Таис Афинская - Ефремов Иван Антонович - Страница 65
- Предыдущая
- 65/120
- Следующая
Посланный вперед конник вернулся на взмыленной лошади с известием, что Птолемей отправился в Сузу, а главные военачальники разместились во дворцах Старого Города. Леонтиск обрадовался. Таис обещала ему устроить маленький симпосион – отпраздновать окончание длинного пути.
Дорога Процессий заполнилась тессалийцами, встречавшими своего начальника. В их толпе Таис и Леонтиск поехали дальше, миновали большую синюю стену, украшенную глазурованными рельефами львов с белыми и красными гривами, пересекли несколько шумных улиц и, повернув направо, через священный город снова выехали к берегу Евфрата.
Здесь был наплавной мост, соединявший Старый Город, восточную половину Вавилона, и западную – Новый Город, с меньшим количеством храмов, внутренних стен и укреплений, еще более зеленый. В его северной части, между воротами Лугальгиры и рекой, нашелся прекрасный домик.
Как во многих городах Азии, Таис всегда немного ошеломлял резкий переход от шумных, грязных и пыльных улиц, изнывающих в зное и жужжании мух, к спокойной прохладе затененных садов-дворов с каналами журчащей проточной воды за толстыми, глухими стенами. Вскоре прибыла Эрис со всеми вещами, а немного позднее явилась и За-Ашт. Таис с ее умением устраиваться быстро нашла хорошего конюха (садовник жил при доме), рабыню, умеющую приготовить блюда, приятные на эллинский вкус, и вечером танцевала для своих тессалийцев на импровизированном симпосионе.
Молва о появлении в Вавилоне знаменитой афинской гетеры разнеслась молниеносно. Дом близ Лугальгиры стал осаждаться любопытными, будто и не было войны, словно в городе и не находилась чужая победоносная армия. Леонтиску пришлось прислать воинов для охраны ворот от назойливых вавилонян. Рассказы о военном могуществе македонцев и непобедимости божественного Александра распространялись все дальше. Суза, куда отправился Птолемей, и даже находившаяся вдали, на севере, Экбатана – летняя резиденция персидских царей и одна из главных сокровищниц – изъявили покорность, сдавшись без боя и вручив все ключи посланцам Александра.
Несмотря на осень, жара приносилась к Вавилону ветрами из необъятных просторов Персии и каменистых плоскогорий Сирии, Элама и Красноморских пустынь. Ночи тонули во влажной духоте. Но особенно утомляла Таис скрытая вражда между служанками – ей всегда хотелось мира и покоя в своем доме. Хорошо еще, что финикиянка отчаянно боялась «колдуньи» и не смела выказывать своей дикой ревности открыто.
Постепенно рабыни разделили обязанности. К большой радости За-Ашт, Эрис уступила ей непосредственный уход за Таис, взяв на себя наблюдение за домом, лошадьми и охрану госпожи. Последнее, несмотря на протесты Таис, она считала своим первейшим долгом.
Финикиянка призналась, что Ликофон, молодой воин из отряда Леонтиска, хочет выкупить ее у госпожи, как только окончится война и он поедет на родину. Тогда они вступят в брак. Таис усомнилась – есть ли эпигамия между Финикией и Тессалией, и с удивлением узнала о распространении законности брака на всю новую империю Александра и союз эллинских государств-полисов. Великий полководец продолжал именовать себя их верховным стратегом, фактически царствуя.
– Ты мечтаешь уйти от меня, – полушутливо укоряла Таис свою рабыню, – а почему-то злишься на Эрис?!
– Я никогда бы не рассталась с тобой, госпожа, но Ликофон прекрасен и полюбил меня. И ты всегда отпускала своих рабынь для замужества…
– Отпускала, – согласилась Таис, слегка хмурясь. – Афродита не позволяет мне удерживать их. А жаль – ведь я тоже привыкаю и привязываюсь!
– И ко мне, госпожа? – внезапно спросила Эрис, перебирая цветы, только что принесенные садовником.
– И к тебе, Эрис.
Синие глаза под мрачными бровями вдруг осветились. Необычное выражение совершенно изменило лицо черной жрицы, промелькнуло и исчезло.
– И ты тоже покинешь меня для любви и семьи! – улыбнулась Таис, желая поддразнить странную рабыню.
– Нет, – равнодушно ответила Эрис, – мужчины мне надоели в храме. Единственное, что есть у меня на свете, – ты, госпожа. Бегать за любовью, как За-Ашт, я никогда не буду.
– Слыхала такие речи! – сверкнула черными глазами финикиянка.
Эрис величественно пожала плечами и удалилась.
В одну из особенно жарких ночей Таис захотела поплавать в Евфрате. От сада, через узкий проулок между глухих глинобитных стен, тропинка вела к маленькой пристани. Таис ходила туда в сопровождении Эрис, но настрого запретила ей купаться вместе с ней: дочь южной страны могла жестоко простудиться. Эрис, поплескавшись чуть, послушно вылезла и терпеливо ждала хозяйку в ночной тишине спящего города, нарушаемой лишь лаем собак да взрывами шумных голосов какой-нибудь веселой компании, отчетливо доносившимися во влажном речном воздухе.
Когда чуть-чуть прохладная вода снимала одурь жаркой ночи, Таис чувствовала возвращение обычной для нее энергии. Тогда она плыла, борясь с течением, к Старому Городу, выбиралась на ступени какого-нибудь забытого храма или маленького дворца и сидела, наслаждаясь одиночеством, надежно укрытая тьмой глухой безлунной ночи. Думала об Александре, живущем где-то поблизости, в южном дворце Старого Города, о Птолемее, может быть в этот момент мирно спавшем в пути. Три тысячи стадий песков и болот отделяло загадочную Сузу от Вавилона. Птолемей должен скоро явиться. Таис узнала от Леонтиска, что отдан приказ готовиться к выступлению всей армией неизвестно куда.
Афинянка мечтала подробнее познакомиться с Вавилоном – древнейшим городом, столь непохожим на Афины и на Мемфис. Скоро уйдет на восток армия, а с ней и воины, которые переполняют сейчас Вавилон, приветствуют ее на каждом шагу, узнавая приятельницу своего вождя, подругу Птолемея, любимую «богиню» Леонтиска. Всего на второй день ее приезда в Вавилон, когда Таис шла по Дороге Процессий к храму Иштар, навстречу попался отряд аргироаспидов – Серебряных щитов. Начальник узнал афинянку, впрочем, ее запомнили и другие воины еще в стане Александра под Тиром. Таис не успела опомниться, как ее окружили, подняли на сомкнутые щиты и, расталкивая толпу, к изумлению вавилонян, с торжеством понесли по Дороге Процессий к храму. В погоню устремилась встревоженная Эрис. Под пение хвалебного гимна Харитам хохочущую Таис принесли ко входу в святилище Иштар и отпустили прежде, чем перепуганные служительницы богини успели захлопнуть решетку.
Естественно, из посещения храма ничего не вышло. Гетера гадала, не разгневалась ли богиня?
На следующий день она пыталась жертвой и молитвой убедить богиню, что вовсе не смеет соперничать с нею, а поклонение мужей в обычае Эллады, где женская красота ценится превыше всего на свете… «Холмную Фтию Эллады, славную жен красотою», – вспомнился ей милый распев поэмы тогда, в безмерно далеких Афинах…
Аргест, восточный ветер, пронесся над крышами Старого Города. Зашумели прибрежные аллеи, чуть слышно заплескалась вода на нижней ступеньке лестницы. Таис бросилась в темную воду ночной реки. Внезапно она услыхала мерные четкие всплески сильного и умеющего хорошо плавать человека. Гетера нырнула, рассчитывая под водой выйти на середину стрежня и, миновав его, вторым нырком уйти в заводь, где находилась тростниковая пристань и ждала ее терпеливая, как хищник, Эрис. В глубине вода оказалась прохладнее. Таис проплыла меньше, чем думала, поднялась на поверхность и услышала негромкое: «Остановись, кто ты?», сказанное с такой повелительной силой, что афинянка замерла. Голос как будто негромкий, но глубокий и могучий, словно приглушенный рык льва. Не может быть!
– Что ты молчишь? Не вздумай нырять еще раз!
– Ты ли это, царь? Ты ночью один в реке? Это опасно!
– А тебе не опасно, бесстрашная афинянка? – сказал Александр.
– Кому я нужна? Кто будет искать меня в реке?
– В реке ты не нужна никому, это верно! – рассмеялся великий македонец. – Плыви сюда. Неужели только мы с тобой изобрели этот способ отдыха? Похоже!
– Может быть, другие просто хуже плавают, – сказала Таис, приближаясь на голос царя, – или боятся демонов ночи в чужой стране.
- Предыдущая
- 65/120
- Следующая
