.

— Всегда можно воспользоваться туннелем.

— Одному вам ни за что через него не пройти.

— Все лучше, чем вашей жене стать очередной вдовой.

— Не станет, — терпеливо произнес Бродмур. — Наше племя снабжает шахтеров свежей рыбой. Раз в неделю я с соседями отправляюсь на Кангит сдавать улов. На причале мы грузим рыбу на тележки и везем ее через туннель к конторе главного повара. Тот кормит нас завтраком, расплачивается наличными и выпроваживает. У вас черные волосы. В робе рыбака вы вполне можете сойти за индейца, особенно если будете держать голову пониже. Охранников больше волнуют алмазы, чем рыба. Поскольку мы только доставляем и ничего не забираем, на нас мало обращают внимания.

— Разве на шахте нет работы для ваших людей?

Бродмур пожал плечами:

— Забыть про рыболовство и охоту — значит забыть о независимости. Деньги, которые мы получаем на шахте, идут на новую школу. В принципе нам деньги не нужны.

— Есть небольшое затруднение по имени Живчик Джон. Он успел запечатлеть в памяти мое лицо.

Бродмур беспечно махнул рукой:

— Не волнуйтесь. Мерчант бережет свои итальянские туфли и не ошивается по туннелям и кухням. А в такую погоду он вообще из дежурки носа не высовывает.

• Предыдущая
• 42/108
• Следующая